Спасти остатки Союза
Понятно, что к распаду СССР шел ни год, и ни два. Уже в 1990 году было понятно, что союзные республики требуют суверенитета.
Уже существовал конфликт Армении и Азербайджана из-за Нагорного Карабаха. И непримиримость прибалтийских республик.
Но 17 марта 1991 года советскими властями был организован референдум с целью уберечь СССР от полного распада. И 76,4% всех, кто участвовал в голосовании, проголосовали «За».
Планировалось, что 20 августа 1991 года пройдет подписание договора «О Союзе Суверенных Республик».
Что это значило? Союз в любом случае терял Молдавию, Грузию, республики Прибалтики и, скорее всего, Азербайджан и Армению. Но оставшиеся 9 республик были готовы сохранить свой Союз.
Суверенное бегство
1990 год навсегда вошел в историю позднего СССР как период «парада суверенитетов». В это время республики Советского Союза одна за другой начали в одностороннем порядке заявлять о своей независимости. Первыми это сделали страны Балтии: 11 марта объявила себя независимой Литва, 4 мая — Латвия, а 8 мая — Эстония. 23 августа 1990 года декларацию о независимости приняла Армения, а 28 октября о переходном периоде к независимости заявил Верховный совет Грузии. Ответом Москвы на этот процесс стала выдвинутая президентом Михаилом Горбачевым в декабре того же года идея подписания нового Союзного договора, который учитывал бы стремление союзных республик к независимости и в то же время позволил бы сохранить СССР как единую государственную структуру. Но с учетом центробежных тенденций в стране это было утопическое предложение: уже в марте 1991 года состоявшийся в Грузии референдум большинством голосов поддержал объявление республики независимой, что и было формально объявлено 9 апреля.
Не изменил ситуацию и проведенный 17 марта 1991 года первый и единственный всесоюзный референдум, на который был вынесен единственный вопрос: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?» О своем отказе от участия в этом голосовании объявили уже назвавшиеся независимыми республики — Армения, Грузия, Латвия, Литва и Эстония, а также Молдавия. В итоге голосовали жители только девяти союзных республик, население которых в подавляющем своем большинстве — 76,43% — ответили «Да» на вопрос референдума.
Ящик Пандоры, открытый перестройкой
СССР возник в итоге грандиозной гражданской и межэтнической войны на развалинах Российской империи. Его устройство, которое было установлено в 1922 году, на многие десятилетия подморозило этноконфликты, пережило несколько исторических этапов, выдержало множество потрясений, в том числе Вторую мировую войну.
Это значит, что «конструкционные недостатки», заложенные при рождении СССР, сами по себе не вели к его гибели. А причины распада СССР необходимо искать в кризисах, с которыми система столкнулась уже в 1980-е годы.
Был ли это растущий кризис в межнациональных отношениях? Нет, ведь если мы посмотрим на карту национальных конфликтов времен перестройки, то увидим, что они занимают очень небольшую часть территории СССР, даже за пределами России. С такими «язвами» крупные государства могут жить веками и не распадаться.
Может быть, конструкцию Союза подрывал социально-экономический кризис, неизбежный при переходе от одной системы общественных отношений к другой? Многие либеральные и марксистские авторы выводят распад СССР из этого кризиса, а то и просто из падения цен на нефть. Но такой экономический детерминизм, что родом из советской школы, неубедителен.
Бывали ведь в истории и более суровые экономические кризисы. Во время той же Великой депрессии 1930-х годов США не собирались распадаться на штаты, как и такая многонациональная страна, как Индия, пережившая не один социально-экономический кризис.
Конечно, накануне распада СССР ситуация осложнялась холодной войной. Но на тот момент она не была новым фактором, а советский бюджет сам по себе выдерживал нагрузку холодной войны. Конспирологи любят твердить о происках Запада, о вербовке «агентов влияния». Но едва ли западные лидеры стремились к расколу СССР на несколько частей — это могло вызвать опасный хаос на севере Евразии, где находилось ядерное оружие.
