28 октября
С утра 28 октября русский флот подошёл на близкое расстояние к неприятельскому флоту и двум крепостям на берегу. Турки открыли сильный огонь с крепостей и с кораблей. В 11.30 русские суда вступили в бой. Наглядно демонстрируют подготовку к бою записи шканечного журнала линейного корабля «Граф Орлов» с половины восьмого утра 28 октября. Вот кое-что из того, что записывал час за часом в этот день ведший шканечный журнал штурман Савва Мокеев:
10 час.
11 час.
12 час.
Находящиеся под ветром турецкие суда стремительно загорались. Стремясь уйти от огня русских кораблей, турецкий флот обратился в бегство. Бежавший турецкий флот пробовал укрыться под защитой береговых батарей. При этом манёвре некоторые суда турок сели на мель. Паника и пожары на кораблях турецкого флота не прекратились. Часть судов была покинута экипажами.
Ход сражений[]
Предыстория
В 860 году Византийская империя вела войну с арабами в Малой Азии
В марте гарнизон крепости Лулон, имевшей важное стратегическое значение, сдался арабам. В апреле стороны произвели обмен пленными, но уже в начале июня византийский император Михаил III во главе армии покинул Константинополь для вторжения на территорию халифата Аббасидов
Для охраны Константинополя был оставлен эпарх Ориха.
В этот момент, когда армия и император были в 500 км от столицы, и нападает флот русов.
Двухнедельная осада
На закате 18 июня 860 года от 200 до 360 кораблей русов причалили к берегам Босфора. В каждом корабле могло находиться до 40 воинов.
Нападение оказалось полной неожиданностью для жителей Константинополя, не ждавших нападения с Чёрного моря. Столица Византии ограждалась двойной высокой стеной со стороны суши. Со стороны пролива Босфор и бухты Золотой рог стена была невысокая. За пределами крепостных стен и на берегах Босфора проживало немало людей, не успевших бежать.
Византийцы смутно представляли, кто напал на них. Фотий уже в дни осады называл русов «народом с севера», «народом от краев земли». В своей проповеди патриарх Фотий красочно описал ритуальные жертвоприношения русов, которые посчитал карой господа за грехи жителей.
Набег русов затронул не только столицу Византии, но также окрестные места, в частности Принцевы острова в Мраморном море. Опальный константинопольский патриарх Игнатий, находясь в ссылке на одном из островов, едва избежал гибели.
4 августа 860 года русы по неизвестным причинам отступили. По одной версии — из-за возращения византийского императора, по другой — из-за бури, которая уничтожила многие их корабли.
Последствия
В письме от 28 сентября 865 папы Николая I императору Михаилу III имеется упоминание о недавнем разграблении окрестностей Константинополя язычниками, которые ушли, избежав всякой мести. В «Венецианской хронике» Иоанна Диакона нападающие «вернулись с триумфом».
В походе принимали участие варяги. Итальянский историк Флавио Бьондо в сообщении о набеге варягов на Константинополь в 860 году заметил, что они после того вернулись к себе на родину.
1Начало экспедиции
В 1768 году Россия вступила в очередную русско-турецкую войну. Война 1768−1774 годов — одна из ключевых по значению войн между Российской и Османской империями. Основной целью войны со стороны России являлось получение выхода к Черному морю. Самым смелым морским предприятием этой войны был проект графа Алексея Григорьевича Орлова по отправлению русской эскадры в Средиземное море для действий против Турции со стороны Эгейского моря или, как тогда говорили, «Греческого Архипелага». А. Г Орлов, находясь в Италии, ознакомился с положением христианских подданных Турции и решил воспользоваться их недовольством, организовать общее одновременное восстание против турок и помочь им возвратить себе свободу и самостоятельность. Предполагалось, что во время войны подобное восстание сможет отвлечь часть турецких войск от главной русской армии, а при заключении мира послужит некоторому ослаблению Турции и, следовательно, большей безопасности наших южных границ. Орлов был уверен в успехе предприятия в том случае, если на помощь восставшим народам будет прислана достаточно сильная русская эскадра. К отправлению в Средиземное море были подготовлены две эскадры, из которых одна, под командованием адмирала Григория Андреевича Спиридова, должна была содействовать восстанию против турок подвластных им греков и славян, а другая, под начальством контр-адмирала Джона Эльфинстона (англичанина на русской службе), предназначалась для уничтожения морской торговли Турции в Архипелаге и, особенно, для прекращения подвоза в Константинополь продовольствия через Дарданеллы. В эскадру Спиридова были включены линейные корабли «Святослав», «Евстафий», «Европа», «Иануарий», «Северный Орел», «Трех Иерархов», «Трех Святителей», фрегат «Надежда Благополучия», бомбардирский корабль «Гром», 2 пакетбота, 4 пинка (транспортных судна). Таким образом, вся эскадра состояла из 15 кораблей, вооруженных 640 орудиями. Личный состав кораблей насчитывал 3011 человек, кроме того, на кораблях разместили десантные войска численностью 2571 человек (всего на эскадре находилось 5582 человека). К середине июля 1769 года подготовка эскадры была закончена. 18 июля 1769 года корабли вышли из гавани на Кронштадтский рейд и встали у Красной Горки. В тот же день императрица Екатерина II прибыла к эскадре и посетила флагманский корабль «Евстафий». 26 июля эскадра Спиридова снялась с якоря и двинулась на запад.
