Историческая значимость битвы в 732 году
Битва в 732 году, также известная как Битва при Турах, имела огромное историческое значение для Европы и средневекового мира в целом. В этом сражении сошлись франкские войска под командованием Карла Мартелла и арабские войска под командованием Абд-эр-Рахмана аль-Гафики.
В то время Испания была под властью исламского Кордовского эмиратства, а арабские воины продвигались дальше на север, с целью завоевания всей Европы. Битва при Турах стала своеобразной границей между исламским и христианским мирами.
Битва при Турах стала первым крупным столкновением между средневековыми христианскими войсками и исламскими завоевателями. Франкские войска, благодаря своей военной тактике и мощности, сумели одержать победу над арабами и остановить их наступление на север.
Эта победа имела долгосрочные последствия для Европы. Благодаря битве при Турах, исламские арабские войска больше не продвигались на север и не угрожали франкской империи и христианской Европе в целом. Этот важный исторический момент позволил сохранить культурное и религиозное многообразие Европы и способствовал дальнейшему развитию христианства на континенте.
Также битва при Турах считается одной из важнейших военных побед в истории Франции. Победа над арабскими войсками подняла моральный дух воинов и привела к укреплению власти Карла Мартелла, чья династия, впоследствии, стала править Каролингской империей.
Сегодня битва при Турах продолжает быть объектом исследования историков и ученых. Ее историческая значимость отмечается, как ключевое событие, влиявшее на ход истории Европы и формирование средневекового мира.
Ситуация перед битвой
Карта «Век Халифов», земли под властью Омейядов от Ближнего Востока до Пиренейского полуострова, включая порт Нарбонну
Арабские завоевания в Европе начались в 711 году, когда войско Тарика ибн Зияда, берберского военачальника халифата Омейядов, высадились вблизи современного Гибралтара и на побережье реки Гвадалета, где-то близ города Херес (де-ла-Фронтера), разбило армию местного короля. В том же году пала Кордова, в следующем — Севилья и вестготская столица Толедо, еще через год — мусульмане захватили долину реки Эбро и город Сарагосу, в 713 году покорили Валенсию, Каталонию и Леон, дойдя до Памплоны, сдавшейся в 714 или 716 году.
До 718 года вестготы смогли удержаться только в горных районах герцогства Васкония на севере Пиренейского полуострова и на побережье Бискайского залива.
Перейдя в следующем году Пиренейские горы, армия Омейядского халифата под предводительством андалусийского вали Аль-Самха ибн-Малика начала завоевание Септимании, которую покорила практически полностью включая ее столицу — городом Нарбонна, что открыло путь на Аквитанский принципат. Неоднократные попытки пройти дальше взять хорошо укрепленную столицу Тулузу (Аквитании) продолжались несколько лет, пока 9 июня 721 года мусульмане не были наголову разбиты Эдом (Одо), сумевшим собрать, если верить хронистам, многотысячную армию. Это стало первым большим успехом христиан в противостоянии арабской экспансии в Европу, подкрепленным в 722 году победой вестготского аристократа Пелайо в долине Ковадонга в Астурии.
Картина Карла Штейбена, «Битва при Пуатье 732 года»
В 725 и 726 годах принципат Аквитании нанес мусульманам еще два поражения, однако в 732 году был разбит в битве под Бордо армией Абдур-Рахмана ибн Абдалаха, нового вали Аль-Андалусы, одного из немногих арабских военноначальников, уцелевших на поле бое после поражения под Тулузой 10 лет назад.
Не имея возможности собрать новую армию, чтобы вернуть Бордо, Эд Аквитанский с остатками войска отступил к северу в Луару и в Париже сумел убедить своего давнего врага майордома Франкского государства, Карла Мартела, совместно выступить против угрозы с юга. Понимая опасность арабского наступления, тот собрал тридцатитысячную армию из германских племен франков, баварцев, саксов и фризов и отправился наперерез арабскому войску, которое в начале октября подошло к Пуатье.
