Песнь о маншук

Школа пилотов

В начале 30-х партия выдвинула лозунг «Комсомольцы – на самолёт!», и сотни тысяч юношей и девушек стали учиться прыгать с парашютом, для чего в городах построили сотни парашютных вышек. В стране открылись десятки аэроклубов ОСОАВИАХИМа, лётных школ и училищ. 18-летняя Дуся в 1931-м приехала в Батайск и поступила в местную школу пилотов, которую в разные годы окончили больше десятка будущих Героев Советского Союза. Евдокия училась хорошо, иначе вряд ли бы её на семь лет оставили в этой школе инструктором. В 1937 году она получила орден «Знак Почёта». В 1939-м Евдокию перевели командиром авиазвена в 218-й спецавиаотряд, расквартированный в станице Пашковской возле Краснодара. Там Евдокия вышла замуж за Петра Бершанского. Вскоре у них родился сын Валентин, но перед самой войной Евдокия с мужем рассталась, однако оставила его фамилию, под которой и вошла в историю.

Когда началась война, многие женщины, имевшие лётную подготовку, бросились в военкоматы, но всем было отказано: женских авиачастей в советских ВВС не было, а как «встроить» женщину в мужской коллектив, никто не знал. 8 октября 1941-го знаменитая лётчица, рекордсменка и героиня Марина Раскова добилась у Сталина подписания приказа № 0099 о создании трёх авиационных полков – 586-го истребительного, 587-го бомбардировочного и 588-го ночного лёгкобомбардировочного. О том, что летать в этих полках будут женщины, в приказе не уточнялось.

Мистические лётчицы

«Ночные ведьмы» наводили на немцев ужас, и те не скупились на разные выдумки, приписывая советским лётчицам мистические таланты. Немцы не знали, как этому ночному кошмару противостоять. Ночные налёты не давали солдатам спать, и даже не сами налёты, а их ожидание, что, в свою очередь, подрывало боевой дух.

Однако командование люфтваффе постоянно искало способ борьбы с «ночными ведьмами». Предотвратить сам налёт было крайне сложно: самолёты подходили к цели на малой высоте, зачастую с вообще заглушенными или работающими на малых оборотах моторами. Поэтому немцам оставалось только пытаться сбить самолёты уже после того, как они сбросили бомбы. Тогда они включали прожекторы и выискивали У-2 в ночном небе, и если удавалось взять самолёт двумя-тремя прожекторами, начинали работать зенитки. Лётчицы, чтобы уйти из капкана прожекторов, должны были маневрировать и уклоняться от огня.

Детство

Евдокия Карабут появилась на свет 6 февраля 1913 года в селе Киевка в 150-ти верстах от губернского Ставрополя. В селе было 8 улиц и чуть больше тысячи жителей. Впервые Дуся увидела аэроплан в небе над её родным селом. Зрелище её просто потрясло. Деревенская ребятня с криком бежала за неведомой птицей, и только Дуся стояла, как вкопанная, провожая глазами чудо, парящее в небе, пока оно не скрылось в облаках.

Дусе было 9 лет, когда умерли родители. Дусю забрал в свою семью брат матери полковой комиссар Георгий Середа, у которого уже было четверо своих детей. Падчерице пришлось заботиться о них, когда жена дяди заболела тифом и попала в больницу. Один малыш был грудным, всё время кричал от голода – кормить его было нечем. Отец был в отъезде, помочь не мог, и ребёнок умер. В самые тяжёлые минуты жизни, когда её накрывало отчаяние и осознания собственного бессилия, перед глазами Дуси вставал этот кошмар – затихший навсегда младенец, завернутый в пелёнку, которого она не смогла спасти. В школу Дуся пошла в городе Благодарный, расположенном в ста верстах от её родного села.

Любовь всей жизни

Для Евдокии это было вдвойне счастливое время: на войне она встретила человека, которого полюбила на всю жизнь. Её избранником стал командир 889-го ночного легкобомбардировочного полка, летавшего на тех же У-2, майор Константин Бочаров. Поженились они, как и многие другие лётчицы 46-го гвардейского только после расформирования полка в октябре 1945-го, у них родилась дочь Светлана. Вообще Бершанская амуры на фронте не поощряла, но, если любовь не мешала главному делу, и не препятствовала ей – война войной, а дело-то молодое и жизнь проходит, не вернётся 20-летняя девчонка с задания, и так никогда не узнает, что такое любовь и мужская ласка. При этом ни одна лётчица полка не была уволена из армии из-за беременности.