«Врагов не считают, их бьют!»
Такой принцип был озвучен лишь в следующей войне с турками великим русским флотоводцем Федором Фёдоровичем Ушаковым, на момент Патрасского сражения никому еще не известным. Но то, как за два десятка лет до произнесения знаменитого девиза действовал Михаил Коняев, полностью соответствовало столь решительному подходу к делу.
5 ноября 1772 года он увидел эскадру противника стоящей в заливе и собирался сразу же ее атаковать, однако крайне неблагоприятный ветер не позволил ему этого сделать. Но уже на следующее утро Коняев смело повел свои корабли в бой. Выстроив кильватерной колонной линкоры и фрегаты и приказав трем вспомогательным единицам держаться во второй линии (там турки не могли взять их на абордаж), он начал сражение.
Соцсети
Карта театра боевых действий в 1772 году.
Приблизившись на минимально возможную дистанцию, русские корабли и фрегаты открыли огонь и не позволили османам уйти под защиту береговых батарей в Лепантский (Коринфский) залив. Несмотря на перевес противника в силах, сразу же отчетливо проявилось преимущество нашей маленькой эскадры в управляемости и храбрости моряков.
В ходе боя Коняеву удалось отрезать от остальных турецких сил один фрегат и две шебеки. Для их уничтожения он выслал оба своих фрегата и «Забияку». Завязалась ожесточенная перестрелка между примерно равными по силам противоборствующими отрядами, но в итоге турки не выдержали накала боя и обратились в бегство. Русские их преследовали и вынудили выброситься на мель. Несмотря на огонь вражеских береговых батарей, фрегат «Слава» сжег все три корабля, брошенных турецкими командами.
К вечеру остальные силы османов отступили под защиту крепостных орудий Патраса и Лепанто и вошли в Лепантский залив. Весь следующий день ветер не позволял приблизиться к врагу на расстояние прямого выстрела, и только вечером Коняев смог вступить в перестрелку. Сгустившаяся темнота вскоре прервала ее.
warfiles.ru
Патрасское сражение (картина И.И. Родинова).
Основная фаза сражения началась утром 8 ноября. Не обращая внимания на интенсивный обстрел с берега и с кораблей вражеской эскадры, два линкора (флагманский «Граф Орлов» и «Чесма»), а также фрегат «Святой Николай» заняли места по диспозиции и стали на якоря, чтобы добиться максимальной точности стрельбы. Четыре малых корабля, избегая попаданий, лавировали под парусами и пресекали попытки отдельных шебек противника прорваться в море или приблизиться для попытки абордажа.
9 ноября Коняев уже довершал разгром, занимаясь истреблением сбившихся в кучу у берега жалких остатков дульцинитской эскадры. Спастись не удалось ни одному из девяти фрегатов (один прорвался было в Лепантский залив, но, не дойдя до берега, затонул от полученных повреждений). Сбежало только 6 шебек, сумевших уйти на веслах. Русские корабли серьезных повреждений не получили, а из числа личного состава погибли один офицер и пять матросов.
Так была одержана победа, более чем достойно дополнившая Чесменский триумф и заставившая турок в той войне окончательно отказаться от ведения активных боевых действий на море.