Augustus Revitalized Rome’s Political and Military Might
After purging his enemies in the wake of the assassination of his great-uncle Julius Caesar, Augustus revived Ancient Rome’s political, military and economic power during his nearly 50-year autocratic reign. By guaranteeing that Roman legions received pensions from the public treasury rather than from their generals, the emperor ensured that soldiers were no longer incentivized to be loyal to their commanders over Rome itself. Augustus then deployed that army to expand the empire to borders that were more easily defensible.
“Pax Romana didn’t just naturally occur. Augustus made deliberate decisions about where Rome should expand to and where it should stop,” says Edward J. Watts, a history professor at the University of California, San Diego and author of The Eternal Decline and Fall of Rome: The History of a Dangerous Idea. “What Augustus could do was for the first time adjust Roman military policies around strategic objectives that would take a long time to bear fruit.”
Augustus integrated newly conquered territories into the empire by decentralizing power from the capital to the local provinces. Those provinces that accepted Roman taxation and military control were permitted to continue local customs and religions that didn’t directly violate Roman law, and “client kings” were allowed to rule on local and religious matters. Augustus also gained provincial support through political reforms, such as instituting a permanent civil service that shifted power from nobles to bureaucrats and creating a mechanism to investigate and punish corrupt provincial governors who exploited their positions for personal gain.
Обзор
Фреска расслабленной сидящей женщины из Стабий , I век нашей эры.
Считается, что Pax Romana был « чудом », потому что до него никогда не было мира в течение стольких лет в определенный период истории. Однако Уолтер Гоффарт писал: «Том Кембриджской древней истории за 70–192 годы нашей эры называется« Императорский мир », но мир — это не то, что можно найти на его страницах». Артур М. Экштейн пишет, что этот период следует рассматривать в отличие от гораздо более частых войн в Римской республике в 4-м и 3-м веках до нашей эры. Экштейн также отмечает, что зарождающийся Pax Romana появился во время Республики, и что его временной диапазон также варьировался в зависимости от географического региона: «Хотя стандартные учебники датируют Pax Romana, знаменитый« Римский мир »в Средиземноморье , от 31 г. до н.э. до В 250 году нашей эры Римский мир возник в больших регионах Средиземноморья гораздо раньше: на Сицилии после 210 года , на итальянском полуострове после 200 года до нашей эры, в долине реки По после 190 года до нашей эры; на Пиренейском полуострове после 133 , в Северной Африке после 100 и на все более длительные отрезки времени на греческом Востоке ».
Первое известное упоминание термина « Pax Romana» появляется в письме Сенеки Младшего в 55 г. н.э. Эта концепция была очень влиятельной и стала предметом теорий и попыток скопировать ее в последующие века. Арнальдо Момильяно отметил, что « Pax Romana — это простая формула пропаганды , но сложный предмет для исследования».
Pax Romana начался, когда Октавиан (Август) победил Марка Антония и Клеопатру в битве при Акциуме 2 сентября 31 г. до н.э. и стал римским императором. Он стал принцепсом , или первым гражданином . Не имея хорошего прецедента успешного единоличного правления, Август создал хунту из величайших военных магнатов и выступил в качестве прикрытия. Объединив этих ведущих магнатов в коалицию, он устранил перспективу гражданской войны . Pax Romana возник не сразу, несмотря на окончание гражданских войн, поскольку бои продолжались в Испании и в Альпах . Тем не менее, Август закрыл Врата Януса (церемония, указывающая на то, что Рим был в мире) три раза, сначала в 29 г. до н.э. и снова в 25 г. до н.э. Третье закрытие не задокументировано, но Инес Скотт Риберг (1949) и Гай Стерн (2006) убедительно датировали третье закрытие 13 годом до н.э. с вводом в эксплуатацию Ара Пациса . Во времена Ludi Saeculares в 17 г. до н.э. концепция мира была обнародована, а в 13 г. до н.э. была провозглашена, когда Август и Агриппа совместно вернулись из умиротворения провинций. Приказ построить Ара Пацис, несомненно, был частью этого объявления.
