Отступление Наполеона: Смоленск, Витебск, Минск?
Наполеон рассчитывал пройти по дороге на Красный до подхода русских — будучи уверен, что противник зализывает раны после тяжёлых боёв сентября-октября и не способен нагнать отступающих, император надеялся, что ему будут противостоять только партизаны и казаки, однако в реальности всё оказалось совсем иначе. К моменту, когда авангард французов только вышел из Смоленска, к Красному форсированным маршем двигался корпус генерала Милорадовича (того самого, что погибнет 14 декабря 1825 года на Сенатской площади), вслед за которым шли основные силы Кутузова, сосредоточенные у Щелканово. В случае, если Наполеону удалось бы провести войска к Орше не вступая в бой с русскими, можно было надеяться на сохранение более-менее значительных сил армии и их снабжение в литовских и польских землях. Однако расчёт императора оказался неверным, что и привело к череде боёв под Красным.
Попытка Наполеона направить части по нескольким операционным направлениям не привела к желаемому результату: 12 ноября польский корпус Зайончека (замещавшего Понятовского во время болезни последнего) попытался двинуться в южном направлении на Могилёв, но был отбит и вынужден повернуть на Красный. В тот же день из Смоленска на Оршу выступил генерал Жюно с отрядом вестфальцев и спешенных кирасир, прикрывавших артиллерийский парк. На следующий день дивизия генерала Клапареда с казной и обозом. Молодая гвардия под командованием Мортье, Старая гвардия и сам император выступили только 14 ноября.
Таким образом, рассредоточенное положение французской армии, выдвигавшейся из Смоленска покорпусно с интервалом в день, давало русским войскам отличный шанс атаковать противника по частям и разгромить главные силы неприятеля не прибегая к генеральному сражению. Впрочем, Кутузов не предполагал, что вся французская армия будет двигаться по одной дороге — командующий был уверен, что Наполеон выберет две-три операционные линии, по которым корпуса будут отступать на запад, сохраняя подобие взаимодействия, и высокую скорость марша. Движение всех войск противника по дороге на Оршу стало неожиданностью для русских. 15 ноября вблизи Красного появился авангард Милорадовича, как раз в тот момент, когда по дороге шла гвардия с императором во главе — самое полнокровное и боеспособное соединение французской армии (около 14 000 человек).
15 ноября: Разгром отряда Ожаровского
Н. С. Самокиш. Бой под Красным 15 ноября 1812 года. Гравюра
15 ноября на смоленской дороге в районе деревни Ржавки произошёл первый в ходе сражения боевой контакт. Милорадович вышел на позицию южнее дороги и при виде императорской гвардии во главе с Наполеоном не решился на атаку. Ограничившись артиллерийским обстрелом колонны, он пропустил Наполеона в город, захватив при этом 11 орудий и 2 тысячи пленных.
Далее при прохождении Наполеона через Никулино гвардия подверглась нападению летучего отряда Орлова-Денисова, но без особых потерь для французов. В конце дня Наполеон вошёл в Красный, его войска отогнали казаков Ожаровского. Наполеон планировал остаться в Красном на несколько дней, чтобы дать войскам возможность соединиться и отдохнуть.
После полуночи Наполеон обнаружил бивачные огни Ожаровского около Кутьково, на юг от Красного. Оценив изолированное положение от главных русских сил, Наполеон приказал молодой гвардии внезапно атаковать бивак, который даже не охранялся пикетом. Первоначально Наполеон поручил командовать операцией генералу Раппу, но в последний момент заменил его на генерала Роге. Генерал Роге разделил гвардию на три колонны и начал тихое выдвижение. В последовавшей схватке казаки были захвачены врасплох. Несмотря на отчаянное сопротивление отряд был полностью разбит и потерял половину людей пленными и убитыми. Отсутствие кавалерии у Роге не позволило организовать преследование.
