Забытый подвиг
Понятно, что и факт восстания и его последствия были в Пакистане строго засекречены. И даже когда тайное стало явным, так и не удалось точно установить, сколько советских бойцов тогда погибло.
Установлены имена как минимум семи бойцов, а также нескольких десятков афганцев. Потери противника были куда более весомыми. По некоторым данным, во время штурмов погибло более ста двадцати боевиков, около сотни пакистанских военнослужащих, и даже шестеро иностранных инструкторов.
А еще были уничтожены три зенитные системы, несколько десятков пушек разных калибров, тысячи ракет и снарядов и миллионы патронов. Да и сама крепость фактически прекратила свое существование, как центр подготовки боевиков.
На самих боевиков ЧП в Бадабере произвело настолько сильное впечатление, что командири некоторых подразделений издавали приказ: «Русских в плен не брать!».
По некоторым данным, кое-какая информация о восстании в крепости все-таки просочилась за пределы Пакистана, и его власти ждали реакции Москвы. Однако, ее так и не последовало.
Ведь официально Советский союз в Афганистане не воевал, а значит, и пленных солдат его армии в том регионе никак не может быть. Так что, Пакистан и СССР, не сговариваясь, сделали все, что не придать этот инцидент мировой огласке.
Лишь начиная с девяностых годов, когда уже не было Советского союза, историки-энтузиасты попытались восстановить ход тех событий. Однако, тот подвиг забытых страной советских пленников, по большму счету, так и остался забытым на родине.
Концлагерь на дюжину человек
Лагерь в пакистанском кишлаке Бадабер был создан в начале 1960-х годов как гуманитарная миссия и долгое время существовал как лагерь беженцев. Но после начала Афганской войны его заняли совсем другие люди. В Бадабере развернули один из лагерей боевой подготовки душманов: здесь инструкторы из Америки, Китая, Пакистана и Египта учили афганских моджахедов тактике и приемам диверсионной войны, которую им предстояло вести против афганской армии и военнослужащих ОКСВА. Как в любом подобном лагере, в Бадабере хватало грязной и тяжелой работы, для которой решили использовать советских и афганских военнопленных. Тем более, что до Афганистана было недалеко: от лагеря до границы по прямой — всего полсотни километров!
Первые советские пленные появились в Бадабере, судя по всему, не раньше 1982 года. Во всяком случае, среди тех, кто поднял восстание в апреле 1985-го, были несколько человек, которые провели в здешних зинданах (подземная тюрьма – прим. ред.) почти три года. Время от времени в лагерь доставляли новых пленников, захваченных во время нападения на советские караваны или в боевых столкновениях, но их никогда не было много. В среднем в Бадабере содержалось 10-15 советских военнослужащих и примерно вдвое больше афганских — их, служивших в самых глухих местах или приезжавших на побывку домой, захватывали чаще.
Параллель с Собибором закономерна: в Бадабере с советскими военнопленными обращались ничуть не лучше, чем в немецком концлагере. Смерть была нередким наказанием за то, что душманы считали серьезным нарушением. А причислить к таковому могли что угодно – вплоть до попыток заговорить или не слишком почтительно посмотреть на кого-нибудь из курсантов или инструкторов. Кормили тоже плохо, нередко лишали воды, что в пакистанских горах равносильно медленной смерти. И все-таки люди держались, поддерживая друг друга и не давая товарищам сломаться. Хотя выдержать этот ад удавалось далеко не всем: среди пленников, которые содержались в лагере, к апрелю 1985 года был как минимум один советский солдат, сошедший с ума от издевательств…
Воронка вместо памятника
История этого восстания до сих пор неизвестна целиком, и вряд ли когда-нибудь все существующие пробелы будут восполнены. Из участников восстания в живых остались только двое, которые уже рассказали все, что помнили. Те, кто противостоял советским и афганским солдатам и офицерам — афганские моджахеды и пакистанские военные — вдаваться в детали не собирались тогда и не хотят поныне. Восстание в лагере Бадабер едва не стало международным скандалом, а для душманов и пакистанской армии оказалось настоящей пощечиной, след от которой сохранился и поныне. Причем вполне материальный. На месте, где когда-то стоял лагерь подготовки боевиков Бадабер, до сих пор видна колоссальная воронка. Это все, что осталось от склада вооружений, на котором забаррикадировались восставшие и откуда их так и не смогли выбить.
