Презентация, доклад на тему литература русского зарубежья

Николай Островский — это Павел Корчагин

Николай Алексеевич Островский родился 16 сентября 1904 года в селе Вилия Ровенской области Украины пятым ребёнком в многодетной семье. В Шепетовке одновременно учился в двухклассном (с 1915 по 1917 год), а затем высшем начальном училище (1917—1919). Сблизился с местными большевиками, во время немецкой оккупации участвовал в подпольной деятельности, в марте 1918 — июле 1919 года был связным Шепетовского ревкома.

В пятнадцать лет Островский ушёл добровольцем на фронт в кавалерийскую бригаду легендарного Григория Котовского, а затем сражался в 1-ой Конной Армии. Меньше года ему удалось повоевать, под Львовом он получил тяжёлое ранение позвоночника шрапнелью. В шестнадцать лет он стал инвалидом, но это не сломило его.

Но старые раны не оставляют Островского в покое. Он потерял возможность ходить. Всего 23 года, а ты лишён всех радостей жизни. Но Островский не сдаётся. Да он не может двигаться, но его мозг, его руки работают, память хранит имена боевых друзей и их героические подвиги. Он пробует свои силы на литературном поприще. Через год Островский теряет зрение. Кажется, жизнь становится бессмысленной. Но он сам изобретает трафарет и продолжает свою литературную деятельность.

Участником этих героических и трагических, в высоком смысле этого слова, событий был Николай Островский. Об этом времени он написал замечательный роман «Как закалялась сталь». И хотя судьба главного героя романа — Павки Корчагина очень схожа с судьбой автора, всё-таки Павка собирательный образ и типичный человек своего времени.

В марте 1935 года в газете «Правда» был опубликован очерк Михаила Кольцова «Мужество». Из него миллионы читателей впервые узнали, что герой романа «Как закалялась сталь» Павел Корчагин — не плод фантазии автора. Что именно автор этого романа — и есть герой. Островским начали восхищаться. Его роман переводился на английский, японский и чешский языки. В Нью-Йорке он печатался в газете.

1 октября 1935 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Островского наградили орденом Ленина. В декабре 1935 года Николаю Алексеевичу была предоставлена квартиру в Москве, на улице Горького, и специально для него была построена дача в Сочи. Также ему было присвоено воинское звание бригадного комиссара.

У постели больного Н.Островского

Островский продолжал работать, и летом 1936 года он закончил первую часть романа «Рождённые бурей». По настоянию автора новую книгу обсудили на выездном заседании президиума правления Союза советских писателей на московской квартире автора.

Последний месяц жизни Николай Алексеевич был занят внесением поправок в роман. Он трудится «в три смены» и готовился отдохнуть. А 22 декабря 1936 года сердце Николая Алексеевича Островского остановилось.

В день его торжественных похорон, 26 декабря, книга вышла в свет — рабочие типографии набрали и отпечатали её в рекордно короткие строки.

Мейерхольд поставил спектакль о Павке Корчагине по инсценировке романа, сделанной Евгением Габриловичем (29.09.1899 — 05.12.1993). За несколько лет до своей смерти Евгений Иосифович Габрилович рассказывал, какое это было грандиозное зрелище:

Роман «Как закалялась сталь» Островского выдержал более 200 изданий на многих языках мира. До конца 1980-х годов он занимал центральное место в школьной программе. Николай Островский был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Вот что пишет об Островском и его произведениях автор-публицист, доктор технических наук Андрей Ведяев:

Как американская телеведущая смогла одной фразой заставить тысячи подростков полюбить Льва Толстого

До недавнего времени к русской литературе за рубежом относились хладнокровно: кто-то, конечно, читал, но массово — нет. И вдруг в 2004 году, культовая телеведущая США Опри Уинфри мельком назвала роман Льва Толстого «Анна Каренина» «самой захватывающей историей любви», пробудив в юных читателях интерес к русской классике и сделав эту книгу бестселлером по всей стране. Теперь школьники всех стран читают произведения Толстого, Достоевского, Чехова, Солженицына и многих других наравне с другими мировыми классиками литературы.

Кроме того, популярностью наши писатели пользуются потому, что имена известных русских классиков у многих на слуху ещё со школьной парты. Имена известны, да только вот ни подробностей их биографии, ни сами произведения, как правила, никто не знает и не читал.