Август столкнулся с проблемой сделать мир приемлемым образом жизни для римлян , которые в течение 200 лет непрерывно вели войну с той или иной державой. Римляне рассматривали мир не как отсутствие войны, а как редкую ситуацию, которая существовала, когда все противники были побеждены и утратили способность сопротивляться. Задача Августа заключалась в том, чтобы убедить римлян в том, что процветание, которого они могли достичь без войны, было лучше для Империи, чем потенциальное богатство и честь, приобретенные во время рискованной войны. Августу удалось добиться успеха с помощью умелой пропаганды. Последующие императоры последовали его примеру, иногда устраивая щедрые церемонии закрытия Врат Януса, выпускали монеты с изображением Пакса на реверсе и покровительствовали литературе, превозносящей преимущества Pax Romana.
После смерти Августа в 14 г. н.э. большинство его преемников на посту римских императоров продолжили его политику. Последние пять императоров Pax Romana известны как « Пять хороших императоров ».
Augustus and the Beginning of The Pax Romana
Under Augustus, it was important for the new emperor to establish border security, and find new pursuits for 150,000 active legionaries. Immediately after, and during his reorganization of the legions, Augustus did just that.
In the region of the world now known as the Balkans, roughly corresponding to ancient Dalmatia, Illyricum, Pannonia, Moesia and Thracia, Marcus Licinius Crassus, grandson of the first Triumvir, conducted an extensive campaign from his province of Macedonia.
After the campaigns of Octavian in the previous decade, Crassus followed up by pushing the frontier borders as far north as the Danube, pacifying the local Pannonians and Illyrians. His success and service to Augustus were short-lived, however, and Crassus was soon removed from his position for demanding triumphal honors (when they rightfully belonged to Augustus under the new Imperial era).
Within a few years, Celtic invasions in 16 BC roused the Pannonians, and military action was required again.
Augustus’ stepson Tiberius undertook his first major campaign in 15 BC to bring the region to order. Initially successful, Tiberius was transferred to the region just north of the Alps, along with his brother Drusus, to quell disturbances that may or may not have been connected to the problems in the Balkans.
While Tiberius and Drusus were bringing Roman order there, eventually establishing the provinces of Raetia and Noricum, roughly made up of modern Switzerland and Western Austria respectively, the Pannonians were still not settled.
In 13 BC, a new revolt broke out, and Augustus sent Agrippa to handle the situation. However, Agrippa soon succumbed to illness in the following year, not only shaking up the early establishment of Augustus’ dynastic plans, but forcing the return of Tiberius to command.
Here Tiberius would remain for the next three years (12 to 9 BC), subduing the region once again. In so doing, he established a new province of Pannonia, and sometime before 6 AD, the province of Moesia.
The tactics used by Tiberius to quell the population — selling off young men and children into slavery — though effective, would eventually have terrible repercussions; but for the time being order prevailed and Tiberius was moved to Germania.
Despite maintaining nominal control of Hispania for the better part of two centuries, resistance continued, especially in the northeast (where the all important gold mines of Gallica were located). After conducting a census of Gaul immediately after his victory in the civil war, Augustus moved on to Spain to eliminate this resitance.
Though mostly successful in his campaigns, revolts continued to break out over the next twenty years. Though these were relatively minor, seemingly last ditch efforts to throw off the Roman yolk, the final subjugation wasn’t completed until 13 BC.
At this point Hispania was divided into three provinces: Baetica, Lusitania and Terraconensis; and it became a perfect example of the Romanization process.
Pax Romana
Pax Romana is a Latin word that translates to ‘Roman peace’ in English. This is a period when the Roman Empire experienced expansion and peacefulness in the Roman military force. It was before the third century crisis began and after the end of Final War in the Roman Republic. During this time, the population increased up to 70 million people and the Roman Empire land mass was at its peak. Since Augustus was the founder of the empire, it is also goes by the name Pax Augustus. This empire existed for 206 years starting from 27 BC to 180 AD. It was from the time when Augustus became the emperor to the time Emperor Marcus Aurelius died.
Могло ли быть иначе?
