Первый московский процесс

Параллельный антисоветский троцкистский центр

Генеральный прокурорВышинский

Второй судебный процесс произошел с 23 по 30 января 1937 года.

В этом процессе участвовали 17 менее значительных фигур, включая Карла Радека, Юрия Пятакова, Григория Сокольникова и Леонида Серебрякова ; Александр Белобородов также был арестован и должен был предстать перед судом вместе с Радеком, но не дал требуемых от него признательных показаний, поэтому его не доставили в суд. В итоге тринадцать подсудимых были расстреляны (в том числе Пятаков и Серебряков). Остальные (в том числе Радек и Сокольников) были приговорены к заключению в трудовых лагерях, где впоследствии были убиты. Радека пощадили, поскольку он замешал других, в том числе Николая Бухарина, Алексея Рыкова и маршала Михаила Тухачевского, подготовив почву для Процесса военных и Суд над Двадцатью одним.

Радек послужил предлогом для широкомасштабной чистки, заявив, что существует «третья организация, отдельная от кадров, прошедших школу », а также «полутроцкисты, четверть троцкисты, одна восьмая часть». Троцкисты, люди, которые нам помогали, не зная о террористической организации, но сочувствующие нам, люди, которые из либерализма, из фронды против партии оказали нам эту помощь ».

Под третьей организацией он имел в виду последнюю оставшуюся бывшую оппозиционную группу под названием « Правые» во главе с Бухариным, которого он замешал, сказав:

Я чувствую себя виноватым еще в одном: даже после признания своей вины и разоблачения организации я упорно отказывался давать показания на Бухарина. Я знал, что положение Бухарина столь же безнадежно, как и мое собственное, потому что наша вина если не юридически, то по существу была такой же. Но мы близкие друзья, и интеллектуальная дружба сильнее других. Я знал, что Бухарин был в таком же потрясении, как и я. Поэтому я не хотел сдавать его связанного по рукам и ногам в НКВД. Как и в отношении других наших кадров, я хотел, чтобы сам Бухарин сложил оружие.

В то время многие западные наблюдатели, присутствовавшие на судебных процессах, говорили, что они были справедливыми и что вина обвиняемых установлена. Они основывали свою оценку на признаниях обвиняемых, которые были свободно даны в открытом судебном заседании, без каких-либо очевидных доказательств того, что они были получены путем пыток или употребления наркотиков. Посол США Джозеф Э. Дэвис написал в « Миссии в Москву»:

Принимая во внимание характер обвиняемых, их длительный срок службы, признанные отличия в своей профессии, их давнюю лояльность коммунистическому делу, вряд ли их братья-офицеры… должны были согласиться с их казнью, если только они не были уверены, что эти люди виновны в каком-либо преступлении

Члены дипломатического корпуса в целом признают, что обвиняемый должен был быть виновен в преступлении, за которое в Советском Союзе полагалась смертная казнь.

* На процессе над Бухариным шесть месяцев спустя были получены доказательства, которые, если они были правдой, более чем оправдывали этот поступок. Несомненно, все эти факты в то время были полностью известны военному суду.

Все «признания» были получены под жесточайшими пытками. «Испытания» были тщательно отрепетированы, и следователи / истязатели сидели в первом ряду, очевидно, как напоминание о том, что может произойти, если участники отклонятся от сценария. Изображения обвиняемых не показаны.

Последствия процесса

В марте 1937 года в Мексике Троцким и его сторонниками был инициирован «контр-процесс», состоявший в рассмотрении обвинений Комиссией Дьюи. По результатам этого расследования Лев Троцкий был признан невиновным. Важным общим местом как Московского процесса, так заседаний Комиссии Дьюи были показания Гольцмана о встрече с Троцким и его сыном — Львом Седовым — в холле гостиницы «Бристоль» в Копенгагене, комиссия использовала это показание для доказательства фальсификации обвинений.