Впрочем, возможно, это и к лучшему. По словам профессора Радислава Лапушина, преподающего в одном из лучших университетов Америки, российские студенты приобщаются к Пушкину, Гоголю, Чехову и Толстому с самого раннего детства, «тогда как у многих американских студентов это знакомство происходит в более позднем возрасте, поэтому у них более свежий взгляд — больше непредвзятости, нет готовых формул и клише». И вот, в свободное время любопытные книголюбы изучают творчество представителей самой большой страны мира.

Радислав Лапушин — поэт, историк литературы. Преподаёт в университете Северной Каролины в Чапел-Хилл. Автор нескольких поэтических сборников, научных статей и двух книг о Чехове.

И эти произведения умеют очаровать: большинство людей, особенно подростков, после первого ознакомления с русской литературой с восхищением погружаются в неё ещё сильнее. Ведь это совсем другие взгляды на жизнь, другой стиль письма, другая культура, другой мир! Лапушин признаётся:

Первооткрыватель Тургенев

Все знают, что в просвещенных кругах Российской империи «журналов русских не читали», да и «выражались с трудом на языке своем родном». На мой взгляд до Пушкина у нас настоящей родной литературы не было. Тем более не было ее за границей.

Решающую роль в знакомстве запада, а потом и всего мира, с русской литературой сыграл Иван Тургенев. С 30-х гг. XIX в. он часто бывает за границей и переводит шедевры русских писателей и поэтов на европейские языки.

Именно с тургеневских переводов иностранцы начинают знакомство с русской литературой. И какое восхищение вызвали эти произведения! Тургенев гениально передавал иностранными словами самобытность родного языка и стиль писателя. Западный читатель открыл для себя своеобразие менталитета и духовного склада русского человека, пейзажи бескрайней России, быт жителя огромной империи.

Можно сказать, что Тургенев привил западному читателю хороший вкус в отношении русской литературы. Не зря американцы и европейцы называли Тургенева «лицом России» и «полпредом русской культуры на Западе». Плоды тургеневских стараний мы видим до сих пор, ведь в мире прежде всего ценят наших классиков, нежели современных писателей.

Тургенев на даче братьев Милютиных в Баден-Бадене

Слайд 14Одним из самых наблюдательных и остроумных мастеров юмористического рассказа был

Сергей Довлатов, умевший талантливо и иронично передавать мелкие детали эмигрантской

жизни.Традиционные жанры и приемы в поэзии представлены в творчестве Н. Коржавина и Н. Горбаневского. Авангардистское направление прослеживается в поэзии Алексея Хвостенко, Виктора Тупицына, Генриха Худякова, Константина Кузьминского.Следует отметить, что политизация искусства является причиной крупного раскола в среде эмигрантских писателей: с одной стороны — лагерь сторонников искусства для искусства, с другою — их непримиримые противники, политические моралисты. Но в целом и те и другие вносят неоценимый вклад в общерусскую литературу.

Сергей Довлатов

Слайд 3Если представители исполнительского мастерства: художники, скульпторы, архитекторы еще могли каким-то

образом адаптироваться к жизни в эмиграции , то для художников слова

процесс привыкания к чужой среде проходил более мучительно. Нужно сказать, что были и такие русские писатели, которые успешно писали и на иностранных языках. Особенно те, кто попал в эмиграцию в молодом возрасте: Артур Адамов, Владимир Волков, Яков Горбов, Зоя Ольденбург, Ирина Немировская и другие. Наибольшую известность и признание из таких писателей получил Владимир Набоков, перешедший на английский язык уже в зрелом возрасте. Популярны были также Лев Тарасов, писавший под псевдонимом Анри Труайя, Иосиф Кессель, княгиня З. Шаховская (псевдоним — Жак Круазе), Бабавнуков (Эммануэль Бова). Об их творчестве следует говорить как о вкладе русских в мировую культуру более чем в отечественную.

Артур Адамов

Ирина Немировская

Владимир Набоков

Лев Тарасов

Роман Островского «Как закалялась сталь» до сих пор популярен в Китае

МОСКВА, 25 апр — РИА Новости. Роман Николая Островского Как закалялась сталь» не потерял актуальности для китайских читателей. Такое мнение высказала главный редактор китайского журнала «Литература и искусство России» Ся Чжунсянь в ходе видеомоста, который связал в среду пресс-центр РИА «Новости» с российским информационным центром в Пекине.