Разгром Богарне и Даву
Первым днем сражения при Красном традиционно считается 15 ноября, когда передовые части французской армии подошли к городку и выяснили, что он занят русским летучим отрядом генерал-майора Адама Ожаровского. Правда, долго удерживать город ему не удалось. Генерал Милорадович, выстроив свои войска вдоль Смоленской дороги, не решился атаковать наиболее боеспособную часть французской армии – гвардию, с которой шел сам Наполеон. По меткому выражению Дениса Давыдова, гвардейские корпуса проходили мимо русских войск, как «стопушечный корабль между рыбачьими лодками». Эти войска выбили отряд Ожаровского из Красного, а затем ночью напали на бивак, разбитый его солдатами неподалеку от города, и сократили их число вполовину – в основном за счет пленных.
Так что передовая часть французов добралась до Красного, потеряв лишь пару тысяч человек из тех, кто шел в авангарде и не смог оказать серьезного сопротивления войскам Милорадовича. Корпусу Евгения Богарне, который появился на Смоленской дороге на следующий день, 16 ноября, повезло куда меньше. Его встретил плотный артиллерийский огонь, разметавший французский авангард. От предложения капитулировать итальянский вице-король отказался и пошел на прорыв. Попытка эта закончилась закономерно: под артиллерийским обстрелом и ударами русской пехоты корпус Богарне потерял треть состава только пленными, плюс все пушки и обоз, и еще около трети – убитыми. Остальным удалось, в темноте сойдя с дороги и пробираясь полями, обойти Милорадовича и добраться до Красного.
Таким же образом генерал Милорадович мог действовать и на следующее утро, 17 ноября, когда на дороге появился корпус маршала Даву, получившего известия о разгроме Евгения Богарне и ночью пошедшего на соединение с Наполеоном. Однако все ограничилось только артиллерийским обстрелом: дивизии Даву планировалось зажать между Милорадовичем и Голицыным, который должен был войти в Красный. Но именно этого сделать не удалось. План Кутузова строился на том, что Наполеон вместе с гвардией к тому времени уже покинет город. Французский император, узнав о разгроме Богарне, вернулся с самой боеспособной частью своих войск, и это резко изменило ход событий.
Отправив Старую гвардию навстречу прорывающемуся к Красному корпусу Даву, Наполеон бросил Молодую гвардию навстречу отряду Голицына, и тому пришлось отступить из только что занятой деревни Уварово. Правда, добиться большего французские гвардейцы не смогли. Отведя пехоту, Голицын открыл по ним ожесточенный артиллерийский огонь, и французы вынуждены были остановиться. Впрочем, свою задачу они выполнили, не дав русским войскам выйти навстречу корпусу Даву, уходившему от преследования отряда Милорадовича. И в конце концов Даву, потеряв около шести тысяч человек только пленными и бросив обоз и артиллерию, сумел дойти до Красного.
Начало войны
К началу великой Отечественной войны 1812-1814 года Наполеону удалось сконцентрировать на границе с Россией до 678 тысяч войск. В состав его армии входили прусские, испанские, итальянские, голландские и польские части.
ТОП-5 статей
которые читают вместе с этой
Русские войска, несмотря на все возражения генералов, были разделены на три армии и расположены далеко друг от друга. Первая армия под командованием Барклая-де Толли насчитывала 127 тысяч человек, вторая армия, которой руководил Багратион, располагала 45-ю тысячами штыков и сабель. И, наконец, в третьей армии генерала Тормасова, насчитывало около 46 тысяч солдат.
Наполеон решил немедленно воспользоваться ошибкой российского императора, а именно, внезапным ударом разбить две основные армии Барклая-де Толля и Багратиона в приграничных сражениях, не дав им соединиться и двигаться ускоренным маршем на беззащитную Москву.
В пять утра 12 июня 1812 года французская армия (около 647 тысяч) стали переходить российскую границу.
Рис. 1. Переправа наполеоновских войск через Неман.
Численный перевес французской армии позволил Наполеону сразу же взять военную инициативу в свои руки. В русской армии не было ещё всеобщей воинской повинности и армия пополнялась засчёт устаревших рекрутских наборов. Александр I, который находился в Полоцке, 6 июля 1812 года издал Манифест с призывом собирать всеобщее народное ополчение. В результате своевременного проведения такой внутренней политики Александром I, в ряды ополчения стали стремительно стекаться разные слои российского населения. Дворянам разрешалось вооружать своих крепостных крестьян и вливаться вместе с ними в ряды регулярной армии. Война сразу же стала именоваться “Отечественной”. Манифест регламентировал и партизанское движение.