Ночи-максимум

Летчица Марина Чечнева, в 21 год стала командиром 4-й эскадрильи

Вспоминает Марина Чечнева:«Летать над горами трудно, особенно осенью. Нежданно-негаданно наваливается облачность, прижимая самолет к земле, вернее к горам, приходится лететь в ущельях или над разновысокими вершинами. Тут каждый незначительный поворот, малейшее снижение грозит катастрофой, к тому же вблизи горных склонов возникают восходящие и нисходящие потоки воздуха, которые властно подхватывают машину. В таких случаях от летчика требуются недюжинные хладнокровие и мастерство, чтобы удержаться на нужной высоте…

…Это были «ночи-максимум», когда мы находились в воздухе по восемь-девять часов подряд. После трех-четырех вылетов глаза закрывались сами собой. Пока штурман ходила на КП докладывать о полете, летчица несколько минут спала в кабине, а вооруженцы тем временем подвешивали бомбы, механики заправляли самолет бензином и маслом. Возвращалась штурман, и летчица просыпалась…

«Ночи-максимум» доставались нам огромным напряжением физических и душевных сил, и когда занимался рассвет, мы, еле передвигая ноги, шли в столовую, мечтая скорее позавтракать и заснуть. За завтраком нам давали немного вина, которое полагалось летчикам после боевой работы. Но все равно сон был тревожным — снились прожектора и зенитки, у некоторых держалась стойкая бессонница…»

Память

В 1971 году на месте гибели Е. И. Зеленко произвели раскопки. На глубине трёх метров были обнаружены части её самолёта, а в нескольких километрах от этого места обломки «Ме-109» со следами таранного удара. Жителями Анастасьевки на месте падения самолёта Кати Зеленко был установлен обелиск.
Ей также установлены памятники в Берестовке (там находился аэродром, с которого она совершила свой последний боевой вылет) и в Курске.
Её именем были названы улицы в Курске, Воронеже, Сумах, школы и пионерские дружины.
В честь неё была названа малая планета Солнечной системы «Катюша».
В Курске на доме № 23 по улице Горького, где она жила, установлена мемориальная доска.
В Анастасьевке и в школе № 10 города Курска, в которой она училась, созданы музеи Екатерины Зеленко.
В честь Зеленко было названо сухогрузное судно, построенное на ЛСЗ им. Д.Д. Жданова.

Потери

Безвозвратные боевые потери полка составили 23 человека и 28 самолётов. Несмотря на то, что лётчицы гибли за линией фронта, ни одна из них не считается пропавшей без вести.

Самым трагичным в истории полка стала ночь на 1 августа 1943 года, когда было потеряно сразу четыре самолёта. Немецкое командование, раздражённое постоянными ночными бомбёжками, перебросило на участок действий полка группу ночных истребителей. Это стало полной неожиданностью для советских лётчиц, которые не сразу поняли почему бездействует вражеская зенитная артиллерия, но один за другим загораются самолёты. Когда пришло понимание, что против них выпустили ночные истребители Messerschmitt Bf.110, полёты были прекращены, но до этого немецкий лётчик-ас, только утром ставший кавалером Рыцарского креста Железного креста Йозеф Коциок успел сжечь в воздухе вместе с экипажами три советских бомбардировщика, на которых не было парашютов.

Ещё один бомбардировщик был потерян из-за огня зенитной артиллерии. В ту ночь погибли: Анна Высоцкая со штурманом Галиной Докутович, Евгения Крутова со штурманом Еленой Саликовой, Валентина Полунина с штурманом Глафирой Кашириной, Софья Рогова со штурманом Евгенией Сухоруковой.

Однако помимо боевых, были и иные потери. Так, 22 августа 1943 года в госпитале от туберкулёза умерла начальник связи полка Валентина Ступина. А 10 апреля 1943 года уже на аэродроме один самолёт, садясь в темноте, сел прямо на другой, только что приземлившийся. В итоге лётчицы Полина Макагон и Лида Свистунова погибли сразу, Юлия Пашкова скончалась от полученных ранений в госпитале. В живых осталась только одна лётчица — Хиуаз Доспанова, которая получила тяжелейшие травмы — у неё были перебиты ноги, однако после нескольких месяцев госпиталей девушка вернулась в строй, хотя из-за неправильно сросшихся костей, она стала инвалидом 2-й группы. Также погибали экипажи ещё и до отправки на фронт, в катастрофах во время обучения.

