В тюрьму — за полтора килограмма картошки
В 1920-е — 1940-е гг. под беспризорностью понималось «отсутствие у детей и подростков постоянного места жительства, семейного или государственного попечения, систематического воспитательного воздействия, определенных занятий в результате утраты родителей, потери связи с ними, бегства из воспитательного учреждения»1. Безнадзорностью считалось отсутствие родительского контроля за поведением ребенка, его учебой, досугом. В довоенные годы знаковым стало постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности» от 31 мая 1935 г. В военные годы ситуация резко обострилась, власти отреагировали сначала постановлением ЦК ВЛКСМ «О мерах комсомольских организаций по борьбе с детской безнадзорностью и беспризорностью» (7 августа 1942 г.), а затем постановлением СНК СССР «Об усилении мер борьбы с детской беспризорностью, безнадзорностью и хулиганством» (15 июня 1943 г.).
Во исполнение поставленных в этих документах задач в составе НКВД СССР, УНКВД краев и областей, в союзных и автономных республиках приказом НКВД СССР от 21 июня 1943 г. были созданы отделы по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью. В 1943 г. в стране уже насчитывалось более 700 детских комнат привода (туда доставляли задержанных на улице за бродяжничество и правонарушения детей), к концу войны комнат было более тысячи.
Масштаб проблемы был огромным. В Центральном военно-справочном детском столе в Бугуруслане к моменту окончания войны было поставлено на учет около 2,5 млн детей, оставшихся без попечения родителей. В эту цифру, заметим, «не включены дети, сданные матерями-одиночками или многодетными родителями в детские учреждения, сироты, сохранившие связи с родными, и ряд других категорий»2.
Переполненные детские приемники-распределители не справлялись со своими задачами, мест в детских домах катастрофически не хватало, поэтому ребят часто выпускали под подписку о невыезде, и они снова бродяжничали. Зачастую только после многократного задержания беспризорников удавалось пристроить: в лучшем случае — в детские дома, в худшем — в колонии для несовершеннолетних. Первое место среди совершенных ими преступлений занимали кражи. «Судебно-следственные органы выносили голодным и бездомным подросткам самые суровые приговоры за мелкое воровство. Так, И. Бабич (1930 г.р.) и Ю. Садовский (1931 г.р.) были осуждены в ноябре 1945 года один за кражу 1,5 кг картошки, другой — 1,5 кг сахара. Т. Пшеничнова (1929 г.р.) в декабре 1945 года за кражу 4 кг картошки с колхозного поля, П. Иващенко (1930 г.р.) за то, что собрал на железнодорожных путях 5 кг угля»3.
Но даже те дети, которых удавалось устроить в детские дома, часто сбегали оттуда из-за невыносимых условий проживания, и все начиналось сначала. Центральный детский приемник-распределитель (ДПР), располагавшийся в московском Даниловском монастыре, был плохо оснащен — не хватало мебели, обуви, одежды, из-за чего дети часто спали на полу и не могли выходить на прогулку. Доходило до совсем печальных и абсурдных ситуаций. Сотрудники ДПР обязаны были выдавать изъятым с улицы детям нательную и верхнюю одежду. Но поскольку ее не хватало, то, эвакуировав детей в детские дома, у них забирали одежду и возвращали ее обратно в ДПР даже зимой, оставляя детей в нижнем белье или лохмотьях.
Остро стояла проблема беспризорников и в Горьковской области. Бюро горкома ВКП(б) г. Горького приняло весной 1946 г. целый ряд решений4. Архивные документы позволяют воссоздать основные этапы борьбы с беспризорностью. На первом этапе беспризорных и безнадзорных детей нужно было выявить. Потом выяснялись причины беспризорности или безнадзорности. На завершающем этапе предпринимались меры для устранения этих причин и устройства дальнейшей судьбы детей.
И ЗАЖИВЕМ КОММУНОЙ МИРОВОЙ
– Московская губерния стала центром, притягивающим к себе безработную и беспризорную детвору всех возрастов со всех концов России, – рассказывает архивист Александр Казакевич. – Комиссию по делам несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных деяниях, организовали в Москве весной 1918 года. Ее возглавила известный деятель по охране детства, комиссар Московского губернского отдела социального обеспечения Ася Давыдовна Калинина, чей личный фонд находится на хранении в Центральном государственном архиве Московской области. Его передала дочь Калининой в 1977 году, незадолго до своей смерти.