Посмертная бухгалтерия
Людские потери французов по итогам Красного оказались очень тяжёлыми. Из 49 тысяч человек в строю и 30 тысяч вне строя, с которыми Великая армия покинула Смоленск, в Оршу прибыли 24 тысячи в строю и около 25 тысяч отставших. Таким образом, безвозвратные потери на этом перегоне составили около 30 тысяч человек (или чуть более — с учётом присоединённых по дороге гарнизонов), подавляющее большинство которых — жертвы конкретно битвы под Красным.
Это очень тяжёлый урон, сравнимый с понесённым в генеральном сражении при Бородине и дальнейшим кровопусканием на Березине. На этом фоне потери русских можно смело назвать незначительными — около двух тысяч человек убитыми и ранеными.
Русским достался отличный набор трофеев. У французов изъяли 213 орудий, из которых 112 те бросили за невозможностью утащить. С трофейными знамёнами наблюдался некоторый бардак — но в общем и целом взяли около полудюжины. Одно из знамён захвативший его урядник Безмолитвенный сдавать не стал, и оно всплыло только в 1827 году на базаре в Нахичевани. Кроме того, отобрали несколько русских знамён, которые французы нашли в Москве и тащили с собой.
Персонально Кутузова чрезвычайно порадовало одно конкретное трофейное французское знамя с надписью «Аустерлиц».
В плен угодило шестеро генералов. Один из них, пожилой командир по фамилии Ланшантен, отчаянно отбивался саблей, порубил нескольких павловских гренадер, пытавшихся взять его непременно живым, попал в плен уже тяжело раненным в грудь штыками и вскоре умер.
Бегство из-под Красного
«Заменил» его в этом списке несколько месяцев спустя португалец Фрейре-Пегу. Он командовал во французской армии португальским полком, а 3 марта 1813 года его, уже сидящего в плену, любимое начальство произвело в генералы со старшинством от октября 1812 года — о чём и сообщило русским. Генеральский чин, кроме чувства собственной значимости, обеспечивал ещё и более комфортные условия плена, так что такое повышение задним числом было не только приятно, но и полезно.
Бои под Красным: разгром Богарне
14 ноября генерал Ожаровский с небольшим отрядом пленил гарнизон Красного (около тысячи человек) и занял город как раз перед прибытием гвардии, которая сходу атаковала русский отряд и заставила его отступить. 15 ноября для русского командования обстановка оставалась невыясненной: стало понятно, что вся французская армия движется по дороге Смоленск-Красный-Орша, но вот осталась ли гвардия в городе и как скоро подойдут остальные корпуса было неясно.
16 ноября авангард Милорадовича (18 000 при 100 орудиях) вступил в бой с корпусом Евгения Богарне, преградив ему дорогу на Красный. Командир 4-й дивизии Евгений Вюртембергский прямо на дороге развернул 44-орудийную батарею, встретившую итальянцев и французов картечью. Головные части корпуса Богарне были рассеяны, а подошедшим главным силам была предложена капитуляция.
Вице-король не мог и подумать о позорном плене и решил пробиваться силой, сформировав три ударные колонны. Впрочем, прорваться удалось лишь частям правой колонны, обошедшей дорогу через лес. Центральная и левая колонны были рассеяны и взяты в плен (вся корпусная артиллерия, обоз и более 2 000 солдат и офицеров). Любопытно, что в бою в должности командира 26-й дивизии участвовал генерал-майор Паскевич, впрочем, его час в этом сражении ещё не пробил.