«Редакция нашего журнала в 1998 году начала дискуссию вокруг романа Островского, чтобы еще раз оценить советскую литературу, рассмотреть творчество писателей, увидеть соотношение между литературой и политикой. И мне кажется, что роман «Как закалялась сталь» не потерял своего значения для нашего времени», — сказала Ся Чжунсянь.

Она отметила, что когда речь идет о роли романа Островского в КНР, следует говорить о том, как он воспринимался в два разных периода истории страны — до 80-90-х годов XX века и после этого времени.

«До 80-х годов в Китае только хвалили и воспевали этот роман, а после — звучат разные голоса — кто-то продолжает хвалить его, но появился и критический голос», — сказала она.

По ее словам, дискуссия вокруг романа ведется уже около 10 лет. За это время в редакцию журнала приходило много волнующих и трогательных писем читателей.

«Если вы позволите, я хотела бы прочитать одно из них, — предложила Ся Чжунсянь и процитировала письмо журналистам — «Я верный читатель вашего журнала, который воспитал во мне чистый дух. Именно роман «Как закалялась сталь» и герой Павел Корчагин помогли мне три раза преодолеть смерть, преодолеть паралич. Я своей левой рукой создал произведение, за которое я получил премию Союза китайских писателей в 2006 году».

При этом редактор журнала отметила, что в Китае есть три категории читателей русской литературы.

«Первая — это люди старше 50 лет. Многие из них в молодости учились в Советском Союзе. Они большие любители русской литературы, они с большим волнением читают роман и вспоминают свою молодость. Вторая категория- это те, кто много размышляет о человечестве и его будущем. Они озабочены тем, что в обществе существует прагматическое, материальное стремление и хотят, чтобы революционные классики снова читались», — сказала она, добавив, что к третьей категории относятся исследователи русской литературы.

Доцент иностранной литературы Пекинского педагогического университета Чжан Юнсян поделился со своими российскими коллегами, что вошел вчера в российскую поисковую интернет-систему и нашел 18 тысяч ссылок на роман «Как закалялась сталь». Потом сделал то же на китайском языке и получил 373 тысячи ссылок.

«Можно не говорить, какое значение имеет этот роман для китайцев, потому что цифры говорят за себя сами», — подчеркнул он.

Со своей стороны, заместитель директора по научной работе Государственного музея имени Островского Галина Кузина отметила, что отношение россиян к Островскому за прошедшие 15 лет в целом не изменилось.

«Спала та рутина, тот лак, которым был покрыт образ Островского и Павла Корчагина, тот миф, который был создан за годы советской власти и проснулся подлинный интерес к фактической биографии писателя, к тому, как эта книга создавалась. Влияние этой книги на людей все равно осталось», — сказала она.

По ее словам, к 100-летнему юбилею писателя, который отмечался в России в 2004 году, были вновь изданы трехтомное собрание сочинений Островского и роман «Как закалялась сталь».

«Последнее издание Островского на рубеже 80-90 годов вернуло примерно треть текста «Как закалялась сталь» читателям», — добавила она.

По ее словам, изъятие части романа было связано с сокращением текста для журнальных вариантов и с удалением определенных политических кусков, рассказывающих об участии Павла Корчагина в рабочей оппозиции.

Кроме того, Кузина сказала, что сегодня в нашей стране продолжают работу все музеи Островского: два государственных — в Сочи и Москве, а также в поселке Горняк Алтайского края, в Челябинске, Екатеринбурге, Набережных Челнах и во многих других российских городах.

Слайд 4Писатели старшего поколения, особенно те, кто сталэмигрантом уже в зрелом возрасте,

переживали отрыв отродины очень болезненно. Большинство их произведений,созданных за рубежом, посвящены ностальгическомуописанию русского быта и нравов России.После Октября и гражданской войныв эмиграции оказались почти всеизвестные русские писатели и поэты. Большинствоиз них продолжали свои деятельность, создав целыйпласт литературы. Всего в Зарубежной России с 1920по 1970 г. на русском языке вышло около десятитысяч книг. Более семи книг романов и новеллнаписал И. Бунин, получивший за свое литературноетворчество в 1933 г. Нобелевскую премию. Д.Мережковский издал 10 томов исторической прозыпозы. Ряд пьес опубликовал Б. Зайцев. Три большихромана и шесть сборников рассказов выпустил И.Шмелев. Увидели свет более десяти книг М.Осоргина, восемь романов М. Алданова. А. Купринуже в пожилом возрасте написал в эмиграции двеповести и несколько рассказов. Почти всесвои художественные произведенияпослереволюционной поры написал в эмиграции иМ. Горьких. Активно публиковалисьв русской эмигрантской периодике со своимистихами, юмористическими и сатирическимиочерками А. Аверченко, С. Черный, Дон Аминадо,Надежда Тэффи.