В самые тяжелые годы детской беспризорности стараниями Калининой в Московской губернии создали сеть учреждений нового типа взамен старых приютов. Повсеместно открывали детские приемники, дома-коммуны, трудовые коммуны, детские дома. Только в 1921 году сформировано 269 детдомов, в которых учились грамоте и трудовому ремеслу 139 тыс. детей. В результате на пленуме Моссовета 1928 года отмечено, что «в столице беспризорность практически ликвидирована».
Сироты Великой Отечественной
Новым испытанием для всей страны стала Великая Отечественная война. Имеются разные данные по количеству детей-сирот. Чаще всего пишут, что после войны их было более 600 тысяч человек.
Государство уже имело богатый опыт и по борьбе с беспризорничеством, и в умении справляться с проблемами детского сиротства. К концу 1945 года для детей погибших фронтовиков было открыто 120 детских домов и в них воспитывалось 17 тысяч детей. Были распространены детские дома при колхозах, промышленных предприятиях за счёт профсоюзов и комсомольских организаций, при милиции. Широко практиковалась передача детей-сирот в семьи. С 1941 по 1945 год было взято под опеку и патронат 270 тысяч детей-сирот.
В 1943 году руководство страны приняло решение об организации на освобождённых территориях суворовских, нахимовских и специальных ремесленных училищ с повышенными нормами содержания детей и обучение их лучшим военным и гражданским профессиям. Каждому ребёнку гарантировалось там семилетнее образование.
Детей, оставшихся без родителей, собирали комендантские патрули и отправляли в военкоматы. Дальше они уже щеголяли в военной или ремесленной форме. Деньги на ребят у государства находились. Дети-сироты в самые суровые дни войны не остались на улице, не были брошены на произвол судьбы.
Чекисты и беспризорники
Решить сложную проблему с беспризорниками советская власть попыталась ещё в 1917 году. Тогда Ленин подписал специальный декрет, по которому именно государство брало на себя ответственность за сирот. Следом появились комиссии по делам несовершеннолетних. Но у молодого советского государства было слишком много забот. И решить всё и сразу у него не получалось.
Правда, благодаря Владимиру Короленко в стране появилась Лига спасения детей. Но у этой организации вскоре возникли серьёзные разногласия с властью, и её устранили. Предпринимались и другие попытки помочь детям, но шло время, а количество беспризорников только увеличивалось. Так, в 1921 году их число составляло несколько миллионов.
Нарком просвещения Анатолий Луначарский, который с 1919 года возглавлял Совет защиты детей, также не сумел как-либо ощутимо повлиять на ситуацию. Когда проблема достигла «точки кипения», на роль главного «спасителя детей» выдвинулся Феликс Дзержинский. Основатель и руководитель ВЧК в годы становления советской власти являлся, выражаясь современным языком, кризисным менеджером. Если что-то и где-то шло не так, разбираться с этим назначали именно его.
Феликс Дзержинский. (РГАКФД)
Но на сей раз попытаться исправить катастрофу с беспризорниками Дзержинский вызвался по собственному желанию. Он прекрасно понимал, какая огромная опасность стоит за девчонками и мальчишками, вынужденными жить на улице. В одном из писем сестре писал: «Нужда, отсутствие семейной теплоты, отсутствие матери, воспитание только на улице, в пивной превращают этих детей в мучеников, ибо они несут в своем молодом, маленьком тельце яд жизни, испорченность…»
О своём желании решить проблему Дзержинский сообщил Луначарскому. Нарком просвещения вспоминал, что «творец и вождь грозной ВЧК» явился к нему с разговором, а после нескольких фраз «в глазах его сразу же загорелся такой знакомый всем нам, несколько лихорадочный огонь возбуждённой энергии».