Битва при Пуатье до того мифологизирована, что вычленить из потока легенд хотя бы крупицу истины — работа скрупулезная. Франкские хроники приводят массу фантастических подробностей: например, 80-тысячое войско омейядского халифата или 37-тысячные потери, понесенные арабами.
С одной стороны, у нас есть Омейядский халифат — гигантская империя, не просуществовавшая и ста лет. В 732 году она находилась на локальном подъеме. Ее территории простирались от Пакистана до Марокко с захватом Испании и юго-западной части Франции. Вся эта гигантская махина трещала по швам, и непобедимым халифат отнюдь не выглядел. Однако омейядские войска успешно продвигались вглубь Европы, снося одно препятствие за другим и почти не зная неудач, за исключением, пожалуй, битвы при Тулузе (721), когда герцог Эд Аквитанский нанес арабам болезненное, но не критическое поражение. Военная мощь халифата основывалась преимущественно на лихой коннице, способной смести неприятеля с поля боя.
Битва при Пуатье. (wikipedia.com)
С другой стороны — крепкое и стабильное франкское государство, главная и, возможно, вообще единственная сила во всей Европе того времени. Карл Мартелл, который, напомним, не был королем, установил свою власть в государстве приблизительно в 717 году. Его главный военный актив — опытная, проверенная во множестве битв, пехота. Залог успеха — дисциплина. Мартелл каким-то образом, научил франков никогда, ни при каких обстоятельствах не разрушать строй. И именно дисциплина и выдержка решили в пользу франков исход битвы при Пуатье.
Пехота Мартелла, занявшая удобную для обороны позицию, дождалась, когда арабы ринутся в бой, выдержала несколько атак конницы, а затем обратила ее в бегство. Абдур-Рахман ибн Абдаллах погиб, приграничные территории халифата ослабли, а Мартеллу удалось не только развить успех, но и утвердить свою власть в Аквитании и на других землях современной Франции. Выиграв битву при Пуатье он, сам того не зная, заложил фундамент под будущее величие своего внука (в тот момент еще даже не родившегося). Этот внук войдет в историю под именем Карла Великого, но не о нем сейчас речь.
Битва при Пуатье
Схема битвы при Пуатье
Сражение произошло, как принято считать (хотя достоверно неизвестен даже его год), 10 октября 732 между городами Тур и Пуатье, где сошлось по современным оценкам где-то по 15-20 тысяч с каждой стороны. Стремясь захватить мусульман врасплох, Мартел сумел заранее занять выгодную стратегическую позицию на лесистом холме и заставил соперника атаковать первым. Надежды на силу кавалерии, которая обеспечила мусульманам победу во многих битвах, оказались тщетными — выстроенная в каре дисциплинированная пехота Мартела выдержала многочисленные атаки конницы, которой трудно было маневрировать на пересеченной местности.
Как сообщает анонимная «Мосарабская хроника» 754 года:
Ночью арабские войска, узнав, что часть отрядов противника зашла им в тыл и появилась опасность потери богатого обоза, предпочли отступить. Христианские источники утверждают, что мусульмане отступали наспех, арабские — что организовано: утром франки, выстроившись для битвы, с изумлением обнаружили пустые палатки в лагере арабов. Опасаясь засады, Карл Мартел преследовать их не стал.
К концу следующего года войска халифата были вытеснены из Пиренеев, сумев сохранить свои владения только в Септимании, которую они удерживали следующие 27 лет, в том числе в союзе с христианскими правителями городов данного региона.
Победа в битве при Пуатье во многом определила дальнейшую судьбу Европы – продвижение мусульман в Европе было остановлено, а франкское государство Каролингов в следующем столетии стало доминирующей силой в Европе. В то же время для Арабского халифата проигрыш в этом сражении вместе с поражением во время второй осады Константинополя в 718 году привели к падению династии Омейядов, почти полностью уничтоженной физически, и сумевшей сохранить свою власть только на Пиренеях.
Роль Мартеля в остановке мусульманского нашествия
События 732 года в средневековье оставили неизгладимый след в истории Западной Европы. В тот год франкский лидер Карл Мартель сумел остановить мусульманское нашествие в битве при Пуатье и предотвратить исламизацию континента.