Упредить соединение врагов
Имея о планах турок данные разведки, Алексей Орлов решил предотвратить соединение сил противника в единый кулак. Наблюдение за дульцинитской эскадрой он поручил отряду из двух фрегатов, шебеки и двух полакров под общим командованием капитана Марко Войновича (выходца из Черногории и будущего русского адмирала). В случае активизации противника этот отряд должен был присоединиться к недавно пришедшим в Средиземное море и находившимся у южного побережья Италии двум новым нашим линейным кораблям — 74-пушечной «Чесме» и 66-пушечному «Графу Орлову».
В Ливорно их привел Василий Чичагов, тогда еще только контр-адмирал. Там будущий знаменитый флотоводец получил из Санкт-Петербурга предписание срочно вернуться в столицу, уехал, назначив вместо себя командира «Графа Орлова» капитана 1 ранга Михаила Коняева. Он и возглавил нашу небольшую эскадру после соединения с его линейными кораблями отряда Войновича.
Он прекрасно знал, что враг имеет большой численный перевес. Албанский паша Мустафа располагал 9 фрегатами и 16 шебеками. Тяжелых пушек на них не было, но все же общее их число приближалось к 630. Коняев мог ответить им огнем из 224 орудий (140 стояло на линейных кораблях; 26 имел фрегат «Святой Николай»; 16 — фрегат «Слава»; 18 несла шебека «Забияка» и по 12 было на полакрах — посыльных судах «Модон» и «Ауза».
wikipedia.org
Полакр.
Абордажный бой допускать ни в коем случае не следовало из-за многократного перевеса османов в численности личного состава.
Интересно, что противникам предстояло сразиться в том самом месте, где за два столетия до них сошлись в грандиозной и эпохальной битве при Лепанто объединенные флоты Османской империи и католической Европы. Дон Хуан Австрийский одержал тогда полную победу и развеял миф о непобедимости османов, а великий философ Георг Гегель писал впоследствии, что эта битва «спасла Италию и, может быть, всю Европу от наводнения варварами».
Взятие Бейрута
Русский флот часто использовался как средство поддержки сухопутных операций. Так было и в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. Граф Алексей Орлов считал необходимым беспокоить турок всюду, где только имелось направленное против них движение. Одним из таких мест была Сирия, где оппозицию османскому господству представляла религиозная секта друзов.
Таким образом, российское военное присутствие в Сирии имеет очень давнюю традицию.
В 1773 году к крепости Бейрут был послан военно-морской отряд лейтенанта Марко Войновича, черногорца, перешедшего в русскую службу. На семи судах находился десант. Войнович вступил в контакт с друзами. Десант и друзы 25 июля осадили Бейрут с суши, корабли вели бомбардировку крепости с моря. Дело происходило в условиях полного военно-морского господства русского флота. 29 сентября турки в Бейруте капитулировали. Русские передали крепость союзникам – друзам.
Войнович закончил службу полным адмиралом русского флота. Могила не сохранилась.
Легендарное сражение с турками
Русские смогли обнаружить эскадру турков, но вот плохая погода, шторм и дождь не позволили начать известное сражение. Сражение началось 26.10.1772 года и с решением Коняева смогли выстроить корабли таким образом, что турки не смогли бы отвести свои корабли на защиту крепостей за Лепанстким заливом. После того, как Коняев приказал уничтожить артиллерийским обстрелом все корабли, они в свою очередь попытались спастись убегая от противника. Но вот наши судна сели на хвост убегающим “крысам” и активно обстреливали их.
После этого наши корабли приблизились к территориям противника и началась активная перестрелка между сторонами. Можно сказать, что наши корабли были действительно крепкими и выстояли все обстрели, а также смогли подавить полностью силы крепостей. Закончилась эта перепалка 29 октября, пока наши силы полностью не сожгли флот и морскую силу турков.
«Врагов не считают, их бьют!»
Такой принцип был озвучен лишь в следующей войне с турками великим русским флотоводцем Федором Фёдоровичем Ушаковым, на момент Патрасского сражения никому еще не известным. Но то, как за два десятка лет до произнесения знаменитого девиза действовал Михаил Коняев, полностью соответствовало столь решительному подходу к делу.
5 ноября 1772 года он увидел эскадру противника стоящей в заливе и собирался сразу же ее атаковать, однако крайне неблагоприятный ветер не позволил ему этого сделать. Но уже на следующее утро Коняев смело повел свои корабли в бой. Выстроив кильватерной колонной линкоры и фрегаты и приказав трем вспомогательным единицам держаться во второй линии (там турки не могли взять их на абордаж), он начал сражение.