План был прост, но казался эффективным. Дзержинский прямо заявил, что в одиночку наркомату просвещения с такой масштабной задачей не справиться. А значит, нужно подключать всю советскую общественность. Первым делом Дзержинский предложил создать при ВЦИК специальную комиссию, состоящую из различных ведомств и организаций. Затем «в бой» должны были отправиться чекисты. Дзержинский сообщил, что его люди смогут побороть халатность и равнодушие чиновников, которые будут задействованы в ликвидации беспризорности. Луначарский был в восторге.
Дзержинский изменил бы сам себе, если бы отложил дело в дальний ящик. Его кипучая энергия требовала действий. Действий быстрых и решительных.
Антон Макаренко. (Wikimedia Commons)
И уже осенью 1921 года при ВЦИК появилась Комиссия по улучшению жизни детей. А поскольку за ней стояли чекисты, то её прозвали ДЧК (Детская чрезвычайная комиссия). Под контролем Комиссии были созданы приёмно-распределительные центры, куда доставлялись беспризорники разных возрастов. В этих центрах дети проходили лечение, занимались с педагогами. А затем мальчишек и девчонок отправляли дальше. Кого-то в детский дом или детский городок, а кого-то — в коммуну или колонию. Тех, кто был повзрослей, могли устроить на работу на каком-нибудь предприятии.
В трудовых коммунах подростки могли получить не только общее образование, но и рабочие навыки. Такими были воспитанники легендарного советского педагога Антона Макаренко. Они занимались производством фотоаппарата «ФЭД», получившего название по инициалам Дзержинского.
Бывали и случаи, когда сотрудникам Комиссии удавалось отыскать родителей или родственников своих воспитанников, тогда их отправляли к близким.
Не пошли в школу из-за отсутствия одежды
Согласно «Справке о состоянии борьбы с беспризорностью и безнадзорностью по г. Горькому»5, в сентябре 1945 г. свыше 5000 детей школьного возраста не явилось в школу. Проводилась поквартирная проверка во всех районах с целью выявления и устранения причин, мешающих детям посещать школу. Причин оказалось немало: около 1000 учащихся были задержаны на сельхозработах; 1300 ребят не посещали школу по состоянию здоровья — им была оказана медицинская помощь, также было решено предоставить возможность вновь ходить в школу 496 детям, ранее отчисленным из школ. Многие дети не пошли в школу из-за отсутствия одежды, обуви, канцелярских принадлежностей. «Большую роль в осуществлении всевобуча и борьбе с безнадзорностью детей сыграла материальная помощь, оказанная по линии шефствующих организаций и исполкомов райсоветов нуждающимся детям — только с 1 по 25 сентября было выдано 2968 пар обуви, 200 костюмов, 145 платьев и свыше 2,5 тыс. деньгами»6. Часть старших подростков была трудоустроена, младшие дети направлены в детские дома, интернаты и дома дневного пребывания.
Таким образом, уже осенью победного 1945-го случаи детского нищенствования и нарушения общественного порядка на некоторое время заметно сократились, но решить проблему не удалось. 12 марта 1946 г. в решении бюро горкома ВКП(б) приводилась неутешительная статистика по беспризорности и безнадзорности в Горьком и отмечалось, что «все это явилось следствием того, что отделы народного образования, директора школ и учительство слабо ведут профилактическую работу по предупреждению безнадзорности детей, неудачно организован досуг учащихся… Городское управление и районные отделения милиции ограничиваются формальной регистрацией приводов детей и подростков, не выявляя и не анализируя действительных причин, порождающих безнадзорность… Городская комиссия по борьбе с безнадзорностью и беспризорностью детей… бездействует, неудачно работают и комиссии при райисполкомах: не занимаются трудоустройством подростков, не проявляют должной заботы о содержании детских комнат при отделениях милиции, не мобилизуют общественность для работы в них»7.
В документе был намечен ряд мер для исправления создавшегося положения8, в том числе обеспечение в каждой школе систематической работы с учащимися, организация досуга детей (спортивные секции, экскурсии, лекции, посещение кино и театров), помощь учителям в этом вопросе, массовая кружковая работа домов пионеров и других детских учреждений, шефство предприятий над детскими внешкольными учреждениями, шефство лучших комсомольцев над безнадзорными детьми, пропаганда среди родителей, организация детских комнат. Этот документ стал отправной точкой масштабных мероприятий, результат которых стал заметен в Горьком уже во второй половине марта, но был не очень стабильным: число задержанных детскими комнатами детей значительно снизилось, но уже летом снова поднялось: из них в январе 1946 г. учащиеся составили 34%, а в июне — уже 47%9.