После разгрома IV корпуса Богарне Наполеон осознал, что может лишиться корпусов, замыкавших движение армии. Жюно и поляки продолжили движение на Оршу, а гвардия осталась в Красном для оказании помощи Нею и Даву, которым угрожала участь корпуса Богарне. Кутузов о решении императора осведомлён, разумеется, не был и на основании донесений предыдущего дня начал планировать мощный удар по отставшим французам. Главной колонне Тормасова (более 20 тысяч штыков и сабель и 120 орудий) предписывалось атаковать неприятеля по выходе из Красного, вспомогательная колонна Голицына наносила отвлекающий удар у деревни Уварово, а отряд Милорадовича должен был, пропустив неприятеля перед собой, ударить в тыл частям противника, скованных боем.
Наутро, едва колонны русских двинулись на предписанные позиции, на дороге на Красный показался корпус Даву. Потрёпанный в боях, I корпус благодаря деятельному Даву сохранил относительную боеспособность, насчитывая 7 500 человек и даже несколько орудий. Милорадович, как и предполагалось, пропустил Даву перед собой, ограничившись артиллерийским огнём. Однако и этого оказалось достаточно для разгрома замыкающих частей.
Так описывает этот бой один из высокопоставленных офицеров французской армии, взятый в плен на следующий день. «Но лишь только половина l -гo корпуса прошла мимо неприятеля (имеется в виду отряд Милорадовича — В. Ш.), как он открыл по нас сильный картечный огонь из 50 пушек, который был тем убийственнее, что неприятельские орудия находились от нас не далее как на половину пушечного выстрела. Все вокруг нас пало. Затем, в самое короткое время, неприятель поставил несколько орудий на большой дороге впереди и позади той густой колонны, в которой находились и мы, и открыл по нас сильный картечный огонь. Мы были с трех сторон окружены пушками; картечь сыпалась на нас градом, нам оставалось одно средство — искать спасения в ближайшем лесу. Не успели мы добраться до леса, как вдруг налетели на нас казаки и изрубили всех, которые остались на дороге».
Прелюдия. Страх и бескормица в Смоленске
Во второй половине октября, когда армия Наполеона покидала Москву, французы ещё не чувствовали себя разбитыми. Как ни крути, это они находились в разорённой старой столице России, а не русские стояли в предместьях Парижа. К тому же в Москве удалось награбить колоссальное количество денег и ценностей, так что настроение у бойцов было неплохим. Нехватка продовольствия уже стала проблемой, но ещё не превратилась в катастрофу.
Однако положение войска постоянно ухудшалось. Провиант кончался, кое-как кормили в основном гвардию. В конце октября (по новому стилю) начались первые заморозки. Четвёртого ноября выпал первый снег. Великая армия на глазах теряла дисциплину, на дорогах бросали обозы, регулярно — раненых и орудия. Лошади выбивались из сил и падали на обледенелых дорогах или шли в суп. Всё это, разумеется, не означало, что французская армия превратилась в неорганизованную толпу целиком и немедленно. Но боеспособность падала на глазах. Стоит держать в голове, что всё происходило довольно быстро. От первого снегопада до событий, о которых пойдёт речь, прошли считанные дни. Однако эти дни сказались на состоянии французской армии самым скверным образом.
На ту же тему
Се ля ви, или что Наполеон забыл в Москве
Сейчас все бежали в Смоленск. Русские вели параллельное преследование и не наседали чрезмерно, но и не позволяли остановиться. Армия Кутузова влияла на противника самим фактом существования — французам приходилось постоянно бросать всё, что они не могли утащить с собой, включая раненых товарищей, — и нигде не задерживаться. Это резко умножало потери на марше.
Вдобавок Наполеону приходили известия одно другого неприятнее — русские начали активно действовать севернее и южнее главных сил французской армии, и император имел все основания опасаться окружения.
Ещё одна угроза вскоре подобралась вообще из парижской лечебницы для душевнобольных. Оттуда убежал генерал Мале, который немедленно попытался устроить государственный переворот и, пока его не скрутили, успел подчинить себе отряд Национальной гвардии, арестовать министра полиции и тяжело ранить коменданта Парижа.
Отступление Великой армии, художник — Е. Коссак
Короче говоря, причин спешить с отходом и зимними квартирами у Наполеона было много. Правда, далеко уводить армию он не собирался. Предполагалось, что в Смоленске разместят «главный авангардный пост» на созданных запасах.