Карл Мартель был мэром Австразийской Неустойчивой Ячейки Франков (ФVСО), что давало ему власть над Европой в тот период. Он столкнулся с огромной угрозой со стороны рабовладельческого Испанского калифата, который стремился распространить свою власть на Европу и создать мусульманскую империю.
Битва при Пуатье, которая произошла 10 октября 732 года, стала решающим сражением этой войны. Мартель во главе франкской армии смог одержать победу над мусульманами, нанеся им сокрушительное поражение. Это была первая серьезная остановка мусульманского нашествия на Европу и важный момент в истории европейских народов.
Победа Мартеля в битве при Пуатье имела огромное значение для будущего Западной Европы. Она не только остановила мусульманское наступление, но и препятствовала распространению ислама на западные земли континента. Таким образом, благодаря героизму и умению Мартели патриархальные европейские ценности, христианская религия и культура смогли сохранить свою неповторимость и продолжить свое развитие.
Мартель стал символом сопротивления и героем, чья роль в остановке мусульманского нашествия была непереоцененна. Его победа в битве при Пуатье ознаменовала начало взаимоотношений между христианским Западом и исламским Востоком, которое протянулось на века и оказало огромное влияние на развитие европейской истории.
|
Карл Мартель (686-741) — франкский вождь, победивший мусульманское нашествие при Пуатье и способствовавший сформированию Западной Европы. |
Ход сражения
В начале октября 732 года арабы вышли на равнину между Вьенной и Клайном. Долгое время два военачальника не решались давать сигнал атаки. Они ограничивались мелкими стычками, оценивая тактику противника. На протяжении целой недели Карл ждал свои отставшие части, а Абд-ар-Рахман собирал по округе мелкие отряды, занимавшиеся грабежами.
В хрониках содержится крайне мало информации о событиях, происходивших на поле боя 17-18 октября 732 года. Поэтому реконструировать это событие довольно сложно. Историкам известны имена всего лишь пяти участников сражения из нескольких тысяч арабских и франкских воинов: Карла Мартелла, Абд-ар-Рахмана, герцога Эда Аквитанского, брата майордома – Хильдебранда и Милона — близкого друга Карла Мартелла, священника, любившего пиры и охоту, а во время войны надевавшего кольчугу поверх рясы. Данные хронистов и анализ местности близ Пуатье и Тура позволяет составить лишь примерную картину тех событий.
Утром 17 октября 732 года две армии, наконец, выстроились друг перед другом в боевом порядке. Основной ударной силой Абд-ар-Рахмана была великолепная арабская лёгкая конница. Карл Мартелл же рассчитывал на своих пехотинцев, которые, для того чтобы не пропустить врага, выстроились так плотно, что, по словам летописца, на протяжении полулье (2222 метра) на земле не было свободного места для упавшей перчатки. Армия франков была пёстрой и разнородной: часть воинов была вооружена на манер римских легионеров, часть – была одета в медвежьи и зубровые шкуры, кто-то экипирован по-галльски или по-саксонски.
Сражение, по всей видимости, началось после полудня. Первую атаку совершили арабы сразу после окончания полуденной молитвы. Абд-ар-Рахман использовал излюбленную тактику арабов: нанести таранный удар конницей и разбить вражеское войско на части. Далее сарацины обрушивали град стрел на отдельный группы неприятеля, то подходя поближе, то удаляясь. Тяжеловооружённые противники просто не могли поспевать за легко маневрирующим всадником. Однако случилось невероятное: пехота выстояла под натиском кавалерии. Армия Карла, построенная в виде мощного клина, выдержала первый удар, даже не дрогнув. Арабы отступали, перестраивались и шли снова в атаку, но всякий раз франки выдерживали удар за ударом. Лишь небольшому количеству сарацин удалось пробиться внутрь франкского строя, но их быстро вытесняли.