Зонтик вместо парашюта

В биографии Екатерины Зеленко и сегодня остается достаточно много темных пятен. В армейском личном деле, которое хранится в архивах Министерства обороны, указано, что Екатерина появилась на свет 23 февраля 1916 года в селе Корощине Бельского уезда Седлецкой губернии Польши. Во многих биографиях послевоенного времени значится другое место рождения: село Корощино Овручского уезда Волынской губернии (ныне Житомирская область Украины). Причем и в этом случае биографы ссылаются на документы из архивов Минобороны. А есть и третья версия, основанная на воспоминаниях сестры Екатерины Зеленко. Согласно ей, Катя родилась уже в Курске, куда семья переехала после начала Первой мировой войны.

Такие же разночтения есть и в дате рождения Екатерины Зеленко. С равной частотой в публикациях, посвященных героической летчице, можно встретить как 23 февраля, так и 14 сентября 1916 года. Эту разницу объясняют так: дескать, поскольку Катя была десятым ребенком в семье, родители могли запамятовать точную дату рождения каждого из них, вот и возникла путаница.

Родные Екатерины Зеленко рассказывали о ней как об очень бойкой и зачастую непослушной девочке, обожавшей скорее мальчишеские забавы. Были среди них и весьма опасные, например, прыжки с крыш сараев. И это не литературное преувеличение, а эпизод, о котором сама Катя позднее вспоминала в письме своей сестре Соне: «Я стала заядлым парашютистом. Как видишь, Соня, недаром я с хлева прыгала с зонтиком!» Наверное, тогда-то она и заболела небом. И когда по окончании семилетней школы Екатерина задумалась о продолжении образования, на первом месте оказались именно летные училища. Одна беда: в то время девушек в них не зачисляли. И Катя остановила свой выбор на Воронежском авиатехникуме.

Выручил Екатерину знаменитый призыв «Комсомолец – на самолет!», прозвучавший с трибуны IX съезда ВЛКСМ, проходившего с 16 по 26 января 1931 года в Москве. С этого момента по всей стране начали открываться аэроклубы, в которые с одинаковым успехом могли поступать и юноши, и девушки. В 1933 году такой клуб открылся и в Воронеже, и Екатерина оказалась в числе первых девчонок, которые добились зачисления в него. Она быстро освоила летную программу и стала одним из лучших курсантов. А когда в конце того же года в клуб приехала приемная комиссия ВВС искать кандидатов в военные летчики, Екатерина Зеленко легко прошла сито строгого отбора. И 31 января 1934 года ее зачислили в курсанты 3-й военной летной школы летчиков и летчиков-наблюдателей, расположенной в Оренбурге.

Стихи о ночных ведьмах летчицах

«Ночные ведьмы». Сергей Соколов. Москва, 9 мая 2012 г.

Под снегом, ливнем и в хорошую погоду Крылами резали вы над землёю мглу. «Ночные ведьмы» на «небесных тихоходах» Бомбят фашистские позиции в тылу.

Ещё по возрасту и норову — девчонки… Пора влюбляться да любимыми вам быть. Под шлемы лётчика запрятали вы чёлки И в небо ринулись врага Отчизны бить.

И сразу взлёт во тьму от парт аэроклубов Без парашюта и без пушки, лишь с ТТ. Вам небо звёздное, наверно, было любо. Вы и на бреющем всегда на высоте.

Вы для своих бойцов — «небесные созданья», А для чужих — «ночные ведьмы» на По-2. Страх наводили вы над Доном и Таманью, Да и на Одере была о вас молва.

Не все, не все вернутся из ночного боя. Порою крылья, корпус — хуже решета. Садились чудом с грудой вражеских пробоин. Заплаты — днём, а ночью снова — «От винта!»

Как только солнце в свой ангар зайдёт на треть и Обслужат техники крылатый аппарат, Идут на взлёт по полосе «ночные ведьмы», Чтоб на земле устроить немцам русский ад.