Некоторые обвиняемые (Каменев, Зиновьев и Рейнгольд) упоминали в своих показаниях М. П. Томского, Н. И. Бухарина, А. И. Рыкова, Н. А. Угланова, К. Б. Радека, Г. Л. Пятакова, Л. П. Серебрякова и Г. Я. Сокольникова, как принимавших в той или иной степени участие в контрреволюционной деятельности. 22 августа 1936 года Вышинский заявил, что Прокуратура начала расследование в отношении этих лиц, а Серебрякова и Сокольникова уже привлекли к уголовной ответственности. Прочитав заявление Вышинского, Томский немедленно покончил жизнь самоубийством на своей даче в Болшеве. 10 сентября 1936 года, в маленькой заметке на второй странице, «Правда» оповестила, что следствие по обвинению Рыкова и Бухарина прекращено за отсутствием каких-либо свидетельств об их преступной деятельности. Вскоре были арестованы Радек и Пятаков. В конечном итоге все упомянутые в заявлении Вышинского лица, кроме погибшего Томского, были арестованы и казнены в 1937—1938 гг. Генрих Ягода 26 сентября 1936 г. был смещен с поста Наркома НКВД, на его место был назначен Н. И. Ежов.

Наследие

Все выжившие члены партийного руководства Ленинской эры, кроме Сталина, Троцкого и Калинина, были преданы суду. К концу последнего судебного процесса Сталин арестовал и казнил почти всех важных большевиков, живших после революции. Из 1 966 делегатов съезда партии в 1934 году 1108 были арестованы. Из 139 членов ЦК 98 были арестованы. Трое из пяти советских маршалов ( Александр Ильич Егоров, Василий Блюхер, Тухачевский ) и несколько тысяч офицеров Красной Армии были арестованы или расстреляны. Главный обвиняемый, Лев Троцкий, жил в изгнании за границей, но он все еще не пережил желание Сталина убить его и был убит советским агентом в Мексике в 1940 году.

В то время как Секретная речь Хрущева осудила культ личности и чистки Сталина еще в 1956 году, реабилитация старых большевиков шла медленными темпами. Николай Бухарин и 19 других подсудимых были официально полностью реабилитированы в феврале 1988 года. Ягода, который принимал активное участие в большой чистке в качестве главы НКВД, не был включен. В мае 1988 г. было объявлено о реабилитации Зиновьева, Каменева, Радека и сообвиняемых.

После смерти Сталина Никита Хрущев отказался от судебных процессов в своем выступлении на ХХ съезде Коммунистической партии Советского Союза:

Комиссия ознакомилась с большим количеством материалов в архивах НКВД и другими документами и установила множество фактов, касающихся фабрикации дел против коммунистов, вопиющих нарушений социалистической законности, приведших к гибели невинных людей. Стало очевидно, что многие партийные, правительственные и экономические активисты, которых в 1937–1938 годах называли «врагами», на самом деле никогда не были врагами, шпионами, вредителями и т. Д., Но всегда были честными коммунистами… не выдержав более варварских пыток, они обвиняли себя (по приказу следственных судей — фальсификаторов) во всех видах тяжких и маловероятных преступлений.

Теперь известно, что признательные показания были даны только после того, как к подсудимым было применено сильное психологическое давление и пытки. Из рассказов бывшего офицера ГПУ Александра Орлова и других известны методы, использованные для получения признательных показаний: неоднократные избиения, пытки, принуждение заключенных стоять или стоять без сна в течение нескольких дней подряд, а также угрозы арестовать и казнить семьи заключенных. Например, сын-подросток Каменева был арестован по обвинению в терроризме. После нескольких месяцев таких допросов подсудимые были доведены до отчаяния и изнеможения.

В январе 1989 г. официальная газета « Правда» сообщила, что посмертно реабилитировано 25 000 человек.