Взрыв, который уничтожил склад и немалую часть лагеря, был колоссальной силы: его зафиксировали даже датчики сейсмической разведки. Но установить, по чьей вине он взорвался, так и не удалось до сих пор. Однако наиболее вероятна версия о том, что его подорвали сами восставшие: к тому времени они уже ясно понимали, что шансов выжить у них нет никаких. А на складе, где держали оборону двенадцать непокоренных бойцов, хранилось колоссальное число боеприпасов и оружия. Все это вооружение вскоре должно было отправиться в Афганистан — убивать советских солдат и офицеров. Так что взрыв был не только шансом навсегда вырваться из плена, но и спасти от гибели многих своих товарищей по оружию.
Уничтожение склада боеприпасов стало последней точкой в истории восстания в Бадабере, которую поставили в 8 часов утра 27 апреля. А началось восстание за полсуток до этого — в девять часов вечера 26 апреля, когда советским военнопленным удалось снять часовых и вырваться на свободу.
Матч-рекогносцировка
Как позднее вспоминали уцелевшие военнопленные из Бадабера, все изменилось, когда в лагерь доставили очередного пленника, которого называли Абдурахмон. Такой была практика содержания пленных: им всем присваивали мусульманские имена, рассчитывая тем самым оторвать от корней и подтолкнуть к изучению Корана и принятию ислама. А чтобы процесс шел быстрее, начальник лагеря, тоже носивший имя Абдурахмон, пускал в ход плетку со свинцовым наконечником.
Но познание чужой веры и до того шло ни шатко ни валко, а с появлением «Абдурахмона» и вовсе застопорилось. Этот человек называл себя вольнонаемным водителем, которого взяли в плен в 1982 году и увезли в Иран, где заставили выучить фарси. Однако большинство пленных сразу признали в нем командира, имеющего право принимать решения и отдавать приказы. Как рассказывал через двадцать лет после восстания чудом уцелевший военнопленный Носиржон Рустамов, «новичок знал и умел все, что должен знать и уметь командир». Кроме того, «Абдурахмон» демонстрировал не только удивительную физическую подготовку, почему-то не пострадавшую за три года в плену, но и невероятную силу духа. Именно он добился от своего тезки, чтобы тот вышел с ним на поединок, ставкой в котором были футбольный матч с афганцами, если победит пленник, и кандалы для него, если проиграет. «Абдурахмон» в течение нескольких минут взял верх над соперником, а потом истощенные пленные сумели обыграть афганцев со счетом 7:2.
И хотя матч запомнился Носиржону прежде всего совершенно неспортивным поведением афганцев, которые не стеснялись со всей силы лупить по ногам советских военнопленных, главной цели они добились. Ведь матч был прежде всего рекогносцировкой: далеко не все пленники хорошо представляли себе расположение строений в Бадабере, даже те, кого водили на разгрузку в оружейный склад. До матча никому из них просто не приходило в голову запоминать, что где находится, пока не появился человек, который сказал, зачем это нужно.
Предел терпения
Сюда же со временем начали тайком доставлять пленных советских и афганских солдат. По некоторым данным, к апрелю 1985 года здесь содержались примерно два десятка советских солдат и около полусотни афганцев.
Пленных привычно использовали как бесплатных рабов. Да и помимо тяжкого физического труда жизнь пленников была похожа на ад. Пленных били по поводу и без, в том числе, плетью со свинцовым наконечником, а затем бросали в дворе на солнцепеке, обрекая на мучительную смерть.
О том, что они находятся здесь, никто не знал. Соответственно, и надежд на то, что советское правительство начнет переговоры за их освобождение, практически не было. И тогда отчаявшиеся пленники решились на побег.
Действовали не спонтанно, долго готовились, отрабатывая не только выход из крепости, но и дальнейшие пути с учетом нахождения на вражеской территории и сложного гористого рельефа.
Конечно, в таких условиях добраться до своих в Афганистане шансов было немного. Но и оставаться в Бадабеере было смертным приговором. В общем, план пленники придумали такой.
