«22 июня 1941 года. мне не верилось, что я иду по улицам берлина. сумбур чувств и неизвестность…»

Лагерь

«Поздно вечером 22 июня во дворе гестапо скопилось такое большое количество русских людей, что мы могли стоять только вплотную друг к другу. Поздно вечером нас отвезли в концлагерь Дахау». О том, что концлагерь назывался именно Дахау, дедушка узнал уже в мирное время, из публикации в газете. Там были и фотографии.

«Наши специалисты оказались первыми русскими пленными. Правда, по соседству располагались бараки с французами, но Франция уже давно была оккупирована гитлеровскими войсками. Русских женщин (жен наших работников, переводчиц, секретарей, персонал столовых) поселили в отдельном бараке.

Каждому указали место на нарах (барак был рассчитан на 500 человек). Мы, уставшие от всех переживаний за день, без еды и питья, легли в одежде. В голове был сумбур, как в калейдоскопе, одни мысли и думы налезали на другие. Вместо сна — кратковременное оцепенение, и снова хоровод мыслей.

Утром нам велели построиться у барака. Каждому из нас выдали по тяжелой фаянсовой миске, а также кружку и ложку. Каждый человек, оказавшийся в лагере, лишался имени и фамилии, ему присваивался номер. Все без исключения были обязаны постоянно носить на шее железный кружок, который висел на шнурке. Я стал номером 715. Согласно номерам мы были обязаны выстраиваться (по группам) возле своих бараков для утренней и вечерней проверок и других сообщений начальства лагеря. Иногда в ночное время приходили патрули в сопровождении злых собак, которых крепко держали на поводках. Разъяренные собаки были готовы наброситься на людей».

«Со второго дня нашего пребывания началось психологическое воздействие. На территории лагеря, на столбах, висели мощные динамики, через которые передавали военные сводки. Их чередовали с победными маршами и другой веселой музыкой. В лагере был установлен большой деревянный щит, на котором висела большая карта. На ней отмечалось продвижение немецких войск».

Павел Тюменев с женой Антониной. Фото: Из семейного архива Татьяны Тюменевой

Об одной из утренних проверок дедушка рассказал особо.

«Мы построились в порядке номеров. В числе проверяющих была переводчица — молодая женщина в форме гестапо. Она обошла вдоль всего ряда наших товарищей, вглядываясь в них, затем на обратном пути ее взгляд остановился на мне. Она в упор смотрела на меня минут десять. Она мне ничего не сказала, но и я не произнес ни одного слова. Что она хотела прочесть на моем лице — только могу догадываться. Может, она ждала, чтобы я сделал выброс правой руки и произнес «Хайль Гитлер!», тем самым давая согласие перейти на их сторону. Или же она ждала, что я не выдержу ее взгляда и оскорблю ее и буду тогда расстрелян».

«…Даже в концлагере чувствовалось: немцы — народ расчетливый, хозяйственный. Вот пример. В первые дни пребывания мы не ели бурду, приготовленную из конских голов, выливая «обед» в деревянные бачки для отходов (наши сотрудники смогли захватить с собой несколько банок консервов — ими поначалу и питались). Как-то немцы обнаружили, что в бачок попала железная банка из-под консервов. Вот этот мелкий факт явился поводом для внеочередного построения. Начальник лагеря строго предупредил нас, заметив, что «свиньи железа не едят».

Дедушке, насколько я помню, было неловко за то, что, хотя группа советских командированных и была в концлагере, всех ужасов его им, к счастью, не суждено было испытать. Немцы цинично заявляли: «Мы из вас никого не расстреляли». Впрочем, такая «неприкосновенность», связанная с тем, что в СССР оставались немецкие командировочные и шли переговоры об обмене, не освободила от тщательного осмотра на предмет поиска евреев. К счастью, в бараке, где был дедушка, их не оказалось.