Самая чёрная ночь в жизни

До поры, до времени такая тактика полностью себя оправдывала, но в ночь на 1 августа 1943 года над кубанским посёлком Красный полк потерял сразу 8 лётчиц и 4 самолёта. В ходе прорыва хорошо укреплённой «Голубой линии» первый самолёт подлетел к цели, сбросил осветительную бомбу, и тут же попал в перекрестье прожекторов, однако зенитки молчали. Для того, чтобы попасть в цель, самолёт встаёт на боевой курс и какое-то время летит по прямой с постоянной скоростью. Уходить с курса, пока не сброшены бомбы, нельзя. Пока самолёт находится на боевом курсе, он очень уязвим и для вражеских зениток, и для истребителей. Но до этого вражеские истребители не нападали на У-2 из-за почти пятикратной разницы в скорости – они просто проскакивали летевший с черепашьей скоростью «кукурузник», не успев в него выстрелить. В этот раз немецкий ас ходил с большим превышением в темноте вокруг цели по большому кругу, в нужный момент спикировал на У-2, которого держали прожектора, и поджог его первой же очередью. Точно так же был подожжён и два других самолёта, а четвёртый сбили зенитки. Кто-то догадался, что на них охотятся истребители, но раций на самолётах не было, и предупредить других девушек, как надо действовать, было невозможно. Для Евдокии эта ночь стала самой чёрной в жизни.

Боевой путь 46-го гвардейского авиаполка (Из книги И. Ракобольской, Н. Кравцовой «Нас называли ночными ведьмами»)

После таких потерь Бершанская провела подробный разбор событий этой ночи. Ей стало ясно, что «мессер» охотился именно за ними, чем и была обусловлена его тактика засады. Было так же ясно, что это не последняя охота. Единственной тактикой в этом случае становился быстрый уход от цели после работы: если самолёт не попадал в лучи прожекторов, увидеть его в ночном небе было невозможно. Бершанская наставляла девчонок, что если прожектора есть, а зенитки молчат, значит, в небе «мессеры», и нужно резко сбрасывать скорость и уходить к самой земле – там их не достанут ни прожектора, ни вражеские истребители. И такая тактика сработала.

Наибольшее число бомбовых ударов – 6140, полк произвёл с октября 1943-го по апрель 1944-го года по врагу на Керченском полуострове. За освобождение Крыма полк получил почётное наименование Таманский и орден Красного Знамени. 22 апреля 1944 года гвардии майора Бершанскую наградили полководческим орденом Александра Невского.

Летчик высокого класса

Июнь 1931. Катя мечтала стать летчицей. Другой профессии она себе и представить не могла. Окончив семь классов средней школы, она уехала из отчего дома в Воронеж, сдавать вступительные экзамены в авиационное училище.
Август 1931. Катерина Зеленко успешно поступает на первый курс в Воронежский авиационный техникум. Парни таращили на нее удивленные глаза, не понимая, зачем девчонке летать в самолетах. А Катя не обращала внимания на косые взгляды однокурсников и запоем училась. Вскоре она стала лучшей студенткой техникума.
Сентябрь 1933. Однажды девушка узнала, что в городе открылся аэроклуб. Она сразу же записалась на курсы. Не боясь высоты, уверенно держала пальму первенства среди спортсменов-планеристов. Упорство, воля к победе и титанический труд способствовали Катерине одержать личный мировой рекорд по дальности полета на планере!
Ноябрь 1933. Конечно, такую спортсменку сложно не заметить. Комиссия ВВС по отбору кандидатов в военные авиаучилища устроила Кате сложные испытания. Но девушка блестяще справилась со всеми заданиями и была направлена на учебу в Оренбург.
Январь 1934. Во время учебы в военном авиационном училище Оренбурга Катерина Зеленко показала себя, как отличница боевой подготовки.
Декабрь 1934. Закончив ВАУЛ (военное авиационное училище летчиков) девушка стала одной из первых женщин – военных летчиц в стране.
Январь 1934. Девушка направлена в 19-ю харьковскую авиабригаду легких бомбардировщиков. Екатерина испытывала самолеты и авиационное оборудование. Освоенные летчицей модели: У-2; Р-1; Р-5; Р-10; Ут-1; Ут-2.
Январь 1936. Екатерина становится младшим летчиком 14-го корпусного авиаотряда Харьковского военного округа.
Январь 1937. Один из первых командиров Екатерины, Герой Советского Союза Николай Каманин, отзывался о летчице, как об энергичном, решительном и волевом человеке, достойном воинского звания старшего лейтенанта.
Февраль 1939. Екатерине Зеленко присвоено звание Старшего Лейтенанта.
Ноябрь 1939. Началась советско-финская война. Катя написала рапорт об отправке на Карельский перешеек. Кто-то, читая документ, не заметил в подписи «лейтенант Е. И. Зеленко» ничего необычного. Рапорт подписали. Екатерина оказалась на войне.
Февраль 1940. На бомбардировщике Р-Z девушка совершила восемь боевых вылетов. За уничтожение артиллерийской батареи и крупного склада боеприпасов противника Екатерина Зеленко была награждена орденом Красного Знамени.
Апрель 1940. После войны с белофиннами Екатерина вернулась в Харьков и стала командиром звена бомбардировочного полка.
Май 1940. Летчица получила должность инструктора. Освоив новый самолет Су-2, она помогала учиться другим. К курсантам была требовательна. Но никто не обижался на сурового педагога. Безукоризненное мастерство девушки давало ей полное право на строгость по отношению к своим подопечным.
Май 1941. Катя собиралась поступать в Военно-Воздушную академию имени Н. Е. Жуковского в Москве. Но планам молодой женщины было не суждено сбыться. 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная Война.
Июль 1941. Катя снова на фронте. Она – заместитель командира 5 эскадрильи 135-го ЛБАП. (16 авиадивизия ВВС 6-ой Армии, Юго-Западный Фронт)
Июль 1941-Сентябрь 1941. Всего за 3 месяца отважная девушка совершила 40 боевых вылетов, участвовала в 12 воздушных боях. В полку старались беречь Катю, но она пренебрегала опасностью и рвалась в бой.
В сентябре 1941 командование полка собиралось представить лейтенанта Зеленко к высокой правительственной награде.
12 сентября 1941 Екатерина Зеленко погибла во время воздушного боя, совершив таран на вражеский самолет. Была похоронена в селе Анастасьевка Сумской области местными жителями.