Один из будущих руководителей восстания Николай Шевченко, томящийся в застенках почти три года, предложил вызвать на кулачный бой коменданта охраны лагеря. Если н побеждает, советским военнопленным разрешают сыграть в футбол с охранниками. Типа для развлечения вместо работы.
Шевченко коменданта побил, и этот странный футбольный матч состоялся. Хотя, конечно, он мало походил на спортивное состязание. Хозяева играли не просто грубо, они пинали, били, толкали советских солдат, желая в что бы то ни стало выиграть.
Но наших счет в игре интересовал мало. За время матча советские бойцы сумели вычислить и запомнить все посты охраны крепости.
Беспощадная осада
Восстание пленники запланировали на девять вечера 26 апреля, когда весь состав гарнизона построился на крепостной площади для совершения намаза.
Самые подготовленные бойцы тихо сняли часовых на вышках и у оружейного склада, вооружились, освободили остальных заключенных и распределились по заранее оговоренным позициям.
Но вырваться из крепости им не удалось. Хотя охрана и опомнилась с опозданием, но под руководством иностранных инструкторов ей удалось заблокировать все выходы из Бадабера снаружи. В считанные часы к ним подошла подмога в виде регулярных частей пакистанских военных.
Правда, вернуть контроль над крепостью с помощью атаки не удалось. Мятежники отвечали шквальным огнем и атакующие, понеся первые потери, вынуждены были отступить.
Затем последовали еще несколько штурмов. И снова без успеха. Тогда Раббани попытался схитрить. Он предложил советским солдатам сдаться, обещая в скором времени их освободить.
Но пленники хорошо знали цену таким обещаниям. Сдаваться они отказались. Но зато потребовали связаться с представителями ООН, Красного Креста или советского посольства в Исламабаде.
Стереть с лица земли
Раббани пообещал подумать, однако было очевидно, что на этот шаг он не пойдет. Ранее правительство Пакистана объявило о своем нейтралитете в отношении происходящего в Афганистане. И если бы мировое сообщество узнало, что на его территории содержат военнопленных, скандал стал бы громким и болезненным для страны.
Поэтому вскоре попытки взять крепость штурмом продолжились. Атакующие применяли разные тактики, но каждый раз наталкивались на очень умное сопротивление. Советские солдаты умели воевать. Да и оружия у них было предостаточно.
В конце концов, осознав, что все это может затянуться до бесконечности, местные военные применили тяжелую артиллерию. Снаряды сметали все на своем пути, когда один из них угодил в переполненный арсенал, крепость фактически перестала существовать.
По обрывочным свидетельствам очевидцев тех событий, почти все защитники погибли. А тех раненных и контуженных, что еще были живы, собрали вместе и закидали гранатами. Оставлять в живых их никто не собирался.
Правда, позднее ходили слухи, что двое пленников каким-то чудом выжили и после артобстрела и после расправы, но их дальнейшая судьба так и осталась неизвестной.
«Не осталось порой имен…»
Несмотря на то, что советская военная разведка довольно скоро получила сообщение о восстании военнопленных в Бадабере и даже узнала точное число восставших и количество врагов, которых они уничтожили, пакистанская сторона категорически отрицала даже сам факт боя в «лагере беженцев». Изымались тиражи пакистанских изданий, рискнувших сообщить о событиях под Пешаваром, сам лагерь, и без того пострадавший, был срочным порядком стерт с лица земли.
Только в декабре 1991 года, уже после того, как историю с восстанием предал гласности сам Бурхануддин Раббани, ее признали и в Исламабаде. Вскоре стали известны первые шесть имен участников восстания, и постепенно удалось установить еще шестнадцать. Хотя утверждать, что именно эти военнопленные участвовали в том сражении, а не просто содержались в лагере, почти невозможно.