В трудное послевоенное время была проведена колоссальная работа по ликвидации детской беспризорности и по ее профилактике10. Но слишком масштабными и сложными были причины беспризорности и безнадзорности как социального явления в непростом 1946 г., чтобы их можно было побороть с помощью официальных постановлений. Справиться с детской бедой удалось лишь спустя несколько лет, по мере налаживания послевоенной мирной жизни.
«Счастливое» детство
Эти законы очень даже пригодились в последующие годы. В военное время многие дети остались без крова, потеряли родных и вынуждены были скитаться, чтобы добыть себе пропитание. В связи с этим 7 августа 1942 года было принято постановление ЦК ВЛКСМ «О мерах комсомольских организаций по борьбе с детской безнадзорностью и беспризорностью», а 15 июня 1943 года — постановление СНК СССР «Об усилении мер борьбы с детской беспризорностью, безнадзорностью и хулиганством». Приказом НКВД СССР от 21 июня 1943 года при отделениях НКВД были созданы отделы по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью. К концу войны в СССР действовало более тысячи так называемых «детских комнат привода», куда доставляли детей, задержанных на улице за бродяжничество и правонарушения. По состоянию на 1945 год в Центральном военно- справочном детском столе в Бугуруслане было поставлено на учет 2,5 миллиона детей, оставшихся без попечения родителей. Детские приемники-распределители были переполнены, мест в детских домах не хватало. Детей часто выпускали под подписку о не выезде, и они снова шли бродяжничать. Многие с улицы попадали в колонии для несовершеннолетних — обычно за кражи. В тюрьмах дети и подростки часто оказывались вместе со взрослыми уголовниками, которые учили их уму-разуму. После этого из них часто выходили законченные криминальные элементы. Несладко приходилось и тем детям, которые попадали в детдома. Не хватало одежды, обуви. Сотрудники Центрального детского приемника-распределителя, расположенного в Москве в здании Даниловского монастыря, вынуждены были, отправив ребенка в детдом, отбирать у него выданную в приемнике нательную и верхнюю одежду, чтобы было что надеть следующей партии. Таким образом даже зимой дети порой оставались в нижнем белье или лохмотьях. Неудивительно, что многие вскоре сбегали из детдомов, где не было самого необходимого: им казалось, что на улице легче выжить. Кто не помнит лозунга: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» Но вот о том, что благодаря Сталину миллионы детей оказались в заключении, в невыносимых условиях, а то и погибли, мало говорится даже в наше время. Потому что в это слишком трудно поверить…
http://russian7.ru
БУДУЩИЙ КОСТЯК ВОРОВСКОГО МИРА
Революция, Гражданская война, голод и эпидемии вышвырнули на улицы тысячи сирот. Если в 1917 году в Москве насчитывался 1% беспризорных от общего числа детей, то к середине 1920-х годов – уже 50%! Только в 1921 году в Московском регионе открыли 269 детских домов для 139 тыс. детей.
Со временем среди беспризорников становилось все больше тех, кто ушел из дома сам, потому что в семье, потерявшей кормильца, или в семье безработного просто нечего было есть. К 1925 году детская преступность выросла неимоверно. Около 60% всех преступлений – около 50 тыс. в год – совершали несовершеннолетние. Из 400 выборочно обследованных в 1925 году детей-преступников было выявлено 16 сифилитиков, 55 психопатов и 114 наркоманов.
Это было первое поколение, вступившее в откровенное столкновение с законом, чтобы выжить. Они создали костяк воровского мира, который заявил о себе во весь голос в середине 1930-х и в послевоенные годы.
Но помимо глобальных причин, появлению детской беспризорности способствовала идеология государства.
«Среди беспризорных подростков много детей, искалеченных условиями мелкособственнической индивидуальной семьи из отсталых слоев крестьянства и деклассированного городского населения. Они часто нуждаются не столько в пище, жилище и одежде, сколько в специальном культурном воздействии, в перевоспитании, в новых бытовых условиях», – писала «Комсомольская правда» в 1925 году.