Летчица Екатерина Зеленко

Биография

Окончила семь классов неполной средней школы № 10 города Курска, Воронежский аэроклуб (), 3-ю Оренбургскую военную авиационную школу лётчиков и лётчиков-наблюдателей имени К. Е. Ворошилова (, с отличием). Член ВЛКСМ. Была замужем за лётчиком Павлом Игнатенко, командиром 4-й эскадрильи того же 135-го БАП, погибшим в воздушном бою в .

Служила в 19-й лёгкой бомбардировочной авиационной бригаде, расквартированной в Харькове. Занималась испытанием самолётов и авиационного оборудования, в течение четырёх лет освоила семь типов самолётов. Участница советско-финской войны 1939—1940 (единственная женщина среди лётчиков) в составе 3-й эскадрильи 11-го легкобомбардировочного авиационного полка, входившего в состав ВВС 8-й армии. Совершила 8 боевых вылетов, в ходе которых уничтожила артиллерийскую батарею и склад боеприпасов противника, была награждена Орденом Красного Знамени. Затем вернулась в 19-ю авиабригаду, с мая служила во вновь сформированном 135-м бомбардировочном полку в качестве лётчика-инструктора.

С первого дня Великой Отечественной войны участвовала в боях, будучи заместителем командира 5-й эскадрильи 135-го бомбардировочного авиационного полка (16-я смешанная авиационная дивизия, ВВС 6-й армии, Юго-Западный фронт). Всего успела совершить 40 боевых вылетов (в том числе ночью), участвовала в 12 воздушных боях. В июле 1941 командовала группой бомбардировщиков, уничтоживших в районе Пропойска 45 танков, 20 автомобилей, до батальона солдат противника и вернувшейся назад без потерь.

12 сентября 1941 года совершила два разведывательных боевых вылета на самолёте Су-2. Несмотря на то что во время второго вылета её самолёт был повреждён, она в тот же день вылетела на задание в третий раз. На обратном пути в районе города Ромны два советских самолёта были атакованы семью немецкими Me-109. Второй советский самолёт был подбит и вынужден выйти из боя. Зеленко смогла сбить один самолёт, а когда у неё закончился боезапас, таранила второй немецкий самолёт. Тем самым она уничтожила его, но при этом погибла сама.

Погибшая лётчица была похоронена местными жителями в центре села Анастасьевка Сумской области. После войны её останки были перевезены в город Курск. Посмертно еще в 1941 году представлялась к званию Героя Советского Союза, однако тогда была награждена только орденом Ленина. 5 мая указом президента СССР ей посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

По словам Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта Анатолия Ивановича Пушкина:

…это был лётчик высокого класса. Она родилась для авиации, как птица для полета!