Даже то, что журналистам удалось найти уцелевшего Носиржона Рустамова, не слишком помогло пролить свет на события апреля 1985 года. Ведь бывший узник знал только исламские имена своих товарищей по плену и никак не мог подтвердить или опровергнуть участие того или иного советского бойца в восстании. Не всегда могли помочь даже фотографии: плен сильно меняет людей… Однозначно удалось установить только личность «Абдурахмона»: им оказался вольнонаемный водитель 5-й гвардейской мотострелковой дивизии Николай Шевченко. Но без ответа остался вопрос, откуда у обычного шофера такая подготовка, которая позволила ему организовать и возглавить восстание…
Безнадежная победа
Важнее всего было понять, как можно добраться до оружейного склада. Без достаточного количества оружия в руках пленникам нечего было рассчитывать на успех восстания. Им даже пришлось отложить дату нападения, чтобы дождаться, пока в Бадабер доставят патроны к автоматам и пулеметам — в противном случае им просто нечем было бы вести огонь. Боеприпасы привезли в начале двадцатых чисел апреля, и тогда был назначен день восстания — пятница, 26 апреля.
Выбор на пятницу пал не случайно: именно в этот день все обитатели лагеря, за исключением часовых и отдыхавших в отдельном здании инструкторов, выстраивались на плацу и отправлялись в мечеть на пятничную молитву. Лучшей возможности для нападения не было, и как только курсанты под руководством инструкторов-мусульман отправились молиться, пленники взяли в руки заточенные металлические прутья и пошли в атаку.
Первым делом были сняты два часовых, оставшихся на первом этаже одного из домов лагеря, где как раз и содержались «шурави», то есть русские. Сразу после этого уже с оружием в руках восставшие бросились в сторону оружейного склада. Именно этот момент и выбрал для предательства один из пленных по кличке Исломудин: он бросился в сторону мечети с криком «Русские восстали!». Остановить восстание это уже не могло, но лишило советских бойцов внезапности, а самое главное, спохватившиеся душманы тут же перекрыли восставшим, которые заняли позицию на крыше арсенала, путь к другим зданиям. Среди них было и строение, где размещалась радиостанция: теперь дать знать о том, что в лагере на территории Пакистана содержатся советские военнопленные и что они подняли восстание, стало невозможно.
С этого момента у восставших был только один путь: держать оборону на крыше и внутри арсенала, требуя встречи с представителями дипломатических миссий СССР и Афганистана в Пакистане, а также с представителями Красного Креста. Но именно на это и не могли согласиться ни моджахеды во главе с лидером «Исламского общества Афганистана» Бурхануддином Раббани, ни тем более представители Пакистана. Информация о том, что в этой стране, которая де-юре держала нейтралитет в афганском конфликте, а де-факто активно помогала душманам, есть лагеря советских военнопленных, привела бы к катастрофическому скандалу, на который не мог пойти ни Исламабад, ни его американские кураторы.
Переговоры зашли в тупик, и тогда был отдан приказ о начале штурма. Но имевшим практически неограниченный запас вооружений советским воинам, которые к тому же занимали доминирующую позицию на местности, удалось отбить все атаки моджахедов и пакистанских солдат. Стало ясно, что без тяжелого вооружения восставших не сломить, а сами они сдаваться явно не собираются, и тогда по приказу Раббани в дело вступила артиллерия. Успели прогреметь несколько залпов, прежде чем страшной силы взрыв поднял в воздух арсенал и горстку его защитников, не потерявших мужества в плену.
Крепость типа концлагеря
Сегодня крепость Бадабер, располагавшаяся недалеко от второго по величине города Пакистана Пешавара, практически не существует. Кругом полуразрушенные строения, полное запустение и никакой жизни вокруг. Выжженная земля.
Эту крепость построили американцы в середине прошлого столетия. Предполагалось, что здесь разместится центр по оказанию и распределению гуманитарной помощи. Сюда и в самом деле первые десятилетия ее существования стекались сотни беженцев со всей страны. Но фактически американцы использовали крепость, как филиал пакистанской резидентуры ЦРУ.
Когда Советский союз начал свою военную кампанию в соседнем Афганистане, в крепости оборудовали центр по подготовке боевиков, которых потом засылали на соседнюю территорию для борьбы с советскими частями.
Руководил печально известный Бурхануддина Раббани, который в 1992 году станет президентом Афганистана. Внутри крепости было все для длительного и безвылазного пребывания: небольшие лачуги в один ряд, крохотная мечеть, полигон, арсенал и даже спортивные площадки.
Одновременно здесь обучались до нескольких сотен под чутким наблюдением американских и прочих военных инструкторов.