Соцсети
Карта театра боевых действий в 1772 году.
Приблизившись на минимально возможную дистанцию, русские корабли и фрегаты открыли огонь и не позволили османам уйти под защиту береговых батарей в Лепантский (Коринфский) залив. Несмотря на перевес противника в силах, сразу же отчетливо проявилось преимущество нашей маленькой эскадры в управляемости и храбрости моряков.
В ходе боя Коняеву удалось отрезать от остальных турецких сил один фрегат и две шебеки. Для их уничтожения он выслал оба своих фрегата и «Забияку». Завязалась ожесточенная перестрелка между примерно равными по силам противоборствующими отрядами, но в итоге турки не выдержали накала боя и обратились в бегство. Русские их преследовали и вынудили выброситься на мель. Несмотря на огонь вражеских береговых батарей, фрегат «Слава» сжег все три корабля, брошенных турецкими командами.
К вечеру остальные силы османов отступили под защиту крепостных орудий Патраса и Лепанто и вошли в Лепантский залив. Весь следующий день ветер не позволял приблизиться к врагу на расстояние прямого выстрела, и только вечером Коняев смог вступить в перестрелку. Сгустившаяся темнота вскоре прервала ее.
warfiles.ru
Патрасское сражение (картина И.И. Родинова).
Основная фаза сражения началась утром 8 ноября. Не обращая внимания на интенсивный обстрел с берега и с кораблей вражеской эскадры, два линкора (флагманский «Граф Орлов» и «Чесма»), а также фрегат «Святой Николай» заняли места по диспозиции и стали на якоря, чтобы добиться максимальной точности стрельбы. Четыре малых корабля, избегая попаданий, лавировали под парусами и пресекали попытки отдельных шебек противника прорваться в море или приблизиться для попытки абордажа.
9 ноября Коняев уже довершал разгром, занимаясь истреблением сбившихся в кучу у берега жалких остатков дульцинитской эскадры. Спастись не удалось ни одному из девяти фрегатов (один прорвался было в Лепантский залив, но, не дойдя до берега, затонул от полученных повреждений). Сбежало только 6 шебек, сумевших уйти на веслах. Русские корабли серьезных повреждений не получили, а из числа личного состава погибли один офицер и пять матросов.
Так была одержана победа, более чем достойно дополнившая Чесменский триумф и заставившая турок в той войне окончательно отказаться от ведения активных боевых действий на море.
Ответный ход султана и захват Золотого Рога
Небольшая морская победа принесла облегчение жителям города, но радоваться им пришлось недолго. Буквально через несколько дней, 22 апреля, турки по суше перетащили в залив Золотой Рог 70 судов. Сделали они это с помощью примитивных тележек на колесиках.
Маневр позволил окончательно блокировать город. После этого осталось только подготовиться к штурму. Османы построили в заливе большие плоты, на которые ставили пушки для постоянного обстрела стен. Также через некоторое время они навели понтонный мост из связанных попарно винных бочек. По этому мосту турки перебросили свои войска, и теперь штурма можно было ждать и с этой стороны. Вынужденные прикрывать еще и этот участок, немногочисленные войска защитников еще больше растянулись.
Как будто новой угрозы было мало, в стане защитников города началась вражда. Венецианцы предложили напасть на турок, прорвавшихся в Золотой Рог, всеми силами, но при этом послав к черту генуэзцев. Генуэзцы прознали об этом и затаили обиду.
Бессмысленный и глупый конфликт продолжался шесть дней. К тому моменту, когда все успокоились и выдвинулись давать отпор, слухи об атаке уже давно дошли до турок и нападавших встретили подкрепления и огонь артиллерии с берега. Атака захлебнулась, а пленных турки казнили на виду у всего города, на что византийцы вытащили на стены всех пленных турецких солдат и тоже обезглавили.
29 октября
Развязка боя, по существу уже решённого в пользу русских 28 октября, наступила 29-го. Около 13 часов лейтенант Макензи на вооружённой шлюпке был послан на брошенные неприятельские суда с приказанием привести их к русской эскадре или сжечь. Он поднялся на один фрегат, десантировавшиеся русские матросы сразу открыли огонь из его пушек по находившимся на берегу стрелкам. Тем временем были поставлены паруса. Макензи попытался шлюпкой стащить фрегат с мели. Однако это не удалось, и фрегат пришлось сжечь. Затем то же самое повторилось на другом фрегате, который тоже был сожжён. Другая шлюпка во главе с констапелем Сукиным сожгла ещё два фрегата и шебеку. С шебеки «Забияка» был сожжён один фрегат, а с фрегата «Св. Николай» — адмиральская шебека.