Пропагандистская кампания

После заявления Прокуратуры СССР 15 августа 1936 года о предстоящем суде в печати стали публиковаться многочисленные статьи и резолюции с осуждением «троцкистско-зиновьевской банды». Так, например, 17 августа в «Правде» публикуется статья «Страна клеймит подлых убийц». В ходе процесса газета «Правда» ежедневно печатала его стенограмму. 20 августа «Литературная газета» выходит с редакционной статьей «Раздавить гадину!». 21 августа в газете «Правда» выходит коллективное письмо «Стереть с лица земли!», подписанное 16 известными писателями (подписанты: В. П. Ставский, К. А. Федин, П. А. Павленко, В. В. Вишневский, В. М. Киршон, А. Н. Афиногенов, Б. Л. Пастернак, Л. Н. Сейфуллина, И. Ф. Жига, В. Я. Кирпотин, В. Я. Зазубрин, Н. Ф. Погодин, В. М. Бахметьев, А. А. Караваева, Ф. А. Панфёров, Л. М. Леонов). После вынесения приговора также публиковались многочисленные резолюции с его одобрением.

Пример фразеологии 1936 и 1937 годов из передовиц журнала «Вестник Академии наук СССР»:

Юридическая подготовка

1 декабря 1934 года Киров был убит. Он был личным другом Сталина, который ездил с ним в отпуск и значительно продвинул его политическую карьеру. Биограф Сталина Эдвард Радзинский называет Кирова «верным прихвостнем» Сталина и цитирует из выступления Кирова на XVII в. Съезд партии КПСС в 1934 году, в котором «Woschd» превознес двадцать два раза всегда новым панегирик (восхваляющие) выражения. В день убийства Кирова был принят закон, предписывающий судебным органам ускорить теракты и немедленно привести в исполнение смертные приговоры. Этот закон в значительной степени лишил подсудимых надлежащей защиты, возможности пересмотра приговора и помилования. Он стал одной из основ для ликвидации в последующие годы.

реабилитация

В своем секретном выступлении о культе личности и его последствиях для ХХ в. На партийном съезде КПСС , с которого он инициировал десталинизацию, Генеральный секретарь Никита Хрущев заявил 25 февраля 1956 года, что подсудимые были привлечены к ответственности несправедливо, в том числе потому, что пленум ЦК КПСС не был заслушан заранее. Хрущев также сказал: «Признание вины многих задержанных, обвиняемых во враждебных действиях, было достигнуто с помощью жестоких, бесчеловечных пыток». Полная реабилитация многих обвиняемых произошла более чем через тридцать лет, в эпоху гласности и перестройки . 28 сентября 1987 г. Политбюро ЦК КПСС было вынуждено создать свою комиссию, которая сначала работала под председательством Михаила Сергеевича Соломенцева, а с октября 1988 г. — под руководством Александра Николаевича Яковлева . Она расследовала дела московских процессов и многих других жертв сталинизма и завершила свою работу в июле 1990 года, реабилитировав более миллиона советских граждан.

Ход процесса. Обвинение

22 января 1937 года было издано Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О процессе по делу Пятакова, Радека, Сокольникова, Серебрякова и др.», утверждавшего место и состав суда, список иностранных корреспондентов и прочие детали намечающегося процесса.

23 января 1937 года в Москве Военная коллегия Верховного суда под председательством армвоенюриста В. В. Ульриха в составе членов корвоенюриста И. О. Матулевича, диввоенюриста Н. М. Рычкова при секретаре военюристе первого ранга А. Ф. Костюшко при участии Прокурора СССР А. Я. Вышинского приступила к рассмотрению дела. Подсудимого Князева защищал член коллегии защитников И. Д. Брауде, подсудимого Пушина — член коллегии защитников Н. В. Коммодов, подсудимого Арнольда — член коллегии защитников С. К. Казначеев, остальные подсудимые отказались от защитника, заявив, что они будут защищаться сами.