Журналистские расследования
В 2006 году военный журналист Евгений Кириченко, автор телевизионной программы «Забытый полк», вместе с сотрудником Комитета воинов-интернационалистов Рашидом Каримовым сумели разыскать в Афганистане двух участников восстания из числа бывших «бабраковцев», которые опознали по фотографиям несколько советских военнопленных, с кем они находились в лагере Бадабер
По этим данным Комитету воинов-интернационалистов удалось найти важного свидетеля — Носиржона Рустамова, который в 1985 году был захвачен моджахедами из движения ИОА, был переправлен в Пакистан и освобожден в 1992 году по личному указанию Б. Раббани
В апреле 2007 года Евгений Кириченко при помощи Комитета воинов-интернационалистов разыскал Рустамова в Ферганской области Узбекистана и ознакомил его со всеми имевшимися у него материалами по восстанию. Рустамов опознал на фотографии Людмилу Торн из Международной правозащитной организации Freedom House, и назвал исламские имена трех пленных «шурави» рядом с ней: Исламутдин, Абдулло и Абдурахмон. Последний оказался киевлянином Николаем Шевченко, которого Рустамов и назвал руководителем восстания. Результаты журналистского расследования Евгения Кириченко были опубликованы 3 мая 2007 года в двух номерах газеты «Труд», где были впервые названы имена участников восстания, лица которых на всю жизнь запомнил Рустамов. Также стали известны другие подробности, предшествовашие мятежу — схватка Николая Шевченко с комендантом охраны лагеря, футбольный матч наших пленных с моджахедами и обстоятельства смерти восставших. Рустамов нарисовал тогда схему построек в лагере, обозначив на ней мечеть, склад с боеприпасами и здание тюрьмы.
В 2006-2008 годах режиссёр-документалист Радик Кудояров провёл журналистское расследование, результатом которого стал документальный фильм «Тайна лагеря Бадабер. Афганский капкан» (2009) в котором Кудояров использовал материалы Кристофа де Понфилли из фильма «Звезда солдата». Кудояров также встречался с Рустамовым, и просил повторить его на камеру все, что он уже рассказывал до этого другим журналистам. В основу фильма была положена картотека пропавших без вести, собранная из различных источников. В фильме приводятся свидетельства бывших моджахедов, военных инструкторов, журналистов, высокопоставленных советских военных:
- Бурханутдин Раббани. Один из лидеров афганской оппозиции, член «Пешаварской семерки». Президент Афганистана с 1992 по 2001 год.
- Лал Баз, полковник афганской милиции. Бывший моджахед, проходил обучение в лагере Бадабер. Свидетель восстания.
- Гулям Расул Карлук, автор книги «Вооружение моджахедов». В 1985 году — командир учебной роты в лагере Бадабер, преподавал артиллерийское дело. Принимал участие в переговорах с восставшими.
- Н. У. Рустамов, узник лагеря Бадабер, свидетель восстания. По состоянию на апрель 2007 года проживает в Узбекистане.
- В. Н. Лупан, журналист, с 1974 года проживает на Западе. В 1985 году вместе с французским документалистом Кристофом де Понфилли работал в Пакистане и Афганистане над документальным фильмом «Звезда солдата», посвящённому советским военнопленным.
- В. А. Кокорин, генерал-майор в отставке, почётный сотрудник ГУР МО Украины. В 1985-87 годах занимал должность начальника разведки 40-й армии.
- Бертран Галле, журналист. В 1985 году помогал советским военнопленным перебраться на Запад.
- Свинцова Ольга, журналист. В 1980-х годах — представитель общественной организации «Радио свободного Кабула», неоднократно выезжала в Пакистан и Афганистан помогать советским военнопленным перебраться на Запад.
Свидетели восстания приводят в фильме карты и схемы лагеря, участвуют в реконструкции событий и опознании пленных. Известно также место захоронения участников восстания — за лагерем, где располагалась свалка пищевых отходов.
В 2005—2009 годах В. П. Аляскин, участник афганской кампании и член правительственной делегации по освобождению военнопленных в 1995—1998 годах, осуществил независимое расследование обстоятельств событий в Бадабере, в том числе с использованием документальных материалов по линии госдепартамента США, МИД СССР, российских и афганских компетентных органов, и установил имена большинства из непосредственных участников восстания. Многочисленные свидетельства очевидцев, архивные данные позволили сделать вывод о том, что из 17 установленных им участников восстания не менее 10 были призваны на военную службу с территории Российской Федерации.