Вот как описаны эти события в шканечном журнале линейного корабля «Граф Орлов» за 29 октября:
1 час
2час
Эскадра Коняева в этот день систематически громила артиллерией и поджигала брандскугелями сбившийся у берега, разбитый и совсем уже беспомощный турецкий флот.
«Врагов не считают, их бьют!»
Такой принцип был озвучен лишь в следующей войне с турками великим русским флотоводцем Федором Фёдоровичем Ушаковым, на момент Патрасского сражения никому еще не известным. Но то, как за два десятка лет до произнесения знаменитого девиза действовал Михаил Коняев, полностью соответствовало столь решительному подходу к делу.
5 ноября 1772 года он увидел эскадру противника стоящей в заливе и собирался сразу же ее атаковать, однако крайне неблагоприятный ветер не позволил ему этого сделать. Но уже на следующее утро Коняев смело повел свои корабли в бой. Выстроив кильватерной колонной линкоры и фрегаты и приказав трем вспомогательным единицам держаться во второй линии (там турки не могли взять их на абордаж), он начал сражение.
Соцсети
Карта театра боевых действий в 1772 году.
Приблизившись на минимально возможную дистанцию, русские корабли и фрегаты открыли огонь и не позволили османам уйти под защиту береговых батарей в Лепантский (Коринфский) залив. Несмотря на перевес противника в силах, сразу же отчетливо проявилось преимущество нашей маленькой эскадры в управляемости и храбрости моряков.
В ходе боя Коняеву удалось отрезать от остальных турецких сил один фрегат и две шебеки. Для их уничтожения он выслал оба своих фрегата и «Забияку». Завязалась ожесточенная перестрелка между примерно равными по силам противоборствующими отрядами, но в итоге турки не выдержали накала боя и обратились в бегство. Русские их преследовали и вынудили выброситься на мель. Несмотря на огонь вражеских береговых батарей, фрегат «Слава» сжег все три корабля, брошенных турецкими командами.
К вечеру остальные силы османов отступили под защиту крепостных орудий Патраса и Лепанто и вошли в Лепантский залив. Весь следующий день ветер не позволял приблизиться к врагу на расстояние прямого выстрела, и только вечером Коняев смог вступить в перестрелку. Сгустившаяся темнота вскоре прервала ее.
warfiles.ru
Патрасское сражение (картина И.И. Родинова).
Основная фаза сражения началась утром 8 ноября. Не обращая внимания на интенсивный обстрел с берега и с кораблей вражеской эскадры, два линкора (флагманский «Граф Орлов» и «Чесма»), а также фрегат «Святой Николай» заняли места по диспозиции и стали на якоря, чтобы добиться максимальной точности стрельбы. Четыре малых корабля, избегая попаданий, лавировали под парусами и пресекали попытки отдельных шебек противника прорваться в море или приблизиться для попытки абордажа.
9 ноября Коняев уже довершал разгром, занимаясь истреблением сбившихся в кучу у берега жалких остатков дульцинитской эскадры. Спастись не удалось ни одному из девяти фрегатов (один прорвался было в Лепантский залив, но, не дойдя до берега, затонул от полученных повреждений). Сбежало только 6 шебек, сумевших уйти на веслах. Русские корабли серьезных повреждений не получили, а из числа личного состава погибли один офицер и пять матросов.
Так была одержана победа, более чем достойно дополнившая Чесменский триумф и заставившая турок в той войне окончательно отказаться от ведения активных боевых действий на море.
Сражение 28–29 октября
У турок в строю оставалось восемь фрегатов и 14 шебек. Несмотря на превосходство противника в силах, русские корабли атаковали, ведя огонь по османским кораблям, а также по береговым батареям. Бой шёл до темноты и продолжился на следующее утро.
Для турок сражение сложилось не самым удачным образом — моряки дульцинитской эскадры бросались в воду, покидая повреждённые корабли.