В Смоленске у Наполеона оставались крупные продовольственные склады, и многим в армии казалось, что на этом мучения закончатся.
Девятого ноября Наполеон приехал в Смоленск во главе гвардии. Однако здесь обнаружилось, что прежние планы можно отправлять в мусорную корзину. Во-первых, еда была, но не в таком количестве, чтобы перезимовать. А во-вторых — и в-главных, — полностью запороли процесс распределения имеющихся запасов.
Поначалу всё шло почти в штатном режиме — гвардии и тем, кто был под рукой, раздали провиант и боеприпасы, в строй вернули часть дезертиров и отставших. Но дальше Наполеон выехал вместе с гвардией на запад. В Смоленске тут же воцарился неимоверный хаос. За хлеб дрались — зато спиртного было хоть залейся. Теоретически ещё можно было снабдить людей хотя бы на ближайшие дни, но на практике Смоленск представлял собой нечто среднее между школьным буфетом во время большой перемены и привокзальным баром во время драки, только участников были десятки тысяч.
На ту же тему
Тыл Наполеона: как снабженцы погубили Великую армию
В квартиру к интендантскому чиновнику Пюибюску вломилась группа офицеров (!), умолявших накормить их. Другие не были столь куртуазны и просто взламывали двери складов и съедали всё, что не могло убежать. Картинки в духе: «Господа, а где наши артиллерийские лошади? — А что мы, по-твоему, сейчас ели?» были довольно невинными эпизодами на общем фоне. Кто-то получал муку и от нетерпения пытался съесть её, не готовя. Другие получали ручные мельницы, но не то, что ими молоть. И этот бардак начался буквально через несколько дней после наступления первых лёгких морозов! Где-то офицерам удавалось сохранить остатки порядка, но часто солдаты теряли не то что дисциплину, а человеческий облик.
Тем не менее, не вся Великая армия поддалась хаосу. Если поверить эту дисгармонию алгеброй, то у Наполеона ещё имелось 49 тысяч регулярных войск, из которых около трети — гвардия, а также около 30 тысяч нестроевых и просто мародёров, которые отбились от своих частей и неорганизованной толпой брели на запад. Описанные ужасы касались, конечно, больше нестроевых. Можно было рассчитывать усилить эти войска корпусами, воюющими на флангах. Кроме того, французы, отходя, собирали по дороге мелкие гарнизоны и отдельные отряды.
Последний удар
Для Молодой гвардии этот маневр оказался героическим, но самоубийственным. В который раз русские войска показали, что преимущество в бою оказывается за тем, кто лучше пользуется артиллерией. Наполеоновских гвардейцев, занявших Уварово, расстреливали картечью, пресекая все попытки продолжить атаку. Когда же атаковать собрались русские, то именно артиллерия позволила им разорвать выдержавшее две атаки каре гвардейских легких пехотинцев – вольтижеров, после чего их почти полностью истребили кирасиры. Практически целиком оказался уничтожен и голландский гренадерский полк Старой гвардии, где из пятисот человек в живых остались только тридцать шесть.
Огромные потери гвардии и опасность окружения вынудили Наполеона отдать приказ к отступлению. Французская армия ушла из Красного, бросив на произвол судьбы последний подходивший из Смоленска корпус – маршала Нея. Русские войска, повинуясь приказу Кутузова, не стали наносить удар по уходящему противнику, хотя арьергард удалось отрезать от основных сил и уничтожить или рассеять, захватив заодно и остатки обозов Даву (вместе с его маршальским жезлом).
На следующий день, 18 ноября, ничего не подозревающий Ней со своим корпусом атаковал отряд Милорадовича, перекрывший ему путь к Красному. Французский маршал явно был уверен, что ему нужно только наметить прорыв, а навстречу из Красного ударят солдаты Наполеона. Но этого не случилось. Предпринятая штыковая атака (боеприпасов у французов было немного) захлебнулась в русской контратаке, и войска Нея оказались отброшены в лес и прижаты к Днепру. От почетной сдачи маршал отказался, приказав солдатам переправляться через едва замерзшую реку. Кончилось это закономерно: вывести на соединение с Наполеоном маршалу Нею удалось всего восемьсот человек из тех восьми тысяч, что были под его началом во время выхода из Смоленска. Остальные в большинстве своем сдались в плен, как и почти все невооруженные солдаты, сопровождавшие корпус.