«Высшая мера» для несовершеннолетних
7 апреля 1935 года было издано постановление № 3/598 «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», подписанное председателем ЦИК СССР М. Калининым, председателем СНК СССР В. Молотовым и секретарем ЦИК СССР И. Акуловым. В нем говорилось: «Несовершеннолетних начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания». Также советским прокурорам всех уровней был разослан секретный циркуляр Прокуратуры СССР и Верховного Суда СССР от 20 апреля 1935 года «О порядке применения высшей меры наказания к несовершеннолетним», согласно которому к числу мер уголовного наказания, предусмотренных для несовершеннолетних, относился и расстрел. Статьи Уголовного Кодекса, по которым он не мог быть применен к лицам моложе 18-летнего возраста, объявлялись утратившими силу.
«Ужесточение законодательства»
Проблема беспризорности в нашей стране остро встала в годы Гражданской войны. Полностью справиться с ней не удалось даже к середине 30-х. Беспризорники часто промышляли на вокзалах, железнодорожных станциях. Они брали все, что плохо лежит, грабили пассажиров в поездах… В постановлении от 31 мая 1935 года отмечалось, что в стране ликвидирована массовая беспризорность. Кроме того, усиливались меры ответственности за детей их родителей и опекунов и ставилась задача по ужесточению законодательства в отношении малолетних правонарушителей. Как пишет бывший сотрудник НКВД А. Орлов в книге «Тайная история сталинских преступлений», еще в 1932 году вышел негласный приказ Сталина — беспризорники, пойманные за разграблением продовольственных складов или железнодорожных вагонов, а также те, у которых будут обнаружены венерические заболевания, подлежат расстрелу. Поскольку горевать о расстрелянных малолетних бродяжках было некому, а информация эта огласке не предавалась, о ней знали лишь немногие. Таким образом, к лету 1934 года в Советском Союзе были уничтожены сотни тысяч беспризорников.
Незаконченное дело Дзержинского
На плечи Комиссии легла действительно большая работа. Чекисты следили не только за детьми, но и за состоянием приютов и детских садов. Кроме того, они держали на контроле распределение беспризорников по детским домам, помогали в поисках зданий для будущих приютов, помогали с ремонтом. Но главные силы были брошены на борьбу со взяточничеством и воровством. Чиновника, решившего нажиться на бездомном ребёнке, ждала печальная участь.
Благодаря Дзержинскому на борьбу с детской беспризорностью в помощь наркомату просвещения помимо чекистов были брошены: наркомздрав, профсоюзы, партийные органы, комсомол, женотделы и т. д. Проблемой занялась чуть ли не вся страна.
Большую роль сыграли и разнообразные кампании, направленные на сбор пожертвований для детских домов. Кроме того, Комиссия организовывала эвакуацию беспризорников в благополучные области страны, а также всячески пропагандировала усыновление. Число беспризорников постепенно начало снижаться. Дело сдвинулось с мёртвой точки.
Воспитанники детского дома. (РИА Новости)
Что же касается Дзержинского, то он, указав нужное направление, занялся другими проблемами. Правда, иногда лично устраивал проверки детских учреждений. Но постоянно держать руку на пульсе у него не было физической возможности. Дело в том, что в том же 1921 году руководитель ВЧК занялся восстановлением железнодорожного хозяйства, стал наркомом путей сообщения, решал проблемы с голодом в регионах.
Находясь на посту наркома путей сообщения, Дзержинский распорядился выделить вагоны, на которых беспризорников отправляли в благополучные районы страны. Там они поселялись в крестьянских семьях, получали крышу над головой и еду. А спустя какое-то время, когда ситуация с продовольствием улучшалась, детей возвращали обратно.
Но беспризорников было много. И поэтому результаты огромной работы казались не столь очевидными. В 1923 году Дзержинский опубликовал обращение «Все на помощь детям». В нём он рассказывал о катастрофе с беспризорниками, признал, что справиться с проблемой пока не получается. Тогда же Железный Феликс предложил провести «Неделю беспризорного и больного ребёнка». Главная цель этого мероприятия — сбор средств для помощи беспризорникам. Предложение получило зелёный свет. А в качестве контролирующего органа был специально создан Центральный комитет «Недели беспризорного ребёнка» при Деткомиссии. Естественно, никто не рассчитывал, что у людей, измученных многочисленными потрясениями в стране, найдутся свободные средства на благотворительность. Но агитация среди населения всё же проводилась: «Небольшие, почти незаметные отчисления и пожертвования 5 чел. способны спасти жизнь одному ребёнку. Отчисления и пожертвования 50 чел. дают возможность открыть и содержать детский дом на 15−20 детей».