«Мы были уверены, что переговоры о нашем освобождении ведутся, что советское правительство нас не забыло. Наша судьба зависела от одного: подпишут или нет соглашение об обмене советских подданных на немцев, находящихся в СССР»

Переговоры действительно велись. Немцы предлагали обмен по принципу «один на одного». Но советское правительство все-таки настояло на обмене «всех на всех». В Дахау снова подогнали автобусы, посадили в них командированных (предварительно каждый должен был сдать ложку, кружку, миску и железный кружок с номером), выдали сухой паек, состоящий из черствого хлеба, куска колбасы (дедушка называет ее эрзац-колбасой) и почему-то двух пачек советских папирос «Казбек». В Берлине посадили в специальный охраняемый поезд.

Долгая дорога домой

Предварительно была договоренность, что обмен будет произведен на турецко-советской границе, но в последний момент немцы решили осуществить эту процедуру на югославско-болгарской границе. Проблему смогли решить шведские представители, которые сопровождали дипломатические миссии. Они вынудили немцев выполнить прежние договоренности.

Два эшелона были отправлены из Берлина. Маршрут пролегал через Чехословакию, Югославию и Болгарию в Турцию. В каждом купе было размещено по 8-10 человек. Сидячих мест не хватало, питание было ужасного качества. То, что было закуплено в Берлине, разграбили гестаповцы. В дороге продавали советские папиросы в 10-15 раз дороже. На всем протяжении пути был установлен жестокий полицейский режим, и хотя поезда двигались медленно, с остановками на день или два, выходить из вагонов не разрешалось. В городах Югославии, Болгарии поезда загонялись в тупики, чтобы изолировать советских дипломатов от встреч с местным населением, которое выражало советским людям свою поддержку.

В дороге гестаповцы устраивали многочисленные провокации, распространяли всевозможные ложные слухи. Но сломить советских людей не удавалось. Настроение изменилось только на болгарско-турецкой границе. После пограничной зоны поезда покинули гестаповцы и прочие мародеры.

Совсем по-другому происходила доставка немецких дипломатов. По прибытии немцы выразили удовлетворение условиями, в которых проходила их доставка к месту обмена. Наши дипломаты этим похвастаться не могли. Поезд, предоставленный немцам, состоял из пяти вагонов, два из которых были повышенной комфортности, и дипломаты могли в пути покупать продукты за свои деньги.

По непонятным причинам обмен несколько раз откладывался и состоялся только 19 июля. Наши дипломаты были доставлены в турецкий Эдирне, а немецкие – в Ленинакан, где и произошел обмен.

Атака на Советский Союз

22 июня 1941 года Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Эта военная акция получила название “Барбаросса” и стала одной из крупнейших военных операций Второй мировой войны.

За первые несколько дней атаки советские вооруженные силы потеряли огромное количество людей и техники. Войска Германии стремительно продвигались вглубь территории Советского Союза, разрушая и захватывая все на своем пути.

Атака на Советский Союз привела к развязыванию масштабных боевых действий на Восточном фронте. Открылась вторая фронтовая линия войны, которая продолжалась до 1945 года.

Советское посольство в Германии также пострадало от атаки. Завершившийся войной, Гитлеровский режим поручил уничтожить здание посольства вместе с его архивами. Это была попытка стереть все следы предвоенных соглашений и контактов между двумя странами.

Атака на Советский Союз имела огромное значение для развития Второй мировой войны. Она привела к изменению стратегической ситуации в Европе и была началом серии событий, которые закончились поражением нацистской Германии и освобождением территорий, захваченных страной во время войны.

Война

Когда вручалась нота, посол сожалел, что не смог передать это сообщение раньше, так как телеграмма из Берлина пришла только ночью. Советскому послу в Германии Владимиру Деканозову нота была вручена позже рейхс-министром Иоахимом фон Риббентропом. На слова Деканозова о том, что это наглая, ничем не спровоцированная агрессия, Риббентроп оправдывался, что это личное решение фюрера, а сам он был даже против.

На фоне развертывающихся боевых действий остро встал вопрос эвакуации посольских работников и представителей торговых фирм. Германия начала отзыв своих граждан из СССР еще задолго до войны, и на 22 июня их оставалось не более 120 человек. С советскими гражданами было сложнее. В Германии оставалось 325 дипломатов и членов их семей, а также около 700 человек командированных. Немцы обещали переправить посольских работников в СССР, а на остальных гарантии не распространялись – в военное время эвакуация предусмотрена только для посольства и консульства.