Битва под Красным стала катастрофой для Большой армии. Только убитыми она потеряла, по разным данным, от 6 до 13 тысяч человек, еще 20-26 тысяч попали в плен. Русскими трофеями стали 213 орудий (практически вся остававшаяся у Наполеона артиллерия) и почти все орудийные боеприпасы. Потери же русской армии оказались минимальными: чуть более 2000 человек убитыми и ранеными. Фельдмаршалу Кутузову удалось задуманное – не разменивая жизни своих солдат, окончательно расстроить армию Наполеона и лишить ее боевого духа, обрекая на гибель от голода и холода. Хотя многие боевые и даже штабные генералы русской армии остались очень недовольны тем, что их предводитель отказался от возможности дать противнику генеральное сражение и окончательно уничтожить его. Впрочем, далеко не факт, что это удалось бы сделать. Под Красным армия Наполеона еще сохраняла боеспособность, пусть и в основном за счет гвардии. После Красного она окончательно утратила ее.
Причины войны
16 ноября: поражение корпуса Богарне
Генерал М. А. Милорадович
Сражение под Красным. Положение войск на 16 ноября
Разгром корпуса Богарне
Следующий день был для русских войск более удачным. Около 4 часов дня по Смоленской дороге к Красному приблизился корпус Евгения Богарне. Милорадович, перехватив дорогу, нанёс удар по колонне французов. В этом бою корпус вице-короля потерял 2 тысячи только пленными от своих 6 тысяч (по другим сведениям, 1,5 тысячи), а также багаж и орудия. Потери русских составили всего 800 человек. Богарне спасло лишь то, что Кутузов, не желая большой битвы, приказал Милорадовичу отойти поближе к основной армии в Шилове. Пользуясь темнотой, остатки корпуса Богарне обошли расположение Милорадовича с севера и, сопровождаемые казаками, добрались до Красного.
Кутузов в Шилове
Ранее в этот же день главная армия Кутузова полностью прибыла к Красному и заняла позиции между Новосёлками и Шиловом.
Накануне Сеславин столкнулся с большими силами французов под Лядами. Считая, что это сам Наполеон (на самом деле — корпуса Жюно и Понятовского), Сеславин сообщил об этом Кутузову. Вечером под давлением решительно настроенных генералов Толя и Коновницына Кутузов запланировал атаку Красного на следующий день, 17 ноября.
План сражения предусматривал деление армии на три части. Первая, под командованием Милорадовича, должна была атаковать остатки корпуса Богарне, а также приближающийся корпус Даву. Главная армия в Новосёлках и Шилове делилась на две части. Одна в 15 тысяч под командованием Голицына должна была атаковать Красный с фронта через Уварово. Другая (20 тысяч солдат), под командованием Тормасова, должна была обогнуть Красный с юга и перехватить путь отступления французов у Доброго. Кроме этого летучий отряд Ожаровского действовал самостоятельно северо-западнее Красного у деревни Синяки.
Некоторое время спустя около часу ночи Кутузов узнал от пленных, что Наполеон остался в Красном, и отменил наступательную операцию.
Параллельное преследование
Русские испытывали схожие проблемы. Зима, растянутые коммуникации и все сопутствующие лишения из-за голода и холода сказывались на них точно так же, как на французах. Хотя этот факт каждый раз оказывается новым и свежим для комментаторов, какого-то отдельного климата для удобства русских войск не завезли, и караваи в окрестностях разорённой Смоленской дороги при их виде не самозарождались. Приходилось полагаться на тыловые склады, но по мере того, как армия уходила на запад, плечо подвоза, естественно, росло устрашающими темпами.