Немцы стали шантажировать женщину убийством сына и матери

Что же происходило с Симой Сытник после захвата немцами в плен? Конечно же, те начали психологическое давление на летчицу, пытаясь переманить ее на свою сторону. Она сопротивлялась, так как была уверена в том, что ее сын Валера и мать погибли в Кировограде после атаки немцев. Каковым же было удивление, когда немцы привели к ней живых и невредимых сына и мать. Родная кровь стала серьезным инструментом давления на Сытник, ведь гитлеровцы пообещали убить родных летчицы, если та откажется сотрудничать.

С тех пор Сима Сытник начала вести пропагандистские трансляции по радио, обращаться к советским воинам, призывать их переходить в стан врага. Сама Сытник не могла объяснить, кем она была – пленницей, предательницей или свободной женщиной. Она не воевала на стороне гитлеровцев, а ее призывы не были никем услышаны, из солдат Красной Армии никто не повелся на «сладкие» речи о том, как хорошо у немцев.

Энгельс

Формирование и обучение женских авичастей проходило в авиашколе в городе Энгельс неподалёку от Саратова. Капитан Бершанская была утверждена командиром 588-го полка сразу – командование учло, что она была кадровой лётчицей, имела большой налёт часов именно ночью, а также её командирский опыт и хорошие организаторские способности.

Когда Евдокию назначили командиром единственного чисто женского авиаполка, ей было всего 28 лет. Комиссаром полка в феврале 1942-го стала 35-летняя батальонный комиссар Евдокия Рачкевич, и авиачасть, которую мужчины по имени командира и за то, что там были только девушки, в шутку называли «Дунькиным полком», стала дважды таковым.

Огромной проблемой было обмундирование: девушки получили мужскую форму, и чтобы подогнать её под женские фигуры, вынужденно становились портнихами, а чтобы ноги в сапогах 42-го размера не болтались, наматывали несколько портянок и набивали сапог газетами, и пока не научились этой премудрости, ходили со сбитыми в кровь ногами. Нижнее бельё, если повезёт добыть вражеский парашют, шили из немецкого шёлка.

Оригинальные приспособления

Несмотря на мизерную разницу в возрасте, для своих девочек Евдокия была непререкаемым командиром, а где-то даже и мамой. Понимая, что от умения выходить из любых ситуаций, напрямую зависит жизнь, она отнимала у них по 2-3 часа сна в день, и, несмотря на их скрытое недовольство, учила их летать по ночам вслепую, без ориентиров, когда из приборов были только компас и высотомер, а из прицелов – один глазомер штурмана-бомбардира. Бершанская разработала специальное упражнение для слепых полётов: кабину лётчика накрывали полотном, а во вторую кабину вместо штурмана сажали опытную лётчицу, которая давала команды и подсказывала, как работать штурвалом и педалями. Так девушки научились хорошо летать в любых условиях и эффективно поражать цели, а приземляться, как они сами шутили, по огоньку от папиросы.

Под руководством Бершанской девушки придумали оригинальное приспособление для прицеливания ППР, то есть, проще пареной репы. В ткани нижней плоскости правого крыла прорезали длинную щель, через которую было хорошо видно землю. В правый борт у штурманской кабины вкручивали металлический штырь, смазывали его светящимся составом, штурман прицеливалась через эту рамку со штырём, и с предельно малой высоты очень точно укладывала бомбы в цель.

Для того, чтобы можно было работать, когда грунтовые аэродромы превращались в кашу, Бершанская предложила укладывать на ВПП дощатые щиты. У-2 лёгкий, разбег и пробег короткий, и этого настила хватало, чтобы взлетать и садиться. Чтобы не завязнуть на рулёжке, бомбы к самолёту подносили на руках прямо перед взлётом. Главная проблема была в том, чтобы на новом месте найти доски и гвозди – не будешь же возить щиты за собой с аэродрома на аэродром.

«Ночные ведьмы» на Донбассе

За то, что У-2 был очень тихий, немцы называли его «кофемолкой» или «швейной машинкой». Когда при подлёте к цели девушки выключали мотор, он становился вообще бесшумным. У врага было полное ощущение, что бомбы летят с неба сами собой, словно кара небесная, а когда узнали, что бомбят их девчонки, прозвали их «ночными ведьмами».