23 июня прошли переговоры между представителями германского посольства и Наркомата иностранных дел об организации эвакуации. Берлин заверил, что к членам советского посольства и торгпредства будет самое благожелательное отношение, и им даже временно будет предоставлен комфортабельный берлинский отель.

Советское посольство в Германии 1941: что произошло?

В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война, советское посольство в Германии оказалось в центре военных событий и политических потрясений. Несмотря на дипломатическую неприязнь между СССР и нацистским режимом, посольство продолжало функционировать и выполнять свои обязанности.

Однако, с началом войны между СССР и Германией, условия работы посольства стали крайне сложными. Немецкие власти приняли ряд мер, ограничивающих активность советской дипломатии в Германии. Было запрещено проведение массовых мероприятий, общение с населением и передача информации о событиях в стране.

Советские дипломаты оказались в полной изоляции относительно внешнего мира и в строгом контроле гестапо. В этой сложной ситуации посольство продолжало работать, осуществляя тайные переговоры и передачу информации о состоянии советско-немецких отношений.

Ключевым событием для советского посольства в Германии в 1941 году стала атака на СССР со стороны нацистской Германии 22 июня 1941 года. Мгновенно после объявления войны советским дипломатам было вручено немецкое ультиматум об эвакуации и покидании Германии навсегда.

Сотрудники посольства имели всего несколько часов на распределение и вывоз документов и имущества. Большинству из них пришлось покинуть Германию и возвращаться на родину.

Таким образом, советское посольство в Германии в 1941 году было закрыто и эвакуировано, в связи с началом войны между СССР и Германией. Этот период характеризовался сложными условиями работы и изоляцией от внешнего мира, но советские дипломаты все же продолжали выполнять свои обязанности до последнего момента. Эти события стали ключевыми в истории советско-германских отношений и отразились на дальнейшем ходе войны.

Захват и использование здания

В начале Второй мировой войны, после нападения Германии на Советский Союз в июне 1941 года, советское посольство в Берлине оказалось в сложной ситуации. Здание посольства было захвачено немецкими вооруженными силами, и сотрудникам посольства пришлось покинуть здание.

Однако, немецкие власти решили не уничтожать здание посольства, а использовать его в своих интересах. Оно стало центром разведывательной деятельности и местом проведения секретных переговоров. Германские разведчики и агенты использовали офисы и архивы посольства для получения информации о советских дипломатах и агентах, а также для планирования и проведения операций против Советского Союза.

Здание посольства стало также местом проведения встреч и переговоров между немецкими и иностранными дипломатами

Некоторые из этих встреч имели важное значение для хода войны, а некоторые стали предметом исторических исследований и споров

После окончания войны здание посольства было возвращено Советскому Союзу, однако оно поменяло свое назначение и больше не использовалось в дипломатических целях. Сегодня оно является частью исторического наследия и напоминает о событиях, произошедших в 1941 году.

Примечания[править | править код]

1. ↑ Шаблон:Literatur
2. Шаблон:Literatur
3. Ute Vergin: Die nationalsozialistische Arbeitseinsatzverwaltung und ihre Funktionen beim Fremdarbeiter(innen)einsatz während des Zweiten Weltkriegs. Osnabrück 2008, S. 257 ff.
4. Ute Vergin: Die nationalsozialistische Arbeitseinsatzverwaltung und ihre Funktionen beim Fremdarbeiter(innen)einsatz während des Zweiten Weltkriegs. Osnabrück 2008, S. 264.
5. Friederike Littmann: Ausländische Zwangsarbeiter in der Hamburger Kriegswirtschaft 1939—1945. Dölling und Galitz 2006, ISBN 978-3-937904-26-9, S. 117.
6. Ute Vergin: Die nationalsozialistische Arbeitseinsatzverwaltung und ihre Funktionen beim Fremdarbeiter(innen)einsatz während des Zweiten Weltkriegs. Osnabrück 2008, S. 264 ff.
7. Ute Vergin: Die nationalsozialistische Arbeitseinsatzverwaltung und ihre Funktionen beim Fremdarbeiter(innen)einsatz während des Zweiten Weltkriegs. Osnabrück 2008, S. 273 f.
8. Ute Vergin: Die nationalsozialistische Arbeitseinsatzverwaltung und ihre Funktionen beim Fremdarbeiter(innen)einsatz während des Zweiten Weltkriegs. Osnabrück 2008, S. 320 f.
9. Dagmara Jajeśniak-Quast: «Proletarische Internationalität» ohne Gleichheit. In: Ankunft, Alltag, Ausreise: Migration und interkulturelle Begegnung in der DDR-Gesellschaft. Hrsg.: Christian Th Müller, Patrice G. Poutrus, Böhler Verlag 2005, ISBN 3-412-14605-6, 278 f.
10. Jochen Oltmer: Migration im 19. und 20. Jahrhundert. Oldenbourg 2010, ISBN 978-3-486-57753-2, S. 57.