Двадцать девятого октября около часа дня русские поднялись на севший на мель вражеский фрегат, который уже оставила команда, — и открыли из его орудий огонь по позициям на берегу. Фрегат попытались снять с мели шлюпкой, но это не удалось, и корабль пришлось сжечь. То же повторилось с ещё одним фрегатом. Вскоре заполыхали и другие корабли — пламя переходило от одного судна к другому. Всего в этот день было сожжено семь фрегатов и восемь шебек.
К вечеру всё закончилось. Дульцинитская эскадра фактически оказалась уничтожена. Смогли бежать лишь шесть шебек. Вырваться удалось только одному турецкому фрегату, но на следующий день он затонул в Лепантском заливе (ныне — Коринфском).
«Патрасское морское сражение», И. Родинов
Все русские корабли уцелели. На линейном корабле «Чесма» погибли один лейтенант и один матрос, ещё несколько человек получили ранения.
У османов ещё оставались боевые корабли. Но они в дальнейшем старались избегать морских сражений, что позволило русским держать Эгейское море под своим контролем, высаживать десанты — и даже взять Бейрут.
Так русская эскадра, понеся минимальные потери, разгромила противника, который был втрое сильнее.
2Переход
Переход эскадры был очень тяжелым из-за противных ветров и начавшихся болезней. 9 августа корабль «Святослав» из-за полученных повреждений отделился от эскадры и вернулся в Ревель. 30 августа корабли прибыли в Копенгаген. Там Спиридов присоединил к эскадре пришедший из Архангельска корабль «Ростислав» вместо выбывшего «Святослава». 12 сентября эскадра продолжила плавание. Спустя четыре дня на Скагенском рифе разбился пакетбот «Лапоминк». 25 сентября эскадра прибыла в английский порт Гулль. К этому времени число больных на кораблях достигло 700. Ввиду того, что часть кораблей нуждалась в ремонте, Спиридов решил дальнейшее движение совершать «по способности». Сборным пунктом был назначен Порт-Магон на острове Менорка.
Силы сторон
29 октября
Развязка боя, по существу уже решённого в пользу русских 28 октября, наступила 29-го. Около 13 часов лейтенант Макензи на вооружённой шлюпке был послан на брошенные неприятельские суда с приказанием привести их к русской эскадре или сжечь. Он поднялся на один фрегат, десантировавшиеся русские матросы сразу открыли огонь из его пушек по находившимся на берегу стрелкам. Тем временем были поставлены паруса. Макензи попытался шлюпкой стащить фрегат с мели. Однако это не удалось, и фрегат пришлось сжечь. Затем то же самое повторилось на другом фрегате, который тоже был сожжён. Другая шлюпка во главе с констапелем Сукиным сожгла ещё два фрегата и шебеку. С шебеки «Забияка» был сожжён один фрегат, а с фрегата «Св. Николай» — адмиральская шебека.
Вот как описаны эти события в шканечном журнале линейного корабля «Граф Орлов» за 29 октября:
1 час
2час
Эскадра Коняева в этот день систематически громила артиллерией и поджигала брандскугелями сбившийся у берега, разбитый и совсем уже беспомощный турецкий флот.
Упредить соединение врагов
Имея о планах турок данные разведки, Алексей Орлов решил предотвратить соединение сил противника в единый кулак. Наблюдение за дульцинитской эскадрой он поручил отряду из двух фрегатов, шебеки и двух полакров под общим командованием капитана Марко Войновича (выходца из Черногории и будущего русского адмирала). В случае активизации противника этот отряд должен был присоединиться к недавно пришедшим в Средиземное море и находившимся у южного побережья Италии двум новым нашим линейным кораблям — 74-пушечной «Чесме» и 66-пушечному «Графу Орлову».
В Ливорно их привел Василий Чичагов, тогда еще только контр-адмирал. Там будущий знаменитый флотоводец получил из Санкт-Петербурга предписание срочно вернуться в столицу, уехал, назначив вместо себя командира «Графа Орлова» капитана 1 ранга Михаила Коняева. Он и возглавил нашу небольшую эскадру после соединения с его линейными кораблями отряда Войновича.
Он прекрасно знал, что враг имеет большой численный перевес. Албанский паша Мустафа располагал 9 фрегатами и 16 шебеками. Тяжелых пушек на них не было, но все же общее их число приближалось к 630. Коняев мог ответить им огнем из 224 орудий (140 стояло на линейных кораблях; 26 имел фрегат «Святой Николай»; 16 — фрегат «Слава»; 18 несла шебека «Забияка» и по 12 было на полакрах — посыльных судах «Модон» и «Ауза».
wikipedia.org
Полакр.