Сторона обвинения утверждала, что, по указанию Л. Д. Троцкого, в 1933 году был якобы организован параллельный центр в составе обвиняемых Пятакова Г. Л., Радека К. В., Сокольникова Г. Я. и Серебрякова Л. П., задачей которого являлось руководство преступной антисоветской, шпионской, диверсионной и террористической деятельностью. Этот центр:

вступил в сношение с представителями некоторых иностранных государств в целях организации совместной борьбы против Советского Союза
систематически занимался шпионажем в пользу этих государств, снабжая иностранные разведки секретными сведениями важнейшего государственного значения;
организовывал и совершал на некоторых предприятиях и железнодорожном транспорте ряд вредительских и диверсионных актов
подготовлял ряд террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства.

Активное участие в деятельности этого центра принимали остальные обвиняемые.

На этом основании обвинялись:

Пятаков, Георгий Леонидович
Сокольников, Григорий Яковлевич
Радек, Карл Бернгардович
Серебряков, Леонид Петрович

в том, что, будучи участниками антисоветского подпольного троцкистского центра, совершили преступления, предусмотренные ст. ст. 58-1а, 58-8, 58-9 и 58-11 Уголовного Кодекса РСФСР.

Также обвинялись:

Лившиц, Яков Абрамович
Муралов, Николай Иванович
Дробнис, Яков Наумович
Богуславский, Михаил Соломонович
Князев, Иван Александрович
Ратайчак, Станислав Антонович
Норкин, Борис Осипович
Шестов, Алексей Александрович
Строилов, Михаил Степанович
Турок, Иосиф Дмитриевич
Граше, Иван Иосифович
Пушин, Гавриил Ефремович
Арнольд, Валентин Вольфридович

в том, что, будучи активными участниками той же антисоветской подпольной троцкистской организации, совершили преступления, предусмотренные ст. ст. 58-1а, 58-8, 58-9 и 58-11 Уголовного Кодекса РСФСР.

В ходе процесса обвиняемые давали признательные показания, а также дали показания против Н. И. Бухарина и А. И. Рыкова.

литература

Владислав Хеделер и Штеффен Дицш: Хроника московских показательных процессов в 1936, 1937 и 1938 годах. Планирование, постановка и эффект. Akademie-Verlag, Берлин 2003, ISBN 3-05-003869-1 .
Петер Хубер и Ханс Шафранек : сталинские провокации против критиков московских показательных процессов. В: Вольфганг Нойгебауэр (ред.): От утопии к террору. Сталинизм анализирует. Verlag für Gesellschaftskritik, Вена 1994, ISBN 3-85115-187-9 , стр. 97-134.
Дмитрий Волкогонов : Сталин. Триумф и трагедия. Политический портрет. Claassen, Düsseldorf 1989, ISBN 3-546-49847-X ; ECON-Verlag, Дюссельдорф 1992, ISBN 3-430-19827-5 .
Вадим Сергеевич Роговин : 1937 год, год террора. Arbeiterpresse-Verlag, Essen 1998, ISBN 3-88634-071-6 .
Ганс Шафранек: Короткая жизнь Курта Ландау. Австрийский коммунист как жертва сталинской тайной полиции. Verlag für Gesellschaftskritik, Вена 1988, ISBN 3-900351-90-2 , стр. 374-427.
Ганс Шафранек: Между логикой блоков и антисталинизмом. Двойственность социал-демократической критики московских показательных процессов. В: Ежегодник Ассоциации истории рабочего движения. Вена, 1994, стр. 38-65.
Показательные процессы при Сталине 1932–1952 гг. Создание, предыстория, жертва. С предисловием Хорста Шютцлера. Дитц, Берлин 1990, ISBN 3-320-01600-8 .
Райнхард Мюллер : Падение антикоминтерновского блока. Четвертый Московский показательный процесс. В: Ежегодник исторических исследований коммунизма. Vol. 4, 1996, pp. 187-214.
Саймон Себаг-Монтефиоре : Сталин. При дворе красного царя. С. Фишер, Франкфурт 2005, ISBN 3-10-050607-3 .
Герман Вебер и Ульрих Мелерт : Террор. Сталинские партийные чистки 1936-1953 гг. Шенинг, Падерборн ISBN 3-506-75335-5 ; расширенное специальное издание 2001 г., ISBN 3-506-75336-3 .