23 мая 1942-го полк, в составе которого были только девушки в возрасте от 18 до 28 лет, вылетел на фронт на Донбасс. Какое-то время ушло на ознакомление с театром военных действий, на «сколачивание» и на шлифовку лётного мастерства. Первый раз для работы по слабо защищённым целям экипажи вылетели через три недели, 12 июня 1942 года. На старте собрался весь личный состав. Вместе с Бершанской на боевое задание отправились экипажи комэсков Серафимы Амосовой и Любови Ольховской. Успешно отбомбившись, Бершанская вернулась на свой аэродром. Два других экипажа в темноте без приборов и ориентиров нашли цель лишь с третьего раза. Но на аэродром вернулся только самолёт Амосовой, а Ольховскую со штурманом Зинаидой Тарасовой сбили вражеские зенитки. Они сели возле города Снежно́е, но самолёт покинуть не смогли и умерли от ран. Местные жители лётчиц похоронили, и они 20 лет, пока кто-то не написал в «Правду», числились пропавшими без вести. Всего почти за 3 года войны полк потерял 32 лётчицы, трое из которых погибли в катастрофе на лётном поле своего аэродрома, а одна умерла в госпитале от туберкулёза.

Послевоенная судьба Сытник остается неизвестной

Как же в конечном итоге сложилась судьба летчицы и ее мужа? Немцевич был переведен в тыл и занялся летной подготовкой 3-й Краснознамённой авиабригады ВВС ПриВО. Позднее он участвовал в военных действиях против Японии и демобилизовался только в 1947-м. Он дослужился до звания генерал-майора и скончался в 1956-м году.

А вот розысками Серафимы Сытник никто не занимался. Никому не было дела до предательницы Родины, ведущей пропаганду. Так что можно только гадать, что же произошло с ней и ее сыном. По одной из версий, немцы поняли, что им не удалось окончательно убедить женщину перейти на их сторону, и они расстреляли ее вместе с сыном.

По другой версии, Сытник смогла пережить войну, но понимала, что по возвращении в СССР ее ждет одна участь – бесконечные допросы, ссылка или расстрел как изменницы. Так что она могла осесть где-то в Западной Европе. Советские спецслужбы не пытались найти и арестовать Сытник, чтобы воздать ей за все грехи. Так предала ли она Родину, или просто была любящей матерью, которая пыталась спасти своё дитя? Ответа на этот вопрос мы уже не получим никогда.

Летчица попала в плен и стала инструментом нацистской пропаганды

Правда, в немецких источниках приводится другая версия случившегося: отмечается, что По-2 сбили и захватили его пассажиров. В родном полке были уверены, что их командир Сима Сытник погибла, уничтоженная нацистской артиллерией, но через несколько дней они были шокированы, ведь услышали радиотрансляцию, на которой сама Сытник призывала советских солдат сдаваться и воевать на стороне гитлеровских войск.

Ошибка была исключена – сослуживцы хорошо знали голос командира и товарища. Особенно тяжко в этой ситуации было мужу Сытник – Юрию Немцевичу. Лучше уже быть супругом трагически погибшей летчицы, чем предательницы Родины. Но мужчина не отчаялся и не спешил отрекаться от жены. Более того, он пошел на рискованный и отчаянный шаг – написал письмо Иосифу Сталину.

Немцевич попросил советского вождя сделать обмен военнопленными — майора Сытник разменять на какого-нибудь не особо нужного нацистского офицера. Связист отметил, что на такой шаг можно пойти, учитывая прежние военные подвиги Сытник и ее дивизии. Когда первое письмо не нашло отклика, Немцевич отправил Сталину еще одно письмо, но в этот раз прикрепил к нему послание от жены, полученное из немецкого плена.

Немцы решили, что смогут вслед за Сытник переманить на свою сторону ее мужа (у него и фамилия соответствующая). В письме Серафима писала о том, что она находится в плену с сыном Валерой. Она описала, что в нацистской армии не так плохо, и здесь много советских летчиков. Естественно, мольбы Немцевича вновь не были услышаны, хотя карать его как мужа изменницы Родины также не стали.

Двое из двадцати миллионов

Катя Зеленко была крепкой, спортивной девушкой. В военной форме ее не отличить от юноши. Плотно сбитая коренастая фигура, уверенные движения рук, чеканящий шаг сбивали с толку военных командиров. В полку Екатерина была «своим парнем». Гимнастерка и сапоги, словно панцирь, скрывали хрупкую женственную красоту.