Истощив противника, Карл Мартелл, наконец, перешёл к контратаке. Скорее всего, битва шла с переменным успехом, но довольно большой группе франков удалось пробиться к шатрам арабов. Часть сарацин бросилась с поля боя для защиты добычи. Абд-ар-Рахман, понимавший, что его люди развращены огромными богатствами, которые армия везла с собой, побоялся им перечить и решил положиться на удачу, которая помогла бы ему справиться с врагом и небольшими силами. Но в начале ночи Абд-ар-Рахман был убит. Точно неизвестно, как это произошло. Летописцы предлагали самые разные версии этого события вплоть до того, что Абд-ар-Рахман пал от руки самого Карла Мартелла.
Утром 18 октября франки стали готовиться к новой битве, но в лагере арабов была тишина. Карл Мартелл отправил во вражеский стан разведчиков, которые с удивлением обнаружили, что арабские шатры пусты. После гибели предводителя мавры бежали с поля боя, бросив свою добычу и пленных.
Дальнейшее поведение Карла уже не похоже на поступки доблестного защитника христианства и мужественного полководца. Вместо того чтобы преследовать врага, он стал делить между своими воинами то, что награблено арабами у аквитанцев. Эд Аквитанский же, наоборот, бросился в погоню за маврами. Некоторые, впрочем, считают, что Карл Мартелл поступил верно, так как погоня пеших воинов за конницей во второй половине октября всё равно бы окончилась неудачно и только подорвала бы здоровье его людей. К тому же за 10-14 часов кавалерия могла уйти достаточно далеко.
Влияние событий 732 года на формирование средневекового Европейского общества
Битва при Пуатье, произошедшая 10 октября 732 года, привела к победе франков и остановке арабского наступления на территории Франции. Победа Мартиля сыграла важную роль в охране и сохранении южной и западной Европы от исламской экспансии. Отражение арабской агрессии способствовало сохранению христианских ценностей и особенностей европейской культуры.
Результаты битвы при Пуатье 732 года также имели большое значение для политического развития Европы. Победа Мартиля способствовала укреплению власти франкской короны и установлению франкской династии в Меровингском королевстве. Большая популярность Мартиля после победы открыла путь для его последующего коронования и установления Каролингской династии, которая стала править Франкской империей в будущем.
События 732 года стали важным шагом в процессе формирования средневекового Европейского общества. Победа Мартиля в битве при Пуатье сыграла роль в сохранении и закреплении исконных европейских ценностей, религиозных и культурных традиций. Она привела к усилению христианской веры и созданию общих ценностей, определивших развитие Европы на протяжении следующих столетий.
Шевоше Черного Принца
Манёвры перед битвой
Пандемия чумы, вскоре охватившая Европу, на несколько лет остановила войну, активные действия которой возобновились в 1356 году — по приказу короля Эдварда III его старший сын принц Уэльский, известный также как Черный Принц, начал боевые действия в Гаскони, совершая опустошительные набеги вглубь французской территории и в середине августа осадил город Тур в среднем течении Луары. Воспользовавшись этим, французский король Иоанн II Добрый собрал возле Шартре 20-тысячную армию, что вынудило 10-тысячный отряд принца Уэльского снять осаду и отступить на юг.
Французы, возглавляемые лично королем, догнали англичан у города Пуатье и, ввиду своего численного превосходства, отвергли предложение Черного Принца заключить на 7 лет перемирие. Учтя горький опыт поражения под Креси, Иоанн Добрый отказался от использования тяжелой кавалерии и сделал ставку на полутысячный отряд легкой конницы, который утром 19 сентября 1356 года атаковал английский левый фланг, заставив его отступить.
Значение битвы при Туре для дальнейшего развития Европы
Битва при Туре, которая произошла в 732 году, стала одной из ключевых точек в истории средневековой Европы. В этом сражении встретились армия франков, возглавляемая Карлом Мартеллом, и войско мусульманского завоевателя Абдалрахмана Аль-Гафики.
Результат этой битвы имел огромное значение для дальнейшего развития Европы. Победа франков остановила экспансию мусульман на континенте и предотвратила их проникновение в сердце Европы. Битва при Туре стала решающим моментом в борьбе между христианством и исламом за влияние и территории.