Иван Бунин

А. Куприн

Надежда Тэффи

Почему Островский так озаглавил свой роман?

Павел Корчагин на примере своей жизни доказывает, что

Идеал человека в 1920-30-х годах представал в образе нового героя. Чапаев, Левинсон, Павел Корчагин, Семён Давыдов, Кожух.

Николай Островский так пишет о своих героях:

Если говорить о своеобразии языка романа, то, прежде всего, хотелось бы отметить изменения в речи главного героя романа. Павел Корчагин эволюционирует как человек.

Вот как воспитывала молодёжь юная Советская власть! Вот как воспитывал её Комсомол!

Особенности эпических и эстетических идеалов писателя таковы: он категорически против любой пошлости, не любит анекдоты, связанные с вопросами пола.

Слайд 9В послевоенный период поэтическое творчество в эмиграции получило новые импульсы,

породившие новые поиски стиля, формы. Их разнообразие свидетельствует об абсолютной

внутренней творческой свободе. Уже после войны вышли антологии и поэтические сборники, охватившие все течения в литературе Зарубежной России.В эти годы литературное творчество за рубежом продолжало активно развиваться. На смену старшему поколению пришли как молодые русские писатели, родившиеся уже вне родины, так и новые эмигранты из числа так называемых «перемещенных лиц».Нужно сказать, что хотя во «второй волне» были представители интеллигенции, она, в целом не обладала «критической массой», необходимой для сохранения культурной традиции за рубежом. В 50-х и начале 60-х годов представители «первой волны» по-прежнему занимали главное место в литературной жизни эмиграции .

Совершенно здоровый парень

Для тех, кто знает судьбу и творчество Николая Островского, посещение музея – возможность увидеть своими глазами то, о чём много слышал. А те, кто не слышал о писателе, на выходе обязательно спрашивают, где его почитать. Когда видишь своими глазами маленькую, будто детскую одежду писателя, удивляешься – болезнь отобрала у человека практически всё, а он продолжал творить. Сам он писал: «Я совершенно здоровый парень. Если бы у меня была одна рука, одна нога и один глаз, я был бы таким же неугомонным, как все молодые парни моей молодой страны».

Николай Островский ушёл из жизни в декабре 1936 года, а уже в феврале 1937 в его комнатах решили открыть музей. И все вещи, включая мебель и книги, остались на месте. Подлинная кровать писателя с электронным гаджетом – коробочкой с кнопками, нажатием на которые можно было вызвать мать, сестру или секретаря. Подлинная бамбуковая трость с намотанным на неё марлевой салфеткой – в конце жизни Островского слушались только пальцы, с её помощью он мог без чьей-либо помощи, например, убрать волосы со лба. Карта Испании на стене – там в разгаре была Гражданская война. Шахматы в кабинете. «А как он в них играл?», – часто спрашивает молодёжь.

По словам директора музея, молодые люди ценят и менеджерские качества писателя – роман его был мегапопулярен, к нему часто обращались за авторским экземпляром из разных областей и республик большой советской страны. И тогда Островский звонил в региональные издательства и предлагал напечатать рукопись без всякого гонорара – лишь бы люди смогли прочитать.

Три ветви русской литературы ХХ века

В советское время русская литература разделилась на три ветви. Первая может быть обозначена как условный «соцреализм», то есть перед нами официальная советская литература, которая была допущена к печати существовавшими тогда цензурными структурами. Само собой, СССР как «государство победившего атеизма» стремился всячески изгнать из отечественной словесности религиозную тематику в целом, и христианскую, в частности. Если речь и заходила о религии, то высказываться о ней можно было исключительно в негативном ключе. Власть действовала под лозунгом: «Борьба против религии – борьба за социализм». Наиболее известными среди антирелигиозных произведений стали книги «Чудотворная» Владимира Тендрякова, «Тени исчезают в полдень» Анатолия Иванова. Однако помимо них на советском идеологическом фронте трудилось множество других авторов, чьи имена (как и их противохристианские произведения) сегодня прочно забыты. Вот некоторые из этих авторов: Леонид Жариков, Валентина Туренская, Петр Мелибеев, Сергей Львов, Иван Василенко, Владимир Беляев и т.д. Правда, довольно часто мишенью для критики становилась не Русская православная церковь, а различные направления псевдохристианского сектантства (см., например, книги того же Анатолия Иванова, Льва Овалова, Александра Макарова и др.). Уже названия многих романов и повестей говорят об антирелигиозной проблематике: «Побег из тьмы», «Из плена алтарей», «Конец тихой обители», «Черный крест»…