То, что расшатывало конструкцию СССР сильнее всего, было спрятано в социально-политической борьбе времен перестройки, которая создала объективные предпосылки для игры человеческих стремлений. Перед коммунистической номенклатурой встала перспектива приватизации государственной собственности. В этом ожидании местные группы чиновников устанавливали контроль за предприятиями и ресурсами своих регионов и союзных республик.
Вопреки расхожему мифу, что СССР «развалил» переход к многопартийности, номенклатура КПСС с конца 1980-х годов уже не была «несущей конструкцией» Союза, скорее она была главной угрозой для него. В 19901991 годах лидеры коммунистических партий большинства союзных республик решили, что им выгоднее быть независимыми от центра и руководства СССР во главе с Михаилом Горбачевым.
Региональные группировки номенклатуры пошли на союз с националистическими силами. Да и в самой России часть номенклатуры мечтала захватить собственность и превратиться в буржуазию. Такую операцию было бы удобнее осуществить, если бы старая советская легитимность, а вместе с ней и советское государство перестали существовать.
Впрочем, не только ушлые чиновники, но и многие рядовые граждане хотели, чтобы страница истории перевернулась — вместе с «застоем», очередями и всевластьем одной партии. Но массовые демократические движения боролись тогда не за независимость России, Украины и Белоруссии, а за «суверенитет», который трактовался как широкая автономия в составе СССР.
Все эти обстоятельства важны. Они создавали предпосылки распада СССР. Делали это событие возможным, но отнюдь не неизбежным.
Как бы мы жили после Союзного договора
После митинговой волны весны 1991 года было достигнуто соглашение о переговорах в Ново-Огареве о союзном договоре по формуле 9 + 1 — президент СССР и лидеры девяти республик, готовых оставаться в СССР. Начался новоогаревский процесс, в котором президент СССР был противопоставлен республиканским элитам, от которых зависели формулировки договора. Но республиканские лидеры в это время еще не видели альтернативы сохранению СССР.
В мае 1991 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев произнес в Ново-Огареве прочувствованную речь за Союз: «Все республики убедились, что в одиночку выкарабкаться будет невозможно без больших потерь. Надо договориться, что мы к 1 июля подпишем Союзный договор. Сказать об этом публично, чтобы народ нас контролировал. Заявление “9 + 1” воспринято во всем мире хорошо. Отношение к нам стало как к нормальным людям, а не взбесившимся. Все объединяются, а мы, имея 75-процентную интеграцию, разбегаемся».
Ельцин успокаивал: «Союз не развалится. Не надо пугать людей! Не надо сеять панику в этом плане!» Председатель Верховного совета УССР и недавний секретарь по идеологии КПУ Леонид Кравчук, который через несколько месяцев станет твердым сторонником независимости Украины, говорил в это время: «Мы не должны молиться ни на федерацию, ни на конфедерацию. Новый Союз в какой-то мере будет сочетать и то и другое. В переходный период чистых форм не бывает». Двадцать четвертого мая 1991 года в Ново-Огареве Кравчук все еще выступал за союзное государство с общим однопалатным парламентом.
Для Горбачева на этом этапе было важно заставить все республиканские элиты признать сам факт существования общих рамок единого государства как субъекта международного права. Союзный договор казался хорошей формой для этого
Подписание такого акта лишало «международное сообщество» возможности гарантировать суверенитет советских элит и превращение внутригосударственных проблем и границ СССР в международные.
Эта ставка переговоров заставляла Горбачева идти на самые серьезные уступки, соглашаться на конфедеративное государственное устройство, лишь бы было признано существование одного государства на пространстве СССР. Эта цель была достигнута к 23 июля 1991 года, когда договор был в основном согласован.
Сохранение единого государства открывало возможность для дальнейшего урегулирования внутригосударственных проблем именно как внутригосударственных. Противоречия составленного второпях договора могли быть сняты в ходе дальнейшей борьбы при выработке конституции Союза — и не только в пользу республик.
Договор определял, что Союз Советских Суверенных Республик (СССР) — это «суверенное федеративное демократическое государство», которое «выступает в международных отношениях в качестве суверенного государства, субъекта международного права — преемника Союза Советских Социалистических Республик». При этом государства, образующие Союз, также получали права членов международного сообщества, которые могли действовать на международной арене, «не ущемляя интересы каждого из союзных государств и их общие интересы, не нарушая международные обязательства Союза».
