Паника на чужом берегу
Румыния во главе с Ионом Антонеску напала на СССР без объявления войны утром 22 июня 1941 года одновременно с германскими войсками. С утра 22 июня велись артиллерийский обстрел и авиационные бомбардировки советских городов на берегу Дуная (Рени, Измаил, Новая Килия, Вилково) и главной базы Дунайской флотилии. Также 22 июня румынские войска пытались форсировать в нескольких местах Дунай, но были отброшены на свою территорию. На этом участке установилось относительное затишье, поскольку главный удар немецких войск наносился значительно севернее.
Дунайская военная флотилия под командованием контр-адмирала Николая Абрамова насчитывала дивизион мониторов, дивизион бронекатеров, отряд катеров-тральщиков, отряд полуглиссеров, минный заградитель и несколько вспомогательных судов. В ее составе были две стрелково-пулеметные роты и зенитный артдивизион.
Оборону занимал 79-й пограничный отряд, в составе которого находился дивизион морской пограничной охраны НКВД со своими боевыми катерами (руководил отрядом герой Гражданской войны подполковник Савва Грачев) и 51-я Перекопская стрелковая дивизия (командир генерал-майор Петр Цирульников).
После неудачи 22 июня противник значительно усилил артиллерийский обстрел советской территории. И 23 июня наше командование пошло на беспрецедентный шаг: в районе города Килия-Веке на румынском берегу Дуная был высажен первый советский морской десант, чтобы уничтожить стоявшие там артиллерийские батареи. В стремительном бою румынские войска на этом участке (две роты) были разгромлены, в плен попали 70 солдат и офицеров.
Советские командиры немедленно решили развить достигнутый успех и приступили к подготовке высадки второго десанта непосредственно в Килия-Веке: были задействованы четыре бронекатера и 10 пограничных катеров. С нашего берега десант поддерживала артиллерия.
Бой по захвату Килия-Веке начался поздно вечером 25 июня. Ночная атака оказалась внезапной для врага. В гарнизоне противника возникла паника. В ночном бою город был занят. К 10 часам утра 26 июня десант полностью овладел укрепленным районом и занял плацдарм глубиной до трех километров и до четырех километров по фронту. Были разгромлены усиленный артиллерией пехотный батальон и погранзастава.
Храбрые, как зайцы, румынские вояки потеряли более 200 солдат и офицеров убитыми (на своей территории!), около 500 человек сдались в плен. Пограничники захватили в этом бою массу вражеского оружия. Наш десант потерял пять человек убитыми и семь – ранеными.
В течение суток 26 июня на румынском берегу катерами флотилии были высажены небольшие подразделения 51-й дивизии, занявшие важные в военном смысле поселки и острова, что позволило объединить оба плацдарма в один. В результате оба берега Килийского гирла Дуная протяженностью около 70 километров оказались под нашим контролем.
Сам факт захвата советскими войсками плацдарма на румынской территории взбесил румынское и германское командование. 27 июня вояки Антонеску предприняли первую попытку вернуть контроль над Килия-Веке, однако она оказалась безрезультатной. Затем было еще несколько попыток, вплоть до 6 июля. Все это время советские войска продолжали держать оборону Килия-Веке, отбивая атаки неприятеля.
18 румынских атак захлебнулись.
Кто знает, сколько бы советские войска могли удерживать плацдарм на вражеской территории, если бы не общее продвижение германских и румынских войск на Украине. Захваченные позиции пришлось оставить 19 июля 1941 года по приказу вышестоящего командования, а катера и корабли Дунайской флотилии с личным составом стрелковых подразделений покинули Килия-Веке и отошли к Одессе.
Несмотря на то что в целом «Дунайский десант» не оказал серьезного влияния на ход боевых действий в первый месяц войны, он стал первой советской десантной операцией Великой Отечественной и имел важное тактическое значение – прекращение обстрела прибрежных городов и главной базы флотилии, сохранение основной части ее кораблей, отвлечение на себя значительных сил противника. Большую роль при общем катастрофическом развитии событий на советско-германском фронте имело и моральное значение этой успешной операции
Уникальность «Дунайского десанта» еще и в том, что провели его, по существу, три военачальника: командующий флотилией, командир дивизии и начальник пограничного отряда. Вышестоящие командиры и штабы не вмешивались в высадку десантов, подключившись позднее к организации обороны и эвакуации плацдарма.
Ход действий на плацдарме
После захвата мыса Сатул-Ноу было решено высадить второй десантный отряд — уже в самом Килия-Веке. Второй этап десантной операции было решено осуществить силами 4 бронекатеров и 10 пограничных катеров, в собственно десантный отряд вошли три стрелковых батальона 23-го стрелкового полка, которым командовал майор Сирота. Общее командование высадкой осуществлял командир Килийской группы кораблей капитан-лейтенант И. К. Кубышкин.