Однако гонение на христианство в СССР шло все-таки волнами: выделяется как минимум три всплеска антирелигиозной (в первую очередь, направленной против Православия) активности: годы Гражданской войны, годы Большого террора (в основном 1937-1838) и хрущевская антирелигиозная кампания, правда, уже не сопровождавшаяся такими жесткими репрессиями, как это было ранее.

Вторая ветвь – это «задержанная» литература: книги, написанные в СССР, но не имевшие шансов на то, чтобы быть напечатанными. Некоторые писатели и поэты, жившие в советской России, находились в состоянии «внутренней эмиграции» – творили на родине, но без надежды на публикацию. Наверное, самый известный «задержанный» роман – «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, который также остро ставит религиозные вопросы. К этой же ветви можно добавить тех писателей, которым удалось напечатать свои творения, но они тут же попали под запрет. Бывали случаи, когда сразу после выхода в свет («по недосмотру») роман или повесть сразу уничтожались. Такая судьба постигла, например, «Повесть непогашенной луны» Бориса Пильняка: в 1926 году тираж журнала «Новый мир», где было напечатано это произведение, был изъят из продажи и уничтожен.

Наконец, третья ветвь русской литературы – это произведения, написанные русскими писателями в эмиграции. С.С. Кормилов в монографии об истории советской литературы утверждает, что все три указанные ветви дали замечательные произведения. При этом данные направления «эволюционируют по нисходящей от 20-х к 50-м гг., а во второй половине века медленно поднимаются, достигая неплохого уровня, но едва ли сопоставимого с уровнем классики ХХ века» (1).

Иностранные студенты пробуют читать русскую литературу: «Русская литература помогает мне открыть глаза»

Михаил Эпштейн, профессор Университета Эмори:

Не просто так норвежский писатель и музыкант Ю Несбё как-то говорил:

Михаил Эпштейн — советский и американский философ, филолог и культуролог

А Лайза Кнапп из Колумбийского университета заявляет, что сложнее всего студентам понять мотивы поступков героев русской литературы. На Западе все привыкли действовать умом, а в России — сердцем.

Не зря популярная английская писательница Вирджиния Вулф говорила: «Душа – это главный герой в русской художественной литературе». Эта особенность культуры и привлекает читателей со всего мира.

8 цитат мировых классиков зарубежной литературы о русских писателях

А что же думают не простые читатели, а специалисты в литературе — мировые классики, известные всему миру? Оказывается, и их сердце смогли покорить Толстой, Достоевский, Карамзин и другие.

Томас Манн в своём письме школьному товарищу говорил: «Русская литература конца XVIII и XIX вв. — это и вправду одно из чудес духовной культуры, и я всегда глубоко сожалел, что поэзия Пушкина мне осталась почти что недоступной, так как у меня не хватило времени и сил, чтобы научиться русскому языку. Ещё мне хотелось бы отметить Николая Лескова, который не так популярен, хотя он великий мастер слова, почти равный Достоевскому».

Томас Манн — немецкий писатель и эссеист

Герман Гессе (из письма другу): «В целом германская и русская литература схожа. У обоих — одна и та же склонность к мечтательности и мировой скорби. Но славянину недостаёт веры в свою мечту, в своё дело и, прежде всего — в самого себя».
Фрэнсис Скотт Фицджеральд, обращаясь к дочери: «Если ты хочешь изучать эмоциональный мир — не сейчас — но, может быть, через несколько лет — прочитай «Братьев Карамазовых» Достоевского. И ты увидишь, каким может быть роман».
Эрнест Хемингуэй в мемуарах «Праздник, который всегда с тобой» с иронией заявлял: «Достоевский был сукиным сыном. И лучше всего у него получились сукины дети и святые. Святые у него великолепны. Очень плохо, что мы не можем его перечитывать».