Фон

Григорий Зиновьев, Лев Каменев и Иосиф Сталин сформировали правящий триумвират в начале 1923 года после того, как Владимир Ленин стал недееспособным в результате инсульта. В контексте серии поражений коммунистических революций за рубежом (в первую очередь немецких революций 1919 года, а также позже Китайской революции 1927 года ), которые привели к усилению изоляции русской революции в отсталой стране, триумвират смог добиться маргинализации Лев Троцкий во внутрипартийном политическом конфликте по вопросу сталинской теории социализма в одной стране. Именно Троцкий наиболее ярко представлял то крыло руководства КПСС, которое утверждало, что выживание революции зависит от распространения коммунизма на развитые европейские экономики, особенно в Германию. Это выразилось в его теории перманентной революции. Несколько лет спустя Зиновьев и Каменев присоединились к Объединенному фронту в союзе с Троцким, который поддерживал троцкизм и выступал против Сталина. Следовательно, Сталин объединился с Николаем Бухариным и победил Троцкого в борьбе за власть. Троцкий был изгнан из Советского Союза в 1929 году, а Каменев и Зиновьев временно утратили членство в Коммунистической партии.

Зиновьев и Каменев в 1932 году были признаны причастными к делу Рютина и снова были временно исключены из Коммунистической партии. В это время они вступили в контакт с троцкистами в СССР и снова присоединились к Троцкому против Сталина, на этот раз тайно. Затем они сформировали блок оппозиции с троцкистами и некоторыми правыми. Иван Смирнов, также фигурант первого московского процесса, был одним из лидеров троцкистов. Пьер Бруэ и ряд историков предполагали, что оппозиция была распущена после ареста Смирнова и Рютина. Однако некоторые документы, найденные после обыска Бруэ, показали, что подпольная левая оппозиция оставалась активной даже в тюрьме, фактически тюрьмы стали их центрами деятельности. В декабре 1934 года на Сергея Кирова было совершено покушение, впоследствии 15 обвиняемых были признаны виновными в прямом или косвенном участии в преступлении и казнены. Зиновьев и Каменев были признаны моральными соучастниками убийства Кирова и были приговорены к лишению свободы сроком на десять и пять лет соответственно. И Каменева, и Зиновьева тайно судили в 1935 году, но, похоже, Сталин решил, что с соответствующими признаниями их судьбу можно использовать в пропагандистских целях. Генрих Ягода руководил допросом.

Судебный процесс и взаимоотношения СССР с нацистской Германией

В ходе судебного разбирательства, а также на страницах советской прессы того периода неоднократно поднимался вопрос о связях обвиняемых с разведкой Третьего Рейха. Например, 25 января 1937 г. «Правда» в редакционной статье утверждала, что Радек одобрил «сговор» Троцкого с германским фашизмом. Это было сделано якобы в ходе личных бесед Радека с германским военным атташе в Москве.