Абордажный бой допускать ни в коем случае не следовало из-за многократного перевеса османов в численности личного состава.
Интересно, что противникам предстояло сразиться в том самом месте, где за два столетия до них сошлись в грандиозной и эпохальной битве при Лепанто объединенные флоты Османской империи и католической Европы. Дон Хуан Австрийский одержал тогда полную победу и развеял миф о непобедимости османов, а великий философ Георг Гегель писал впоследствии, что эта битва «спасла Италию и, может быть, всю Европу от наводнения варварами».
Литература
- Гребенщикова Г. А. Чесменская победа. Триумф России в Средиземном море. — СПб.: ОСТРОВ, 2015. — 496 с. — ISBN 978-5-94500-100-8
- Лебедев А. А. У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768—1783 гг.) — СПб.: Гангут, 2011. — 832 с. — ISBN 978-5-904180-22-5
- Филас В. Н. Новый источник по истории Патрасского сражения // Материалы научной конференции МГУ «Ломоносовские чтения» 2013 года и Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов-2013» / Под. ред. В. А. Трифонова, В. А. Иванова, В. И. Кузищина, Н. Н. Миленко, В. В. Хапаева. — Севастополь: Экспресс печать, 2013. — С. 102—104.
Почему схватка стала легендарной?
Патрасское сражение отличалось невероятно изумительным, ведь отчаянность и дерзость русских моряков просто зашкаливала. Турки в количестве имели более большие шансы на победу, они владели большим арсеналом оружия и кораблей.
Положение наших кораблей было очень неоднозначным и все корабли могли действительно потопить. Но вот уже начало боя показало то, что небольшой отряд кораблей русской армии смог атаковать намного быстрее, маневреннее и отчаяннее. Эта победа смогла сорвать и коварные планы турков о нападении на порт Ауза. Все эти события подтолкнули Турцию на мирные переговоры, ведь их очень устрашали такие проигрыши в войне.
А как вы думаете, Патрисское сражение стало победным из-за удачи или хорошего командование адмирала Коняева?
Литература
- Гребенщикова Г. А. Чесменская победа. Триумф России в Средиземном море. — СПб.: ИЦ «ОСТРОВ», 2015. — 496 с. — ISBN 978-5-94500-100-8.
- Лебедев А. А. У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768—1783 гг.) СПб. — ИПК Гангут 2011 — 832 с. ISBN 978-5-904180-22-5
- Филас В. Н. Новый источник по истории Патрасского сражения // Материалы Научной конференции МГУ “Ломоносовские чтения” 2013 года и Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых “Ломоносов-2013” / под. ред. В.А. Трифонова, В.А. Иванова, В.И. Кузищина, Н.Н. Миленко, В.В. Хапаева. – Севастополь: Филиал МГУ в г. Севастополе, 2013. С. 102-104.
7Чесменское сражение
25 июня командиры русского флота устроили военный совет. Было решено атаковать турецкий флот в Чесменском заливе и сжечь его. Для этого предполагалось приготовить 4 брандера из второстепенных греческих торговых судов, плывущих с русским флотом. В полночь 26 июня корабль «Европа» первый снялся с якоря у входа в залив и открыл сильный огонь по турецкому флоту и батарее на южном мысу Чесменской бухты. Вслед за «Европой» остальные русские суда эскадры Грейга вступили в бой с неприятелем. В 1:30 стрельба с русских кораблей была прекращена, и брандеры двинулись вглубь бухты. Когда русские корабли прекратили стрельбу и брандеры пустились в сторону турецкого флота, турки посчитали сначала, что это русские перебежчики собираются сдаваться и тоже не открывали огонь. Эта ошибка турок позволила брандерам вплотную приблизиться к крупным турецким кораблям. Брандер под командованием Дмитрия Ильина действовал наиболее удачно. Ильин подошёл вплотную к большому турецкому линейному кораблю, сцепился с ним и поджёг брандер, после чего на шлюпке покинул его вместе с командой. Турецкий корабль немедленно загорелся, огонь перекинулся и на остальные турецкие суда. Произошел взрыв.
К 4:30 утра почти все турецкие корабли в Чесменском заливе загорелись. Турецкие экипажи охватила паника. Воспользовавшись паникой, русские на гребных судах смогли вывести из Чесменской бухты неповреждённый 66-пушечный турецкий линейный корабль «Родос». К 9 утра весь турецкий флот был уничтожен. Было сожжено 14 турецких линейных кораблей, 6 фрегатов и большое количество мелких судов.