Отступление Наполеона от Москвы. Операции со 2 сентября до 19 октября
Ночевать приходилось в таких же палатках и у таких же костров, на ровно таком же снегу, как и противнику. Тут русские, конечно, имели преимущество перед французами.
Как бы далеко им ни надо было везти провиант (и фураж!), у Наполеона-то в тылу наблюдался полный коллапс!
Участь раненых и больных, естественно, тоже была намного легче — русские даже придерживали в госпиталях тех выздоровевших, которым не хватало зимней одежды. Проблема в том, что раненые и заболевшие выбывали из армии, по сути, до конца кампании. Хотя основная масса людей, поступивших в госпитали, в итоге поправилась, лечились обычно долго, а добираться назад в армию откуда-нибудь из Касимова или Тулы, где стояли крупные тыловые госпитали, было часто ещё дольше. Многие догнали армию только летом 1813 года.
В итоге в октябре–ноябре численность русской армии быстро сокращалась — главным образом за счёт заболевших и отставших. К тому же отряды ополчения массово выводили из строя и отправляли либо выполнять полицейские функции в тылу, либо в резерв. К концу октября Кутузов располагал всего примерно 50 тысячами человек в регулярных частях, не считая казаков. Как легко заметить, о численном перевесе говорить особо не приходится.
Русским давал преимущество только тот факт, что у них все проблемы выражались в более лёгкой форме, чем у противника.
Кутузов мог рассчитывать на бессмертный принцип «пока толстый сохнет, худой сдохнет».
Однако комментаторам, рассуждающим о том, как русская главная армия легко разнесла бы армию Наполеона в новом генеральном сражении, не следует забывать о фактах — генерал Мороз веером стрелял во все стороны, и превосходство русских над противником было не столь очевидным, как кажется.
Армия Наполеона растянулась по Смоленской дороге на несколько дневных переходов; одни части оставались в Смоленске, кто-то ещё только подходил к нему, а другие уже спешили на запад. Русские преследовали, двигаясь южнее большой дороги.
Шестого ноября в приказах Кутузова прозвучало название «Красный».
Красный — это городок в полусотне километров к юго-западу от Смоленска. Осенью 1812 года он был промежуточным пунктом на пути Наполеона к Орше. В авангарде русских войск шёл мощный отряд генерала Милорадовича, усиленный казаками, лёгкими частями и партизанами.
Михаил Андреевич Милорадович был своеобразным типом. Дальний потомок сербского иммигранта, он получил первосортное образование в нескольких университетах, отдельно изучал военные науки, воевал с Суворовым в Италии и Швейцарии, рубился при Аустерлице, ходил на турок — в общем, военная биография у него была всем на зависть. Человек был безумно храбрый — и при этом жизнерадостный и экстравагантный. Легенд о гардеробе Милорадовича ходило не меньше, чем о его храбрости. Гуляли байки о том, как он обедал под перекрёстным обстрелом. В общем, для девиза «слабоумие и отвага» ему недоставало только слабоумия. Зато удали хватало на двоих.
К 14 ноября русские авангарды вышли к Красному.
Новые публикации
Бамбара на русском. В Мали интерес к языку Пушкина огромен 19.03.2024
В Русском доме в столице Мали Бамако прошла презентация учебника русского языка как иностранного (РКИ), адаптированного для западноафриканского языка бамбара (бамана). Новое пособие позволит малийцам осваивать русский язык без французского посредника, что ускорит и облегчит процесс.
Русист из Колумбии: Выпускникам российских вузов проще найти хорошую работу 19.03.2024
«Именно язык Пушкина будет объединять Россию с другими народами планеты», – пишет в своем эссе «Пушкин – наше всё. И что? Нужен ли русский гений новому поколению?» на XXIV Международный Пушкинский конкурс «Российской газета» русист из Колумбии Дина Максимова.
Негостеприимный Смоленск
Добравшись до Смоленска, где его армию ждали запасы провианта и снаряжения, Наполеон решил превратить город в главный опорный пункт. Он рассчитывал перезимовать здесь, поскольку понимал, что к долгому маршу на запад его голодная и замерзающая армия явно не готова.