Советское руководство, однако, вовсе не было при этом заинтересовано с дальнейшем ухудшении отношений с Германией. Ещё в декабре 1936 г. советский резидент в Германии В. Г. Кривицкий получил указание заморозить разведывательную деятельность. Позднее, уже после начала судебного процесса, сотрудник отдела печати Наркоминдела Г. А. Астахов, пригласив на завтрак московского представителя германского информационного бюро Эрвин Шуле, заверял его, что процесс не направлен против Германии, и, более того, нет никакой уверенности в том, что Троцкий заключил соглашение с Гессом (о чём на процессе показал Пятаков). Данная беседа не могла пройти без ведома самых высоких советских инстанций. Немецкий посол Шуленбург в телеграмме в Берлин от 28 января 1937 г. назвал процесс «чистейшим театральным спектаклем» и рекомендовал не воспринимать его слишком серьёзно: «Никто не может поверить, будто Германия нападёт на Советский Союз, чтобы привести к власти Бронштейна и Зобельзона». 30 января 1937 г. в речи в рейхстаге Г. Геринг заявил, что судебные процессы расцениваются «всего лишь как спектакль» и что никаких подозрений в отношении упомянутых в их ходе немцев — особенно рейхсминистра Гесса — у германского руководства не возникло. 3 февраля 1937 г. нацистский партийный орган «Фёлькишер беобахтер» в передовой статье писал: «Если Сталин прав, то это значит, что русскую революцию совершила банда отвратительных преступников, в которую входило только два честных человека — Ленин и Сталин. Однако эта пара годами управляла Россией, сотрудничая с подонками». Если прошлые процессы, продолжала газета, преследовали цель найти козлов отпущения, то нынешний должен, кроме того, возложить вину на Германию и Японию. «Более интересным, однако, представляется число евреев среди жертв нынешнего процесса. Фактически первоначально находившаяся у власти еврейская банда уже в значительной степени истреблена, и ей на смену пришли кавказцы». Среди жертв, подчёркивала газета, самый ядовитый из всех советских евреев Радек, а также Сокольников-Бриллиант. Хотя возглавляемая Литвиновым и Кагановичем еврейская группа и сохранилась, однако теперь ясно, что Сталин «превратился в восточного деспота по образцу Чингисхана или Тамерлана».

Уже 29 января 1937 г., то есть на следующий день после заключительного заседания суда, торговый представитель СССР в Германии Д. В. Канделаки провёл переговоры в Берлине с рейхсминистром экономики Я. Шахтом, заверив его, что советское правительство не собирается строить свою политику в ущерб интересам Германии, а кроме того, готово вступить в переговоры по поводу улучшения отношений. Шахт поставил условием таких переговоров прекращение коминтерновской агитации в Европе. Однако А. Гитлер, которому передали суть этой беседы, ответил, что переговоры с русскими были бы использованы ими для установления более тесного союза с Францией и улучшения отношений с Великобританией. Обещание же советского руководства отмежеваться от коминтерновской пропаганды не имело практического значения. «Дело обстояло бы несколько по иному, — добавил фюрер, — если бы ситуация в России развивалась бы в направлении абсолютного деспотизма, опирающегося на поддержку военных кругов. Случись это, мы, конечно, не должны были бы упустить подходящий момент для возобновления наших сношений с Россией».

Общие сведения[править]

Следствие велось с 5 января по 10 августа 1936 года под руководством Генриха Ягоды и Ежова, и видные чекисты, в частности Агранов и Люшков. Утверждалось, что после убийства Кирова, органами НКВД СССР вскрыт ряд террористических групп троцкистов и зиновьевцев в Москве, Ленинграде и других крупных городах.

Предлогом стало уничтожение Кирова (как верно указал Л.Д. Троцкий, истинным убийцей Кирова был сам Сталин: «ответственность за убийство Кирова несет Сталин»). Как показывает чекист А. Орлов, дело был сфальсифицировано.

Троцкисты якобы намеревались ликвидировать Сталина и его приспешников, руководствуясь соответствующими директивами вождя Л.Д. Троцкого:

Сталину необходимо было не только списать на троцкистов-зиновьевцев убийство Кирова, и очернить вождей революции Л.Д. Троцкого, Г. Зиновьева и Л. Каменева, но и запугать при помощи террора население СССР, страдавшего от созданного его, Сталина, политикой голода и нищеты.

Происходил процесс с 19 по 24 августа 1936 года в Москве, — проводился Военной коллегией Верховного суда СССР (председатель — Ульрих, прокурор — Вышинский).