Операция по высадке в Килия-Веке началась поздно вечером 25 июня 1941 года. Поскольку количество катеров было ограниченным, десантный отряд высаживался тремя эшелонами — в каждом по одному батальону. В позднее время суток румынские войска не сумели вовремя среагировать на высадку десантного отряда. Когда румынские наблюдатели заметили высаживающихся советских солдат, было уже поздно. Румынские батареи открыли огонь по советским катерам, но основные десантные силы уже сумели высадиться в Килия-Веке. Гарнизон румынского города не смог оказать достойного сопротивления советским войскам, и той же ночью Килия-Веке был занят тремя советскими батальонами. Утром продолжились бои в окрестностях города, а к 10 часам утра 26 июня 1941 года советским десантникам удалось занять плацдарм глубиной до 3 километров. Во время сражения у Килия-Веке были уничтожены румынская пограничная застава и пехотно-артиллерийский батальон. Потери румынской армии составили не менее 200 человек убитыми, 500—700 румынских солдат и офицеров попали в плен. Советскими десантниками были захвачены 8 артиллерийских орудий, 30 пулеметов и около тысячи винтовок. Кстати, потери советских десантников даже нельзя сравнить с румынскими — с советской стороны погибли всего 5 человек, еще 7 человек получили ранения. Десантная операция в Килия-Веке продемонстрировала реальное превосходство советской армии над румынскими войсками.
Кто сражался на Малой земле
Главными героями десантов, в том числе и на Малую землю, принято считать морских пехотинцев. Образ «черных бушлатов» оказался настолько ярким, что он, во многом, затмил усилия остальных малоземельцев. Подразделения морской пехоты — штурмовой отряд майора Ц.Л. Куникова, 83-я морская стрелковая бригада и 255-я бригада морской пехоты — действительно сыграли главную роль в захвате плацдарма. Правда, в их рядах к началу 1943 г. осталось не более половины выходцев с флота, его людские ресурсы истощились при обороне Крыма и Кавказа. Тем не менее пополнение, приходившее «с берега», а не «с кораблей», с энтузиазмом впитывало флотские традиции. Вслед за морской пехотой, высадились 8-я гвардейская, 51-я, 107-я и 165-я стрелковые бригады, 176-я стрелковая дивизия и еще два стрелковых полка, представлявшие собой обычные пехотные соединения. В результате, к 1 марта из 27 батальонов Десантной группы войск только шесть представляли морскую пехоту. Поэтому в последующих боях степень участия морской пехоты оказалась ниже, чем принято считать.
«Одна на всех, мы за ценой не постоим…»
До сих пор нет исчерпывающей информации о том, сколько советских солдат погибло на Малой земле. Наиболее интенсивные потери десантники несли в первый месяц боев. Из 37 тысяч человек, высаженных на Малой земле в феврале 1943 г., 2412 погибли, 815 пропали без вести, 7645 получили ранения, 775 заболели. Всего свыше 11,6 тысячи человек, т.е. 31%10. Существенными оказались потери во время отражения немецкого наступления. Было убито 1124 человека, ранено — 2610 и 12 бойцов пропали без вести. Эти потери составили более 29% от находившихся в строю 12 764 активных бойцов11.
С 4 февраля по 10 сентября 1943 г. на Малую землю было доставлено почти 78,5 тысячи человек. Если вычесть из этой цифры число вывезенных с плацдарма, а это 33 тысячи человек (в том числе около 24,5 тысячи раненых)12, и те 20 тысяч, что находились в составе Десантной группы войск к моменту освобождения Новороссийска, то в остатке получим примерно 25 тысяч человек. Каждый третий малоземелец погиб или пропал без вести.
Возникает еще один вопрос — где и как хоронили погибших. Учитывая скученность людей на плацдарме, это являлось серьезной проблемой не только с морально-этической, но и с санитарно-эпидемиологической стороны. Очевидно, что напряженная ситуация в первые дни существования плацдарма не позволяла достойно позаботиться о погибших. Но даже месяц спустя, в приказе войскам Десантной группы войск от 9 марта 1943 г. отмечалось неудовлетворительное положение дел на берегу: «Умершие больные, раненые и трупы, выброшенные на берег, убираются и хоронятся несвоевременно»13. В последующем, эту проблему удалось решить. Анализ документов о безвозвратных потерях Красной армии, собранных в Обобщенном банке данных «Мемориал», показал, что в большинстве случаев захоронения производились в братских могилах в расположении воинских частей. Лишь в особых случаях тела погибших отправлялись в Геленджик. Так, с 29 июля по 8 августа 255-я бригада морской пехоты безвозвратно потеряла 31 человека. Лишь один из них, заместитель командира по политической части подполковник М.К. Видов, был похоронен в Геленджике, а остальные — рядовые и сержанты — на южной окраине Новороссийска, в районе Станички и лагеря14.