«Республика ШКИД». (кадр из фильма)
Сбор средств на добровольных началах какого-либо существенного результата не принёс. Затем власть на местах сделала пожертвования обязательными. Правда, понимая трудность положения населения, чиновники подошли к этому вопросу творчески. Где-то просто немного увеличили цену на посещение увеселительных заведений. А где-то, чтобы прогуляться по парку, нужно было купить специальные марки. Если человек отказывался, то его не пускали. Практика добровольно-принудительных пожертвований показала свою эффективность.
Медленно, но верно положение мальчишек и девчонок улучшалось. Появились губернские и уездные отделения ЦК «Недели беспризорного и больного ребёнка», которые стали фундаментом для развития уже местных комиссий, отвечавших за детей. Не остались в стороне и подростки. Их объединяли в кружки «Друг детей», учреждавшиеся при фабриках и заводах.
В ноябре 1923 года Дзержинский покинул пост председателя Деткомиссии. Его преемники продолжили работу по ликвидации детской беспризорности, которой было ещё очень и очень много.
Все на борьбу с беспризорностью!
Повсеместно начали организовываться детские воспитательные учреждения интернатного типа – детские дома, трудовые коммуны, школы-колонии, школы-коммуны, детские городки. В 1919 году опекой было охвачено 125 тысяч детей, в 1921-1922 годах – 540 тысяч. В 1921 году было создано 200 приёмников-распределителей, которые пропускали через себя ежедневно от 50 до 100 детей. С 1922 года стали вводиться квоты для производственного обучения и трудоустройства подростков.
Активно внедрялись такие формы работы с беспризорниками, как патронат, усыновление, опека и попечительство. В 1923 году только в Москве на эту работу было брошено 15 тысяч педагогических работников. В 1924 году проходит 1-я московская конференция по борьбе с беспризорностью. В это время беспризорностью серьёзно начинает заниматься ЧК.
Созданные общества «Друзья детей» организовывали ночлежки, приюты, рабочие мастерские, летние лагеря отдыха и детские площадки для беспризорников. Сил у молодого государства не хватало, но с каждым годом росло количество учреждений, которые занимались реабилитацией детей. В 1925 году имелось 280 детских домов, 420 трудовых коммун и 880 детских городков.
Борьба с беспризорничеством и защита детей в 1926 году были закреплены в важных государственных документах. И на Пленуме ВЦИК в 1927 году отмечалось, что принятые меры стали давать результаты. Были выделены дополнительные ассигнования и принят трёхлетний план по борьбе с беспризорностью.
ДОРОГАЯ МАМОЧКА КАЛИНИНА
В Центральном госархиве Московской области хранится много писем от детей, адресованных Асе Калининой, в которых они называют ее «милый, дорогой друг беспризорных детей», «дорогая мамочка Калинина». Дети из подольского детдома им. Ленина жалуются на воспитателей, утаивающих продукты, просят приехать и разобраться. Дети из Севастополя умоляют забрать их «в Московскую губернию, чтобы научиться какому-нибудь мастерству».
Условия содержания в учреждениях для беспризорников существенно различались. Например, в отчете о проверке Волоколамского интерната говорится: «У интерната два здания, приходится ходить в одно – на занятия, в другое – на обед. Такие передвижения при отсутствии обуви очень неудобны и часто невозможны. Дети здоровы, несмотря на плохие условия существования».
Сохранился и рукописный отзыв для можайской газеты о работе трудкоммуны «Дубки»: «Сначала при организации колонии местные жители, напуганные бесшабашностью беспризорников, боялись с ними встречаться. Но энергия беспризорников проявилась в труде. У них есть свой духовой оркестр, свое самоуправление… Это перевоспитание есть победа на беспризорном фронте».