В искусстве
- Подвиг советских военнослужащих лёг в основу художественного фильма Т. Бекмамбетова и Г. Каюмова «Пешаварский вальс» (1993) — по мнению ветеранов-«афганцев», одной из самых пронзительных и правдивых кинокартин о той войне, посвящённых событиям в Бадабере, ставшей памятником настоящим солдатам.
- Восстанию в Бадабере посвящена песня группы «Голубые береты» «27 апреля», песня Александра Розенбаума «Мы вернёмся».
- Восстание в Бадабере описано в романе белорусского писателя Николая Чергинца «Сыновья».
- В марте 2013 издан роман петербургского писателя Андрея Константинова и Бориса Подопригоры «Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер», в центре событий которого — восстание в крепости Бадабер. На сайте «Фонтанка.ру» роман выложен в открытом доступе. Готовится экранизация.
- На восстании основан сюжет украинского художественного фильма «Афганец» 1991 года.
Последствия
Инцидент вызвал переполох среди пакистанского руководства и афганских моджахедов. 29 апреля 1985 года генерал Мухаммед Зия-уль-Хак, президент Пакистана, принял решение засекретить всю информацию об инциденте. В период между 29 апреля и 4 мая место событий посетили губернатор Северо-Западной пограничной провинции генерал-лейтенант Фазал-Хак и лично Мухаммед Зия-уль-Хак, имевший тяжёлый и неприятный разговор с лидерами душманов. После этого разговора среди формирований Гульбетдина Хекматияра был распространён его приказ о том, чтобы впредь «шурави» в плен не брать, а при захвате уничтожать на месте».(эта директива распространялась лишь среди отрядов Исламской партии Афганистана, действовала в течение 1985 года и была отменена под давлением американских советников).
Пакистанскими властями был полностью конфискован выпуск пешаварского журнала «Сафир», который рассказывал о восстании в крепости. Однако сообщение о восстании советских пленных поместила популярная левая пакистанская газета «Муслим». Эту новость затем распространили западные СМИ.
28 апреля 1985 года советское руководство также представило себе масштабы случившегося:
|
Согласно данным аэрокосмической службы, в СЗПП Пакистана взрывом большой силы разрушен лагерь подготовки моджахедов Бадабера. Размер воронки на снимке, полученном со спутника связи, достигает 80 метров. — из донесения Центра аэрокосмической службы, 28 апреля 1985 года |
|
Территория лагеря площадью в квадратную милю была покрыта слоем осколков снарядов, ракет и мин, а человеческие останки местные жители находили на расстоянии до 4 миль от места взрыва… В лагере Бадабер содержалось 14-15 советских солдат, двоим из которых удалось остаться в живых после того, как восстание было подавлено… — из сообщений американского консульства в Пешаваре в госдепартамент США от 28 и 29 апреля 1985 года |
9 мая 1985 года посольство СССР в Исламабаде посетил представитель Международного Красного Креста Девид Деланранц и подтвердил факт вооружённого восстания в лагере Бадабер.
11 мая советский посол в Исламабаде В. Смирнов вручил президенту Зия-уль-Хаку протест, в котором заявлялось, что «вся полнота ответственности за случившееся возлагается на пакистанскую сторону». С протестом выступил и МИД ДРА. Однако никаких мер против Пакистана со стороны СССР в дальнейшем не было предпринято. Об этом заявлении 15 мая со ссылкой на ТАСС сообщила газета «Комсомольская правда».
16 мая постоянный представитель ДРА при ООН М. Зариф направил письмо на имя генерального секретаря ООН, которое было распространено в качестве официального документа Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности.
27 мая из материалов агентства печати «Новости» о произошедшем узнала широкая общественность СССР. Смысл сообщения — сугубо политический; в нём не было ни слов соболезнования родственникам, ни восхищения подвигом пленных, ни скорби об их трагической судьбе. Их гибель была использована как повод в очередной раз раскритиковать администрацию Р. Рейгана.