26 октября
Турецкий флот был в подавляюще превосходящих силах, но с первого же дня боев у Патраса, то есть с 26 октября, обнаружилось, что небольшая русская эскадра и управляется несравненно искуснее и сражается гораздо храбрее. Эскадра Коняева построилась в линию баталии (корабли и фрегаты), мелкие суда держались во второй линии под ветром боевой (это было сделано для того, чтобы турецкие суда не взяли на абордаж мелкие суда). Русская эскадра стала сближаться с неприятелем, не позволяя ему уйти в Лепантский залив под прикрытие своих крепостей. В середине дня Коняеву удалось отрезать от неприятельской эскадры один фрегат и две шебеки. На их уничтожение Коняев послал фрегаты «Святой Николай», «Слава» и шебеку «Забияка». После ожесточённой артиллерийской перестрелки вражеские суда попытались спастись бегством под прикрытие своих береговых батарей. Русские фрегаты преследовали их, постоянно обстреливая из погонных орудий. Вскоре открыли огонь турецкие береговые батареи, однако русским фрегатам удалось загнать неприятельские суда на мель, где они и были сожжены фрегатом «Слава».
На второй день (27 октября) пришлось ограничиться лавированием и наблюдением вследствие очень сильного северо-восточного ветра. Неприятель был усмотрен у самого берега под защитой двух крепостей. Сосчитаны были: 8 фрегатов и 14 шебек. Сражение пришлось отложить на следующий день — 28 октября.
Соотношение сил перед битвой
| Показатель | Русский флот | Турецкий флот |
|---|---|---|
| Боевых кораблей |
15 (9 линкеров, 3 фрегата, 3 бомбарды) |
41 (16 линейных, 6 фрегатов, 13 галер, 6 шебек) |
| Вспомогательных и транспортных кораблей |
19 |
32 |
| Экипаж (тыс) |
6,5 |
16,0 |
| Пушек |
736 |
1430 |
Турки обладали перевесом в 2 раза в количестве кораблей, пушек и людей. Кроме того неприятель был в более выгодной позиции. Их корабли располагались, так что был исключен возможность охвата или выхода противника в тыл. Достигалось это тем, что оба фланга турецкого флота упирались в берег. В передовой первой линии находилось 9 линкоров, во второй – 6 и 4 фрегата. Интервалы между кораблями составляли всего до 200 метров.
На берегу располагался укреплённый лагерь, служащий для пополнения флотом запасов боеприпасов и продовольствия. Руководство боевыми действиями осуществлялось адмиралом Гассан-беем, державшим вымпел на флагманском корабле «Реал-Мустафа» и командующим османским флотом Ибрагим Хусамеддин-пашой, наблюдавшим за развитием событий с берега.
Колоссальная артиллерия турок
Византийцы и в этом аспекте полностью проигрывали более прогрессивным в плане технологий туркам. В самом Константинополе пушек было немного, да и на практике вдруг выяснилось, что обветшалые стены и башни не предназначены для использования артиллерии и при стрельбе та наносит повреждения своим стенам чуть ли не больше, чем вражеская.
Турки превосходили византийцев на порядок. Кроме многочисленного осадного парка, султан пригласил венгерского (а по другим данным германского) мастера Урбана, который по заказу Мехмеда отлил ему несколько гигантских бомбард, самую большую из которых назвали «Базилика». Этот бронзовый монстр достигал, по разным данным, длины от восьми до двенадцати метров, весил 32 тонны и метал полтонные ядра на расстояние до двух километров. На место использования его доставляли тридцать пар быков и двести человек, а обслуживали до семисот рабочих.
Стреляла «Базилика» примерно раз в час, и стреляла так, что стены зачастую разрушались от первого же попадания. Правда, уже на второй день на ней появились трещины, а через шесть недель она и вовсе развалилась, не выдержав эксплуатации. Да и сам мастер Урбан плохо закончил свои дни. По одной из версий он погиб, когда одна из его пушек взорвалась при выстреле, по другой — после взятия города Мехмед узнал, что хитрый мастер приходил сначала к императору и предлагал ему свои услуги, а когда не сошлись в цене, перебежал к султану. Мехмед в гневе казнил незадачливого предпринимателя.