То есть окончательное слово во внешней политике оставалось за союзными структурами (а формальное право на собственную внешнюю политику Украина и Белоруссия имели даже при Сталине). Даже право выхода из нового СССР, как и в старом, должно было ограничиваться законами Союза.
Таким образом, договор фиксировал преобразование Союза в федеративное государственное, а не надгосударственное образование. В нем, при всей автономии республик, сохранялся общесоюзный рынок и равные права граждан на всей территории СССР. Больше всего при переустройстве Советского Союза должны были пострадать союзные ведомства и структуры КПСС, которые могли почти полностью потерять власть.
На 20 августа было намечено подписание договора, которое означало бы решение вопроса о форме государства. Дальнейшая борьба уже должна была вестись по новым, согласованным правилам игры. В дальнейшем в рамках этого устройства СССР центробежные тенденции вполне могли смениться центростремительными.
При широчайшей автономии республик сохранялись общее экономическое пространство, равноправие граждан, возможность беспрепятственно перемещаться по стране — то есть все преимущества, которые советские люди имели от существования СССР.
Попытка государственного переворота в СССР (Москва. 19 августа 1991 года)
Таран Кравчука
Так же, как в 1990 году российское руководство было мотором суверенизации, так и в конце 1991 года украинское руководство во главе с Леонидом Кравчуком стало инициатором распада СССР на независимые государства. В августе Кравчук встал в авангард борьбы за «незалежность» и использовал для этого все свое влияние и ресурсы.
Националистически настроенная интеллигенция получила широкий доступ к средствам массовой информации, убеждая население в необходимости отделения от СССР. В итоге влияние СМИ, да еще и в условиях обострения социально-экономического кризиса, привело к стремительным изменениям в общественном мнении.
Потрясенные телезрители и читатели газет, большинство которых еще недавно голосовали на референдуме за СССР, узнали, что их обманывали, что Украина может процветать, если выйдет на мировой рынок сама и перестанет отчислять ресурсы алчной Москве, которая к тому же уничтожала украинцев во время голода 1932-1933 годов.
Уже 1 декабря на референдуме 90% жителей Украины (включая ее юг и восток) проголосовало за отделение от СССР. Одновременно Кравчук был избран первым президентом независимой Украины.
Сам он не участвовал в новоогаревских переговорах, ссылаясь на предвыборную кампанию, и ждал новых возможностей, которые народ должен был вручить ему на референдуме 1 декабря.
В итоге 19 ноября Кравчук выступил с идеей создания «такого сообщества, в котором все входящие в него государства были бы равноправными» и совместно решали вопросы «без какого-либо политического центра». Так беловежская формула была выдвинута президентом Украины. А твердое и закрепленное референдумом стремление украинского руководства к независимости от СССР стало тараном, который нанес сокрушительный удар по второму новоогаревскому процессу.
Лесные братья
В условиях провозглашения Украиной независимости России и Белоруссии уже нужно было думать, как сохранить с ней самые тесные отношения — слишком глубоки были экономические и человеческие связи между республиками. Для этого президенты России и Украины решили встретиться, а приглашающей стороной стал белорусский лидер Шушкевич.
Место встречи оказалось символическим — резиденция Вискули в лесу Беловежской пущи, рядом с Брестом, где в 1918 году был заключен мир, разделивший на время Россию, Украину и Белоруссию.
Приглашали и Назарбаева. Он вылетел на запад, но задержался в Москве, предпочитая сначала обсудить ситуацию с Горбачевым.
Еще 7 декабря Ельцин, прибывший в Минск, утверждал, что три президента будут обсуждать проект нового союзного договора. Получалось, что Ельцин и Шушкевич будут уговаривать Кравчука вернуться к обсуждению устройства Союза.
Кравчук в Вискули приехал до Ельцина и успел поохотиться. С приездом российской делегации начался ужин, напоминавший банкет в честь избрания Кравчука президентом. Затем последовали здравицы в честь «старшего брата», о чем позднее Кравчук вспоминал с неудовольствием. Москва, в его понимании, уже не должна была считаться «старшей».
