Данные Журнала посещений
С 1924 по 1953 гг. в Кремле велись журналы записи лиц, принятых Сталиным в своём кабинете. Содержание этих журналов впервые были опубликованы в «Историческом архиве» с 1994 по 1998 гг. Данные журнала посещений Сталина показывают, что до 28 июня включительно Сталин работал в своём кремлёвском кабинете достаточно интенсивно и ежедневно принимал большое количество людей; в ночь с 28 на 29 июня у него находились Берия и Микоян, которые покинули кабинет около 1 часа ночи. После этого записи прекращаются и за 29-30 июня совершенно отсутствуют, что показывает, что Сталин в эти дни в своём кабинете в Кремле никого не принимал. Записи возобновляются только 1 июля, и первые, кого принимает Сталин — Молотов, Микоян, Маленков, Берия, Тимошенко и Жуков (в основном те, кто, как следует из их воспоминаний, ездили на дачу к Сталину).
Хрущёв о неработоспособности Сталина в период 22 июня — 3 июля
Хрущёв, в своём знаменитом докладе на XX съезде заявил, что «после первых серьезных неудач и поражений» Сталин «решил, что наступил конец» после чего «в течение долгого времени фактически не руководил военными действиями, прекратив делать что-либо вообще», пока его не посетила делегация Политбюро. Эта информация, изложенная в нарочито общих тонах, наряду с удивившим народ фактом отсутствия публичных выступлений Сталина в первые 10 дней войны, привела к распространенном представлению, будто он вплоть до 3 июля находился в прострации. В биографии Сталина, принадлежащей Джонатану Люису и Филипу Вайтхеду и вышедшей в США и Англии в 1990 г., говорится: «Сталин был в прострации. В течение недели он редко выходил из своей виллы в Кунцево. Его имя исчезло из газет. В течение 10 дней Советский Союз не имел лидера. Только 1 июля Сталин пришел в себя». (Дж. Люис и Филип Вайтхед. «Сталин». Нью-Йорк, 1990. с.805). В сатирическом рассказе Владимира Войновича «В кругу друзей» (1967) этот предполагаемый факт доведен до гротеска: «Но он не проснулся ни завтра, ни послезавтра и, как показывают заслуживающие доверия источники, провел следующие 10 дней в летаргическом сне».
Как отмечает Рой Медведев по поводу мнений о подавленности Сталина в начале войны, «сегодня многие из историков считают подобного рода рассказы или очень большим преувеличением, или просто выдумкой». По словам К.Плешакова, утверждения, что Сталин «либо впал в полную прострацию, либо никогда не выпускал штурвал из рук», в одинаковой степени неверны: в эти дни «штурвал он держал в руках — но руки его были нетверды».
***
Сейчас 9 мая празднуют во многих странах. Отмечают
по-разному: проводят парады, вспоминают погибших, помогают выжившим. Последние
отголоски Великой Отечественной отгремели уже давно, но люди продолжают помнить
дату 9 мая. Многие хранят портреты отцов и дедушек в рамках, надевают
георгиевские (или с цветами национального флага) ленточки, несут цветы к
памятникам героев.
Попытки фальсификации истории, учебников,
переписывания событий минувших лет и прочие манипуляции доподлинно доказали
лишь одно — стереть историю, тем более свою, невозможно.
Вероятно, людям нужна память. Потому что зная, какие жертвы и тяготы были в прошлом, становится намного легче ценить настоящее.
──────────
Марьям Кадырова
Фото на превью: Д. Чиркова, «Народное слово»
Расскажите друзьям:
Мнения историков
Касаясь событий, непосредственно предшествовавших нервному срыву Сталина, историки отмечают, что сведения о визите Сталина в Наркомат Обороны противоречивы (неясно, сколько раз он там побывал: дважды, как утверждает Жуков, или один раз, как утверждают другие мемуаристы). Вопреки утверждению Микояна, что срыв произошел вечером 29 июня, считается, что эпизод имел место в ночь с 28 на 29 июня (между 1 и 2 часами, когда Сталин уехал в Кунцево). Таким образом, хронология событий «сдвинута» Микояном на сутки. Как отмечает Рой Медведев, после опубликования записей Журнала посещений, вопрос о том, что Сталин отстранился от руководства военными действиями, был «прояснен». Об отказе Сталина от руководства, как об установленном факте, пишет М. И. Мельтюхов (со ссылкой на мемуары Хрущева и журнал посещений). Английский историк Саймон Монтефиоре в своём интервью «Nouvelle Observatieur» отмечает, что «29 июня он (Сталин) уехал на свою дачу, где в течение двух дней находился в полной прострации». В то же время в своей работе «Сталин: двор красного монарха», воспроизведя сведения из мемуаров Микояна, Монтефиоре высказывает предположение, что происшедшее могло быть гораздо сложнее:
|
Вопрос, был ли у Сталина на самом деле нервный срыв, или он просто решил разыграть перед товарищами спектакль, конечно очень интересен. Надо отметить, что во всех поступках и действиях Иосифа Виссарионовича, этого ловкого политика и не менее умелого актера, никогда не было ничего четкого и понятного. Нервный срыв представляется вполне правдоподобным и возможным. Сталин был сильно подавлен неудачами на фронте и смертельно устал. (…) Его срыв был вполне объяснимой реакцией на собственную неспособность правильно просчитать действия Гитлера. (…) С другой стороны, несомненно, были правы и Вячеслав Молотов с Анастасом Микояном, полагавшие, что Сталин «ломает комедию». (…) Сталинское самоустранение позволило ему решить несколько серьезных задач. Во-первых, он оказался во главе нового «Политбюро», которое теперь называлось несколько иначе — ГКО. Во-вторых, как бы подвел черту под всеми прежними ошибками и промахами. |