Эрнест Хемингуэй — американский писатель, военный корреспондент, лауреат Нобелевской премии по литературе

Антуан де Сент-Экзюпери писал в «Воспоминаниях о некоторых книгах»: «В пятнадцать лет я открыл для себя Достоевского, и это было для меня истинным чудом: я сразу почувствовал, что прикоснулся к чему-то огромному, и бросился читать всё, что он написал, книгу за книгой, как до того читал Бальзака».
Чарльз Буковски в личном дневнике рассуждал: «Мой Достоевский — бородатый, тучный чувак с тёмно-зелёными таинственными глазами. Сперва он был слишком толст, потом не в меру тощ, потом опять поправился. Нонсенс, конечно, но мне нравится. Даже представляю Достоевского страждущим маленьких девочек. Мой Горький — пройдошливый пьянчуга. По мне, Толстой — человек, приходивший в ярость из-за пустяка».
Харуки Мураками: «Моя цель — «Братья Карамазовы». Написать что-то подобное — вот пик, вершина. «Карамазовых» я прочёл в возрасте 14-15 лет и с тех пор перечитывал четыре раза. Каждый раз это было прекрасно. В моём представлении, это идеальное произведение».

Харуки Муратами — японский писатель и переводчик

Кадзуо Исигуро: «До сих пор я больше интересовался Чеховым: точный человек, который тщательно контролирует тон. Но я иногда завидую полному беспорядку, хаосу Достоевского. В этом беспорядке есть что-то очень ценное. Жизнь беспорядочна. Я иногда думаю, а должны ли книги быть такими аккуратными и последовательными, какими они являются?».

Значимость классической литературы в воспитании молодёжи

Вопрос необходимости чтения классической литературы в современной школьной программе не является дискуссионным для настоящего человека и настоящего народа. Потому школьная программа по литературе должна включать в себя, прежде всего книги, которые учат как надо и как не надо поступать по жизни, учат думать и познавать мир. В процессе воспитания и обучения литература должна помогать формировать целостное мировоззрение, показывая примеры поведения людей и обществ. Вместе с другими предметами она должна помочь выковать из самого себя Человека.

В этой связи понятен уход классики из школьной программы. Если бы было можно, её уже сейчас бы заполнили всевозможным мусором, но поднять руку на Пушкина и других писателей педологи-троцкисты и их идейные наследники пока ещё не могут.

Советский Союз не убрал из литературной программы великих писателей. К российским дореволюционным писателям, при этом, добавили советских.

Вот мнение Авангарда Леонтьева актёра, педагога, народного артиста РФ, высказанное в 2014 году:

«Недавно я посещал лагерь «Орлёнок» и на берегу Чёрного моря читал детям классику. Молодёжь затаила дыхание, внимательно слушая Горького. Представьте только, концерт длился час! А подростки ловили каждое слово, показав себя благодарными слушателями. На вопрос, знает ли кто-нибудь, кто такой Николай Островский (на территории лагеря стоит, поставленный ему, памятник), никто не ответил. Подумать только, никто не знает этого великого романтика. Да, Островский увлёкся революционными идеями, но он отдал себя, своё здоровье за идеалы.

Изучение классики невозможно без таких инструментов, как изложение и сочинение, о которых упоминает «РГ». Детей нужно научить говорить. Они изъясняются жаргонными словечками, смешанным с уголовным сленгом. Вместо русского языка я слышу какой-то новояз. Язык сегодняшней молодёжи скудный. Между двумя словами «блин» и «короче» протекает устное изложение их мысли. Это печально. Наш богатый язык, величие которого признало мировое сообщество, загнан в угол сегодняшним уровнем образования».

Слайд 8Вторая мировая война смыла литературную жизнь «первой волны». Некоторые писатели

к тому времени уехали в Америку — Набоков, Алданов Цетлин.

Другие — Шмелев, Ремизов, Осоргин — оказались в оккупированных немцами зонах. Третьи же вернулись в зоны оккупации до того, как немцы заняли Францию — Мережковский, Гиппиус, Тэффи. От рук фашистов погибло несколько писателей: Юрий Фельзен, Юрий Мандельштам, Игорь Воинов, Анатолий Левицкий, Илья Фондаминский, Илья Коровин-Пиотровский, Михаил Горлин, Раиса Блох, монахиня и поэтесса Мать Мария. Среди русских эмигрантов, собравшихся в Берлине для борьбы с большевизмом, оказался романист Николай Брешко-Брешковский.

Набоков

Николай Брешко-Брешковский