В начале встречи Ельцин передал Кравчуку предложение Горбачева: Украина может внести любые изменения в договор, но все же подписать его. Ельцин заявил, что подпишет договор только после Кравчука. Кравчук отказался это сделать.
Пока первые лица гуляли, эксперты приступили к творчеству. Ночь с 7 на 8 декабря прошла в работе комиссий. Потом Кравчук признавал, что российская команда (в том числе Егор Гайдар, Геннадий Бурбулис, Сергей Шахрай, Алексей Козырев) была наиболее сильной и подготовленной. Формулы ликвидации СССР у них сначала не было, речь шла о каком-то дальнейшем преобразовании СССР.
Но уже утром 8 декабря государственный секретарь России Бурбулис поставил перед Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем вопрос, согласны ли президенты подписать документ, который объявляет, «что Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование». Лидеры согласились, после чего пошли укреплять личные отношения в баню, а помощники занялись оформлением идеи в документы.
Судьба СССР была решена. Но нужна была какая-то форма отношений на будущее, для чего был подготовлен проект договора о Содружестве независимых государств (СНГ) — даже не конфедерации, а объединения совершенно независимых государств. Во избежание территориальных конфликтов между собой лидеры трех республик признали принцип нерушимости административных границ, которые теперь становились государственными.
Стороны гарантировали свободу передвижения граждан в рамках Содружества, подчеркивая тем самым, что в жизни простых граждан от распада СССР не возникнет новых проблем. «Оказывается, все можно решать оперативно, если на дороге нет “бревна”, которое называется центр», — радостно произнес Кравчук.
Соглашение о роспуске СССР и образовании СНГ было подписано 8 декабря после двух часов дня Ельциным, Кравчуком, Шушкевичем, Бурбулисом и главами правительств Украины Витольдом Фокиным и Белоруссии Вячеславом Кебичем. Сенсационные решения они огласили на пресс-конференции через три часа.
Так творцы Беловежского соглашения решились совершить одно из важнейших исторических деяний XX века. Они провозгласили несуществующим то, что на самом деле продолжало жить.
Инфраструктура СССР продолжала работать. По железным дорогам мчались советские поезда. Текло по проводам электричество советских электростанций. Охранялись границы СССР. Но внутри них как по волшебству стали проступать административные границы и приобретать силу межгосударственных. Заклинание о ликвидации «геополитической реальности» было произнесено, и эта реальность стала распадаться уже не юридически, а по-настоящему.
О своих ощущениях при подписании Беловежского соглашения Ельцин писал: «Отдавал ли я себе отчет в том, что, не сохраняя единого правительства в Москве, мы не сохраняем и единую страну? Да, отдавал».
Три руководителя не имели никаких полномочий для «роспуска страны». Юридическое обоснование Беловежского соглашения было абсурдно и противоречило конституциям СССР и РСФСР. В нем не было ни песчинки легитимности. Однако оно опиралось на решимость его инициаторов, мощные элитные интересы, энергию национализма и деморализацию сторонников сохранения союзных структур.
Вариант развития с распадом СССР
Как показывает исторический опыт, многие крупные и сильные государства распадались или приходили в упадок даже после своего расцвета. Можно вспомнить империю Александра Македонского, Византию после смерти императора Юстиниана, раздел империи Карла Великого и упадок разных империй на территории Китая и Индии.
Причинами распада СССР следует считать:
- Неудачи в развитии экономики. Их трудно было объяснить населению, ведь государство в своей пропаганде всегда заявляло, что социализм представляет из себя что-то прогрессивное. Советские граждане, посещавшие в 1980-е годы Францию и Финляндию, начинали сомневаться в преимуществах социализма.
- Идеологию. Сама идея строительства альтернативы капитализму может казаться утопической. Так называемая «общественная собственность» оказалась государственной собственностью. Переход экономики под полный контроль государства не дал желаемого результата.
- Политические особенности. Если в США, Франции и Великобритании можно было добиться каких-то изменений путём выборов, то в СССР люди вынуждены были ждать, пока умрёт старый и больной генеральный секретарь Черненко (март 1985 года), а потом общество ставили перед фактом — вот Горбачёв и перестройка.