Американский исследователь Константин Плешаков дает такую оценку происшедшему:
|
Судя по всему, сдача города (Минска) просто оказалась последней каплей для «вождя», полностью разрушив выдуманный им мир и повергнув его в пучину отчаяния. (…) День 30 июня мог оказаться началом конца Сталина. Он на время выпустил из рук штурвал, и это совпало с драматическими территориальными и людскими потерями — беспрецедентное поражение в истории России. (…) Визит 30 июня вернул Сталина к жизни. (…)Как только они («соратники») заговорили, стало ясно, что они по-прежнему его боятся, так что в конечном итоге Сталину удалось выйти победителем; даже после публичного заявления, что он «про…л» войну, никто не решился его прямо обвинить в этом». |
Доктор исторических наук Р. А. Медведев характеризует происшедшее 29-30 июня как «кризис руководства», поскольку, по его мнению, при системе жёсткой сверхцентрализации, созданной Сталиным, только к нему лично сходились «все нити управления страной и армией» и в его отсутствие никто не мог эффективно управлять государством. Однако, в новой книге Роя и Жореса Медведевых высказывается уже другая гипотеза, что создание ГКО было инициативой самого Сталина, которую он и обдумывал в Кунцево в дни своего отсутствия в Кремле. Кроме того братья Медведевы сомневаются в рассказе Микояна, на том основании, что по их мнению, он неверно описал взаимоотношения со Сталиным (спор со Сталиным членов Политбюро они считают невозможным). Согласно их точке зрения, и идею о ГКО не могли придумать Молотов или Берия — концентрация в стране власти в форме подобного нового и надпартийного органа могла быть лишь инициативой самого Сталина. В целом, по мнению Роя Медведева, «нет оснований сегодня придавать этому эпизоду слишком большое значение, хотя и игнорировать его также нет никаких оснований».
К.Плешаков в частности отвергает реальность такого эпизода, как звонок Сталина Жукову 30 июня с требованием отозвать Павлова (эпизод, сам по себе не опровергающий версию о прострации). По его мнению, из сопоставления источников очевидно, что смена командования на Западном фронте произошла 1 июля; скорее всего, полагает он, Жукова подвела память.
Резюмируя свои данные, военный историк Л. Порицкий отмечает:
|
«Что касается конкретных дней войны — 29 и 30 июня 1941 г., то Сталин явно не проявил того „величия духа“, о котором так долго и настойчиво твердили после Победы историки и писатели». |
Война памяти
──────────
После
распада СССР Узбекистан стал суверенным государством. И долгие годы наблюдался
курс на интегрирование в западные экономические и военно-политические
структуры, который сопровождался вытеснением памяти о советском прошлом. Эта
тенденция свойственна и другим постсоветским республикам — Эстонии, Латвии,
Литве, Грузии, Молдове и в последнее время Украине.
В 2008 году, при Исламе Каримове, монумент семье Шомахмудовых, находившийся перед дворцом Дружбы народов, перенесли на окраину города. Сам дворец переименовали в «Истиклол», а проспект Дружбы народов и одноименная станция метро превратились в «Бунёдкор».
Площадь перед дворцом Дружбы народов в 90-е
И это не единственный случай. Памятник Сабиру Рахимову также снесен. Нукусский монумент в виде двух девушек, каракалпачки и русской, долгое время был символом дружбы. Позже русскую девушку вырезали под предлогом того, что монумент отражал идеологию старого режима.
После обретения независимости был открыт музей людям, репрессированным при советской власти. 2 марта 1999 года День победы переименовали в День памяти и почестей.
Переделали музей ТуркВО, в комплекс которого входил монумент «Защитник Родины», до 1991-го называвшийся «Защитник южных рубежей». В 2009 году памятник демонтировали, а экспозицию советской техники и вооружения убрали со двора музея. С недавнего времени стали всплывать истории о запрете ношения георгиевских лент и замене их на ленты в цветах Государственного флага.
Ташкентский военный музей при СССРНынешний вид музея
Также
примечателен пример школьного образования, где Советский Союз представлялся
исключительно как оккупант и агрессор. До сих пор в учебниках делается упор на
отрицательную роль захвата Царской Россией Туркестана, патриотизм басмаческого
движения, эмансипацию женщин, борьбу с исламом и подчинение республики
исключительно интересам Центра.
Однако после
того, как в стране поменялась власть, отношение к символам сменило направление.
Вернули и реконструировали памятники. Вернули название дворца, площади и метро
«Дружбы народов».
Первый «Бессмертный полк» в Ташкенте. Фото Шахзода Мамаджанова для Voice of Tashkent Фото Шахзода Мамаджанова для Voice of Tashkent
С 2016 года
стали проводиться акции «Бессмертного полка», которые должны сохранять память о
ветеранах войны, подвиге народа и говорить о важности недопущения войны в
будущем