Этим планам не суждено было сбыться. Очень скоро Наполеон получил известия о том, что попытки сдержать наступление русских на флангах – адмирала Чичагова на юге и генерал-лейтенанта Петра Витгенштейна на севере – провалились. Запасов продовольствия в Смоленске оказалось существенно меньше, чем ожидалось, и по-прежнему голодающая армия не стала более управляемой. Рисковать в такой ситуации возможным окружением Наполеон не стал и отдал приказ продолжать отступление, направляясь к Орше. Чтобы не повторилась история с нехваткой провианта, он приказал заранее стянуть в этот город все, что удастся собрать провиантским командам.
Вынужденный отступать по той же местности, по которой его войска один раз уже прошлись частым гребнем, Наполеон не мог вести Большую армию собранной в единый кулак. Во-первых, это превращало в ничто и без того скудные запасы провианта, на которые можно было рассчитывать по пути. Во-вторых, грянувшие морозы не давали возможности ночевать в биваках, а рассчитывать на то, что почти 60 тысяч человек будут находить себе приют в небольших деревнях, не приходилось. И 12 ноября (здесь и далее даты по новому стилю. – Прим. авт.) французы начали постепенно покидать Смоленск.
Итоги сражения
Сражение при Лосьмине 6 ноября 1812 года (прорыв Нея). Худ. Петер фон Гесс
Общие потери французов под Красным оцениваются между 6—13 тысячами убитых и раненых, а также 20—26 тысяч пленными. Клаузевиц оценил потери французской армии за 4 дня боёв в 33 тыс. человек и 230 орудий. Суммарные потери французов сравнимы с потерями при Бородине. Французы потеряли более 200 орудий и практически все орудийные заряды.
В надписи на 24-й стене Храма Христа Спасителя (Галерея воинской славы) указано, что с 14 по 18 ноября в боях под Красным у русских выбыло немногим более 2 тысяч солдат и офицеров.
Иногда временные рамки сражения ограничивают 16 и 18 ноября, и при подсчёте русских потерь не берут в рассмотрение поражение Ожаровского.
Сражение под Красным было выиграно ценой минимальных потерь в русской армии. Кутузов получил титул Князя Смоленского, а Платов — графское достоинство. Однако многие офицеры были недовольны действиями Кутузова, которые они считали нерешительными, и позволившими, как им казалось, уйти Наполеону от полного поражения.
Из воспоминаний Дениса Давыдова:
Но русские войска, проделавшие огромный путь за отступающими французами по опустошённым местностям, страдали от тех же проблем, голода и холода.
Беннигсен утверждал, что значение боя под Красным было чрезмерно раздуто Кутузовым:
Из писем Беннигсена:
Даже ближайшее окружение Кутузова не понимало, почему он не нанёс последний решительный удар по противнику, несмотря на неоднократно предоставлявшиеся возможности. По свидетельству квартирмейстера Щербинина, начиная с Малоярославца, Кутузов противодействовал планам П. П. Коновницына и К. Ф. Толя перекрыть Наполеону дороги на Вязьму, «не пускаясь с утомлённым войском на отвагу против неприятеля». В своих мемуарах английский посланник при штабе Кутузова Р. Вильсон отказывается от возникших у него подозрений в «трусости» Кутузова, но отмечает, что была «какая-то скрытая причина» для подобного поведения фельдмаршала. Отмечая, что русская армия, преследуя противника, также несла тяжёлые потери, Михневич приводит, верные, по его мнению, слова Кутузова: «Всё это развалится и без меня».
В результате сражения под Красным французским войскам был нанесен удар, который резко их ослабил. Во французской армии почти не осталось кавалерии и артиллерии. Вместе с тем, в трудной обстановке Наполеон сумел сохранить значительную часть боеспособных солдат.
Однако французской армии ещё только предстояло достигнуть границ Российской империи. Наполеон выступил из Орши 20 ноября в направлении к городу Борисову на реке Березина. Его преследовал Кутузов, с юга наперерез Наполеону подходила 25-тысячная русская армия Чичагова. На севере французы едва удерживали 30-тысячную армию Витгенштейна.