После победы франков, западноевропейское христианство получило второй шанс и смогло восстановить свою силу. Битва при Туре прекратила мусульманское наступление и стабилизировала положение христиан на континенте. Это способствовало развитию христианской культуры, образования и архитектуры в Европе.
Также битва при Туре имела важное значение для формирования национальных государств в Европе. Победа франков обеспечила Карлу Мартеллу и его потомкам политическую, территориальную и военную мощь, что впоследствии привело к созданию Каролингской династии и позже Каролингской империи
Это стало одним из этапов в формировании Франции и других европейских государств.
Таким образом, победа франков в битве при Туре сыграла огромную роль в истории Европы. Она остановила мусульманское наступление, обеспечила возрождение христианства и способствовала формированию сильных национальных государств. Это событие стало важным этапом в развитии Европы и оказало влияние на ее культуру, политику и идентичность.
ПУАТЬЕ — Карл Мартелл оттесняет сарацинов
Карл Мартелл, дед Карла Великого, майордом королевского двора Меровингов, проявляет повышенный интерес к еще не захваченным франками районам Средиземноморья. Нашествие мусульман, пришедших из Испании, является для него поводом, чтобы утвердить свою власть в Аквитании.Герцог Аквитании Эд жаждет прежде всего сохранить свою независимость и не доверяет франкам, всегда готовым к набегам на юго-запад. Эд должен проводить осторожную политику, защищая свое герцогство и осажденную столицу Тулузу от мусульман, прошедших через Испанию и завоевавших Септиманию, захватив Нарбон, Каркассон и Ним в 725 году. Поэтому он без колебаний заключает союз с вождем берберов в Сердани, бунтующим против местного правителя. Но в октябре 732 года сарацины под командованием нового предводителя Абдар-рахмана ибн Абдаллаха переходят Пиренеи, подчиняют Сердань и двигаются на Бордо.Карл приходит на помощь Эду АквитанскомуГерцога Эда застигли врасплох. Он не был готов к столь молниеносному нападению и полагал, что Абдаррахман начнет наступать сначала на Тулузу. Конница берберов быстро расправляется с басками, защитниками пиренейских ущелий, и устремляется к Бордо. Там Эд собрал верные ему войска. Но его армия разбита у стен города, он вынужден отступить на север. Ему не остается ничего другого, как просить помощи у Карла. Тот рассматривает просьбу как хороший повод для укрепления своих позиций в Аквитании и тем самым положить конец опустошительным набегам сарацинов, которые с 719 года не упускают ни одной возможности проникнуть в его владения по долинам Роны и Сены. Собрав армию пехотинцев, Карл Мартелл направляется к Сен-Мартен-де-Туру, могущественному и богатому аббатству в долине Луары, которому угрожает Абдаррахман.Армия сарацинов, состоящая преимущественно из недавно обращенных в новую веру берберов, руководимых арабами, похоже, больше заинтересована в военных трофеях, чем в завоевании новых земель. Летописцы говорят об армии, насчитывающей сотни тысяч воинов. Эти фантастические цифры нереальны для численного состава армейского соединения в VIII веке. Более вероятно, что речь идет не о гигантской армии вторжения, а об отдельных отрядах, действующих разрозненно. Сарацины грабят местности, где сконцентрированы материальные ценности, и особенно славящиеся роскошью культовые строения, например базилику Сен-Илер-де-Пуатье. Потом они двигаются в аббатство Сен-Мартен-де-Тур.
Стычка при ПуатьеУзнав о приближении франков и Эда, сарацины медленно отступают к югу. Неделю продолжаются разрозненные столкновения. За стычками следуют засады. А потом в действие вступают основные силы. Битва обеих армий происходит, вероятно, в Муссе, между Пуатье и Туром, 25 октября 732 года. Абдаррахман имеет в своем распоряжении мощную легкую конницу, которую бросает навстречу войскам Карла и Эда. Но всадники, вооруженные мечами и копьями, привыкли к коротким атакам, и их наступательный порыв быстро гаснет после того, как они натыкаются на ощеренные копья компактно сгруппированного войска франков. У франков, которые сражаются спешившись, есть эффективное оружие для обороны — доспехи, щиты и шлемы. Уставшие от собственных многочисленных неудач и потеряв в бою Абдаррахмана, сарацины покидают поле сражения под покровом ночи. Утром Карл захватывает их лагерь и овладевает добычей, брошенной беглецами.Общественный резонанс на эту битву весьма значителен, несмотря на то, что сама она мало примечательна. Современники расценивают ее как победу христиан над мусульманами и проявление божественного покровительства Карлу. Но битва при Пуатье не кладет конец ни присутствию сарацинов на просторах Средиземноморья, ни робким попыткам Аквитании добиться независимости.