Капитан Павел Игнатенко относился к девушке, как к боевому товарищу. Он и не думал о любви. Но однажды, на вечере в Доме Офицеров, Игнатенко увидел другую Катю. Легкая девичья фигура, воздушное белое платье, изящные туфельки, очаровательная улыбка и блеск ярких глаз заворожили Павла.

Игнатенко пригласил девушку на танец и не смог вымолвить ни единого слова. Капитан расстроился, что оказался этаким болваном, где ему тягаться с другими ухажерами. И зря. Потому что понравилась Кате скромность симпатичного Павлика.

Молодые люди встали тайком встречаться. И, как это бывает у всех влюбленных, не находили в себе сил расстаться хотя бы на минуту. Павел предложил Кате расписаться в загсе. Но девушка отклонила предложение руки и сердца. Переживала, что однополчане неправильно поймут ее поступок.

Забеременев, Екатерина продолжала летать. Утягивалась потуже, чтобы никто ни о чем не догадался. Работа у летчиков тяжелая, неженская. Случились преждевременные роды. Маленькие сыновья умерли сразу. Горе кати не описать словами. Спасала любовь и работа.

Началась война. Павел явился в полк и настоял на свадьбе. На торжество собрались летчики четвертой и пятой эскадрильи, накрыли стол в большой палатке. За жениха и невесту звучали громкие тосты, все кричали «горько». Катя и Павел стали мужем и женой.

12 сентября любимая жена Катюша погибла. Павел не мог поверить, что ее больше нет. Он искал свою любимую везде, писал письма в госпитали, надеясь на чудо. Но чуда не случилось. В 1943 году капитан Игнатенко погиб, попав под винт рулящего самолета.

У этих двоих уже ничего не будет: ни семейного счастья, ни детей, ни внуков. Остались только строки в письме: «Паша, мой любый! Сегодня лечу на фронт, пожелай мне удачи. Я все вынесу. Я никогда не боялась трудностей и не боюсь. Твоя Катюша»

Екатерина Ивановна Зеленко

Минута отдыха

«Конечно, девчонки оставались девчонками: возили в самолетах котят, танцевали в нелетную погоду на аэродроме, прямо в комбинезонах и унтах, вышивали на портянках незабудки, распуская для этого голубые трикотажные кальсоны, и горько плакали, если их отстраняли от полетов» Девушки сочинили свои шутливые правила.«Гордись, ты женщина. Смотри на мужчин свысока! Не отбивай жениха от ближней! Не завидуй другу (особенно если он в наряде)! Не стригись. Храни женственность! Не топчи сапоги. Новых не дадут! Люби строевую! Не выливай раку, отдай товарищу! Не сквернословь! Не теряйся!» Летчицы в воспоминаниях описывают свою мешковатую форму и огромные сапоги. Форму по размеру для них пошили не сразу. Потом появилось два вида формы – повседневная с брюками и парадная с юбкой. На задания, конечно, вылетали в брюках, форма с юбкой была предназначена для торжественных встреч командования. Конечно, девушки мечтали о платьях и туфлях.

«После построения все командование собралось в нашем штабе, мы доложили командующему о своей работе и своих проблемах, в том числе о громадных кирзовых сапогах… Брюками нашими он тоже остался не очень доволен. И вот через какое-то время сняли со всех мерки и прислали нам коричневые гимнастерки с синими юбками и красные хромовые сапожки — американские. Только воду они пропускали, как промокашка. Долго после этого считалась у нас форма с юбками «Тюленевской», и надевали мы ее по приказу полка: «Форма одежды парадная». Например, когда получали Гвардейское знамя. Летать же в юбках, или бомбы подвешивать, или мотор чистить, конечно, было неудобно…»

Прихожу днем в землянку к вооруженцам. Дождь ее промочил насквозь, льет изо всех щелей, на полу лужи. Посередине стоит девушка на стуле и вышивает какой-то цветочек. Только вот ниток нет цветных. И я писала сестре в Москву: «У меня к тебе очень важная просьба: пришли мне цветных ниток, а если бы могла сделать подарок нашим женщинам и прислать побольше. Наши девочки за каждую ниточку душой болеют, каждую тряпочку используют для вышивки. Сделаешь большое дело, и все будут очень благодарны». Из этого же письма: «А сегодня после обеда у нас образовалась компания: я сижу за вышивкой незабудок, Бершанская — роз, крестом, Анька вышивает маки, а Ольга читает нам вслух. Погоды не было…»