Вышинский закончил обвинительную речь на процессе обращением к суду: «взбесившихся собак я требую расстрелять — всех до одного».

процедура

Николай Бухарин и Алексей Иванович Рыков в 1938 году перед судом

Главным прокурором с 1936 по 1938 год был Андрей Вышинский , Генеральный прокурор Советского Союза , сменивший Николая Крыленко . Оба сыграли важную роль в Шахтинском процессе в 1928 году . В каждом из процессов утверждалось, что подсудимые имели заговорщические связи с Троцким и агентами капиталистических зарубежных стран с целью подрыва Советской власти ( статья 58 Уголовного кодекса РСФСР ). То, кем были эти предполагаемые клиенты, было основано на преобладающих пожеланиях кремлевского руководства во внешнеполитическом союзе : иногда они селились больше в Берлине, иногда в Лондоне.

Причина испытаний было убийство секретаря партии Ленинградского С.М.Кирова в 1934 году, за которой Троцкий и его предполагаемые пособники в Политбюро в КПСС были должны быть позади . «Доказательством» послужили признания обвиняемых, ранее сделанные НКВД ; Никаких вещественных доказательств представлено не было. Признания, на основании которых был вынесен обвинительный приговор, были получены путем пыток или психологического давления, например, посредством угрозы ареста, жестокого обращения или убийства родственников. Несколько конкретных заявлений подсудимых было легко опровергнуть. Обвиняемый Гольцманн в первом судебном процессе хотел, чтобы z. Б. встретился с Троцким во время своего визита в Копенгаген в 1932 году, после предыдущей встречи с сыном Троцкого Львом Седовым в . Однако гостиница закрылась уже в 1917 году. Седов, который в то время жил в Берлине, также вообще не смог поехать в Копенгаген из-за проблем с визой. Другой подсудимый, Ольберг, показал, что запланированная поездка Седова была отменена в последний момент. Однако эти вопиющие противоречия между заявлениями Гольцмана и Ольберга не привлекли внимания прокурора, других участников процесса или послушной советской прессы.

Тогдашний заместитель наркома Георгий Пятаков , обвиняемый во втором процессе, сказал, что в декабре 1935 года летел на «специальном самолете» из Берлина в Осло, чтобы встретиться с Троцким. Помимо чрезвычайно сухого и невероятного описания поездки, норвежские власти поспешили установить, что ни один иностранный самолет не приземлялся в Осло в декабре 1935 года.

Мнимые факты не выдерживали противостояния с действительностью.

Подробно были выполнены следующие процессы:

1. Процесс (процесс против предполагаемого террористического центра Троцкий-Зиновьев ; процесс над 16 ): с 19 по 24 августа 1936 года против Григория Зиновьева , Льва Каменева , Ивана Смирнова , Сергея Мрачковского и 12 других официальных лиц.
2-й процесс (процесс против антисоветского троцкистского центра ; процесс над 17 ): с 23 по 30 января 1937 г. против Георгия Пятакова , Карла Радека , Григория Сокольникова , Николая Муралова , Леонида Серебрякова и 12 других функционеров; Радек и Сокольников отделались тюремными сроками.
Непубличный военное испытание : в июне 1937 года против маршала в Красной Армии Михаила Тухачевского и семи других высокопоставленных офицеров Красной Армии, тем самым потеряли очень важные лидеры.
3-й процесс (процесс над правым и троцкистским блоком; процесс над 21 ): со 2 по 13 марта 1938 г. против Алексея Рыкова , Николая Бухарина , Николая Крестинского , Генриха Ягоды , Кристиана Раковского , Владимира Иванова , Акмала Икрамова , Файсуллы Ходшаева , Исаак Селенский и 13 других официальных лиц.

Смертная казнь была вынесена и приведена в исполнение в отношении 50 из 66 обвиняемых . Остальные 16 были приговорены к лишению свободы.