Читайте далее: Ронсеваль (Роланд напрасно трубит в рог)
Перейти на главную страницу…
Что изменилось бы и прав ли Кларк?
Кларк и большинство историков совершенно точно правы в том, что, если бы Карл Мартелл проиграл, то тотальной исламизации Европы было бы не избежать. Франки действительно были последним оплотом христианства. За их спинами не было той силы, которая могла бы противостоять омейядскому воинству. Абдур-Рахман или другой полководец халифа легко мог бы вторгнуться в Германию или на север Италии, а при желании пойти и дальше на восток. Армии круче пехоты Карла Мартелла в Европе в тот момент не было.
Но вот какая штука. Омейядский халифат — это колосс на глиняных ногах, вдобавок с глиняным мозгом и глиняным сердцем. Титанических размеров империя была нестабильна. Халиф Хишам, на чье правление пришлась битва при Пуатье, в 732 году решал проблемы куда более серьезные, чем поражение от франков. Его страна трещала по швам. Халиф пытался покорить Азию, но терпел неудачи в битва с хазарами и тюрками, поминутно отвлекаясь на восстания, возникавшие то в Пакистане, то в Месопотамии, то в Северной Африке.
Надгробие Карла Мартелла. (wikipedia.com)
Хишам — последний правитель, при котором халифат подавал признаки жизни. В 744-м в династии Омейядов произошел раскол. За этот год в стране сменилось три халифа. Последний правитель Империи Марван II поднять халифат с колен не сумел. В 750-м он потерпел поражение в битве на реке Большой Заб, после которой Омейядский халифат прекратил свое существование.
Все это говорит о том, что поражение от Мартелла было для омейядов локальным. Гвоздь в крышку гроба халифата вбило не оно, а внутренний раскол и отсутствие внятной системы управления огромной и многонациональной страной. Если бы не династический кризис, омейяды могли бы вернуться и взять реванш.
Что же касается тезиса о промышленной революции, которая началась бы на тысячу лет раньше, то, пожалуй, его следует отнести к разряду тонких шуток Артура Кларка. Для начала просто сверим часы. Ключевая дата, от которой многие историки отсчитывают начало промышленной революции, — 1775-й год, когда Джеймс Уатт изобрел паровую машину. Отнимаем тысячу лет. Выходит, выиграй Абдур-Рахман битву при Пуатье, и промышленная революция началась бы в 775 году. Да, восток был тогда куда более искушен в науках, чем запад, но не до такой степени. Между арабскими учеными VIII-го века и паровой машиной лежит пропасть. И никакая битва не уменьшила бы ее. Ускорить прогресс так, чтобы за сорок лет пройти тысячелетие… Ну, ладно, пошутили и разошлись.
Куда важнее дела Европы. Мы не зря упомянули Карла Великого. Вот для него, как и для франков, битва при Пуатье имела судьбоносное значение. Потому что не случись деду одолеть арабов, и внуку попросту не на чем было бы строить свою грандиозную империю. До Рима омейяды, может быть, и не дошли бы, но вот королевство франков точно пришло бы в упадок и было бы разгромлено. Франция прожила бы следующую тысячу лет под мусульманским государством, «Песнь о Роланде» никогда не была бы сложена, собор Парижской богоматери не был бы построен. Париж, вероятно, был бы деревней, а Дюма, Гюго, Джо Дассен и Ален Делон говорили бы, писали и пели на каком-то совершенно другом языке.