Жертвы, понесенные советскими солдатами и моряками на Малой земле, вынуждают задуматься о значении плацдарма. То, насколько он нужен был в условиях войны, остается предметом споров. Но в нашей статье речь шла не об этом, а о том, была ли подвигом жизнь и борьба малоземельцев. Думается, ответ очевиден, ведь испытания, выпавшие на долю защитников плацдарма, велики даже по меркам Великой Отечественной войны. Опасность погибнуть, бытовые проблемы, нехватка продовольствия и воды, осознание изолированности от Большой земли — все это выпало на долю воевавших на плацдарме. Но они выстояли, и победили. Вот это, пожалуй, и заслуживает памяти потомков.
Будни малоземельцев
В первые недели боев на плацдарме в качестве укрытий использовались все немногочисленные постройки: полуразрушенные дома Станички и Мысхако, остатки рыбзавода и винсовхоза, капониры аэродрома и береговой батареи. Открытость Малой земли для наблюдения и артиллерийского огня противника заставила приступить к сооружению полевых укреплений и укрытий. В них защитникам плацдарма предстояло не только воевать, но и жить в ближайшие месяцы. Помехой в этом деле стали твердый грунт, нехватка стройматериалов и шанцевого инструмента. 12 апреля 1943 г., за пять дней до начала немецкого наступления, в Десантной группе войск проводилась проверка состояния готовности обороны. Обнаружилось, что не везде окопы доведены до полного профиля, часть ДЗОТов и блиндажей не защищены даже от осколков, не хватает ходов сообщения. «Работы по усовершенствованию инженерных сооружений идут крайне вяло и только под большим нажимом»5. Тем не менее на Малой земле общий объем работ превосходили аналогичные показатели на остальных участках фронта 18-й армии в несколько раз. Район Мысхако стал самым укрепленным участком Северо-Кавказского фронта, возник целый город со своими «кварталами» и «улицами». И все это было сделано вручную!
Кроме складов и штабов потребовалось укрыть и полевой хирургический госпиталь. Он разместился в районе винсовхоза, используя в качестве защиты его бетонные хранилища. Госпиталь мог оказать самую необходимую помощь, но выздоравливать раненые отправлялись на Большую землю. Для этого в дополнение к госпиталю был развернут полевой эвакуационный пункт.
Между Большой и Малой землей
Путь на плацдарм начинался в Геленджике. Отсюда до Мысхако, с учетом изгибов проложенного среди минных полей фарватера, менее 20 миль — около 37 километров. В светлое время суток любое плавсредство уничтожалось артиллерией или авиацией противника, поэтому все перевозки велись ночью. Первыми кораблями, которые использовались для доставки войск на захваченный плацдарм, стали средние, по меркам Черноморского флота, корабли и суда: тральщики, канонерские лодки и военные транспорты. Канонерки имели возможность подойти практически к самому берегу, остальные корабли и суда могли воспользоваться пристанью рыбзавода. Но противник интенсивно обстреливал пристань, и пришлось перейти на иной режим перевозок. С наступлением темноты корабли и суда приходили из Геленджика в восточную часть Цемесской бухты, в район Кабардинки. Там люди и грузы принимались на борт катеров, сейнеров и мотоботов, а те доставляли их на Малую землю, успевая сделать за ночь два — три рейса1. Вероятность гибели боевых кораблей от артиллерийского огня уменьшилась, но существовали и другие угрозы. Советские коммуникации стали подвергаться атакам 1-й флотилии немецких торпедных катеров. В ночь на 28 февраля им удалось достичь наибольшего успеха, потопив у Мысхако канонерскую лодку «Красная Грузия» и базовый тральщик Т-403 «Груз». После этого перевозки на плацдарм стали осуществляться исключительно малотоннажными кораблями, судами и катерами, вскоре прозванными «тюлькиным флотом». Но и они продолжали гибнуть от подрывов на минах, ударов артиллерии, авиации и катеров врага.
Людей и грузы с Большой земли на Малую требовалось не только довезти, но и выгрузить на берег. И здесь возникли свои трудности. Единственный причал у рыбзавода оказался совершенно разрушен, а первые десантники высаживались в прибрежную воду под огнем противника. Во второй половине февраля удалось соорудить пристани, у которых могли разгружаться маломерные суда. По-своему уникальной пристанью стал разрушенный корпус «Красной Грузии». Полученные грузы складировались на берегу, а затем доставлялись в войска. Их приходилось вручную или перевозить на ишаках двух горно-вьючных рот2. К началу апреля удалось создать на Малой земле запас продовольствия на семь суток. Хуже было с боеприпасами, их был всего один боекомплект. И только к концу августа обеспеченность боеприпасами удалось довести до двух боекомплектов, а продовольствием — на 30 суток.