Вряд ли СССР можно было спасти, если бы строили социализм по китайскому или югославскому курсу. Однако первый стал заметным только с конца 1970-х, а второй хоть и обеспечил изобилие на прилавках, но всё равно привел к распаду федеративного государства в 1990–1991 годах.
Рис. 3. Михаил Горбачёв, 1986 г.
Что мы узнали?
На вопрос, был ли неизбежен распад СССР, вполне можно написать эссе с историко-философской аргументацией. Следует понимать, почему распался Советский Союз. Это связано с комплексом политических и экономических факторов. История — не компьютерная игра, в ней нет функции «сохранить-загрузить». Свершившийся факт распада СССР позволяет сделать вывод, что распад страны был неизбежен.
-
/5
Вопрос 1 из 5
Вариант развития с сохранением СССР
Как можно было спасти СССР в 1991 году и когда нужно было начинать действовать силам, спасавшим его?
Рис. 1. СССР карта, 1985 г.
Есть версия, что следовало осуществить государственный переворот и отстранить от власти Горбачёва в конце 1980-х, когда перестройка вступила в опасную стадию, связанную с сепаратизмом республик. Силы, способной осуществить госпереворот в СССР, не нашлось, это была не Российская империя 1741 года, где к власти при помощи гвардии могла прийти дочь Петра I Елизавета Петровна.
Ещё один интересный вариант: возможно ли было не допустить к власти Горбачёва? Дело в том, что Михаил Сергеевич был не внезапный «гость на троне», как Пётр III или Лжедмитрий I, а вполне закономерный итог советской кадровой политики 1950–1980-х.
Перестройка в определенном смысле представляла собой продолжение «оттепели» Никиты Хрущёва рубежа 1950–1960-х. Власть также выдвинула лозунг возвращения к заветам Ленина и противопоставила свой курс предыдущему (Хрущёв — сталинскому, Горбачёв — брежневскому).
Следовательно, требовалось не допустить варианта развития «оттепель — застой — перестройка». В таком случае, «точка невозврата» была в 1957 году, когда от власти отстранили антипартийную группу бывших сталинских соратников, Молотова, Маленкова и Кагановича.
Хрущёвская политика рубежа 1950–1960-х нанесла удар не только по советской экономике и внешнеполитическому курсу, но и по идеологии. Сначала из неё убрали Сталина, что выглядело странным после пышных похорон и множества памятников по всей стране, а затем, при Брежневе, власти как будто бы забыли об идее строительства коммунизма за 20 лет.
Рис. 2. Никита Хрущёв, 1961 г.
ССГ
Структура ССГ должна была представлять собой первую после Швейцарии конфедерацию в полном смысле этого слова. Республики, подписавшие новый договор, входили в ССГ, пользуясь равными правами. Общими оставались вооруженные силы, макроэкономика, внешняя политика. Республики сохраняли общее коммуникационное пространство, боролись с преступностью, делились ресурсами. Сохранялась даже должность президента, правда, с урезанными по сравнению с президентом СССР полномочиями. Столицей оставалась Москва.
По всей стране прокатились митинги
Основным камнем преткновения стало представительство республик в парламенте, да и вообще его структура. Каким он должен быть: двух- или однопалатным? Как должны быть представлены республики: пропорционально или в равной степени? Все эти вопросы вызывали очень жаркие дискуссии, никто не хотел, чтобы самая большая из республик – РСФСР – имела и больше представителей. Сложности вызывало и формирование кабинета министров: сколько им давать полномочий, что могли «оторвать от сердца» будущие члены нового союза? Масла в огонь добавлял глава Татарстана М. Шаймиев, который видел свою республику независимой, что тоже вызывало вопросы уже внутри РСФСР.
Зачастую их лозунги были очень радикальными
Несмотря на все эти трудности, 15 августа 1991 года президент СССР М.С. Горбачев объявил о готовности трех республик – Белоруссии, России и Казахстана – уже 20 числа подписать новый документ в Ново-Огарево. За ними должны были подписать документ и остальные согласные республики. Был опубликован и проект нового договора. Новый союз почти состоялся.