«По ранее намеченным стульям»

Конвоирование подсудимых из Дома Союзов и обратно, а также система наружного и внутреннего наблюдения были тщательно продуманы. Масштабы охраны впечатляют.

Доставка подсудимых осуществлялась на четырех тюремных автомашинах («каретках») (три основные и четвертая запасная). Маршрут следования выбирал комендант Давыдов непосредственно перед отправлением. Посадка подсудимых и выезд машин производились по «особому указанию коменданта или его заместителя». В каждой машине находилась группа арестованных с одним сопровождающим. Последний отвечал за размещение по специально отведенным в Доме Союзов «комнатам подсудимых» или «камерам». Всего их было девять, в каждой из них, согласно документам, были койки с постельным бельем, посуда и медицинские принадлежности. В «камерах» обвиняемые находились до начала и после окончания судебных заседаний, а также в перерывах. Здесь они обедали, разговаривали со следователями. Основные обвиняемые процесса — Пятаков, Радек, Сокольников, Серебряков — сидели по одному, остальные по двое или по трое. Все «камеры» охранялись надзирателями, персонально прикрепленными за каждым обвиняемым.

В зал суда подсудимых цепочкой выводили сопровождающие «в порядке размещения в камерах, чередуя через каждого подсудимого одним надзирателем». Подсудимые рассаживались «по ранее намеченным стульям», рядом с ними садились 6 человек из «числа сопровождающего надзора». Они же следили за тем, чтобы арестованные не переговаривались друг с другом. Когда объявлялся 10минутный перерыв, подсудимых выводили из зала суда в отведенные для них «комнаты» в том же порядке.

Вся территория «в окружении здания Дома Союзов и по маршрутам следования подсудимых» была разделена на 5 секторов со своим начальником и штабом. Сектора разделялись на посты (всего — 45). Система наружного наблюдения состояла из постов разведки, постов политнадзора, милицейских постов и постов регулирования уличного движения. Пост состоял из одного-двух человек. Среди них сотрудники 3й части 2го отдела ГУГБ (80 человек), а также 64 милиционера.

Так, в секторе N 1, куда входили Большая Дмитровка, Георгиевский переулок, площадь Охотного Ряда и площадь Свердлова, работало 18 постов (около 40 человек). Были предусмотрены и резервные силы — 25 милиционеров на случай наплыва публики и «резерв сотрудников в штатском» (10 человек), а также организовано несколько групп — «для охраны и чекобеспечения маршрутов конвоирования», «для выпуска информационных сводок и сообщений» и для допроса возможных задержанных у Дома Союзов6.

Источники[править]

ДЕЛО ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА И ДР.
ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ СТАЛИНСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Закрытое письмо ЦК ВКП(б): О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока
Дело троцкистско-зиновьевского террористического центра
УСИЛИТЬ РЕВОЛЮЦИОННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ! // «Вестник Академии наук СССР». 1936. № 8—9. С. 1—6.


Деятельность	Зиновьев в Гражданской войне • Троцкистско-зиновьевский блок • Тройка Зиновьев-Каменев-Сталин • Зиновьев при власти после смерти Ленина • Зиновьев во главе Коминтерна • Платформа 4-х • Восстание Троцкого 7 ноября 1927 года • Первый московский процесс
Материалы	Евреи в Кировограде • Евреи в Санкт-Петербурге • Ленин и Зиновьев в шалаше • Ленинизм: введение в изучение ленинизма • Сарра Наумовна Равич • Злата Ионовна Лилина • Стефан Григорьевич Радомысльский • Самуил Маркович Закс • Илья Ионович Ионов • Зиновьевск
Соратник Зиновьева Каменев	Лев Борисович Каменев • Каменев во главе страны • Каменев во главе Москвы • Зиновьев и Каменев • Каменев и Сталин • Каменев в культуре и историографии • Ольга Давидовна Каменева • Татьяна Ивановна Глебова • Александр Львович Каменев