11.  (нем.). Friedrich-Ebert-Stiftung (сентябрь 2001).

12. Шаблон:Literatur

Германия же заблаговременно вернула большинство своих высокопоставленных граждан – на момент начала войны их насчитывалось не больше ста пятидесяти человек.

Учитывая, что началу ВОВ предшествовал активный политический, экономический и культурный обмен между СССР и нацистской Германией, на территории последней на момент начала войны находилось достаточно много дипломатов и предпринимателей. Германия же заблаговременно вернула большинство своих высокопоставленных граждан – на момент начала войны их насчитывалось не больше ста пятидесяти человек.

Немецкий посол Шуленбург предложил организовать их эвакуацию через турецкую и маньчжурскую границу, и пообещал, что отношение к гражданам СССР, оказавшимся на немецкой территории, будет лояльным. 22-23 июня 1941 года в немецком посольстве состоялись переговоры между советником Шуленбурга Вальтером и заведующим НКИД по Европе Владимиром Павловым, по итогам которого Павлов зафиксировал в дневнике, что немецкая сторона намерена произвести эвакуацию максимально комфортно для советских представителей.

На момент начала войны советских сотрудников посольства в Германии насчитывалось 325 человек вместе с семьями и еще около 700 человек командированных. Относительно эвакуации последних немецкие власти гарантий не давали, т. к., по их словам, были ограничены консульскими полномочиями.

Советские посольские работники после объявления войны начали уничтожать архивы, и составлять списки своих граждан, оставшихся на вражеской территории. Но в посольство пришли гестаповцы и арестовали четырех работников, ликвидировавших документы. Других посольских сотрудников, которые не успели покинуть свое жилье сразу арестовывали и отправляли в концентрационные лагеря, также захватывались советские корабли в немецких портах.

Процесс эвакуации был невероятно тяжелым для людей, их не кормили, издевались, отказывали в медицинской помощи, и только, благодаря непосредственному вмешательству Кремля, удалось немного смягчить условия.

Немцы настаивали на обмене один на один, что не устраивало СССР, т. к., это гарантировало бы возвращение на родину только ста двадцати человек. Но властям удалось достичь соглашения полного обмена всех на всех ко 2 июля

Отправляли людей в двух поездах. Представителям дипломатических миссий предоставили комфортные спальные вагоны, остальные же ехали в невероятной стесненности по десять человек в купе, где невозможно было даже сидеть, и их практически не кормили.

В отличие от немцев, советская сторона разместила немецких интернированных граждан в доме отдыха Костромского льнокомбината с приличным питанием и медобслуживанием.

19 июля 1941 года многострадальное возвращение советских и немецких граждан домой состоялось: немцев передали в Ленинакане, а советских граждан в Эдирне (Турция).

Литература[править | править код]

Миграционная политика ФРГ

1. Klaus J. Bade: . In: Institut für Migrationsforschung und Interkulturelle Studien (Hrsg.): . Osnabrück Februar 2016, S. 37-171 (uni-osnabrueck.de ).
2. Klaus J. Bade: . 2001 (fes.de ).
3. Klaus J. Bade (Hrsg.): . Band 2. Ostfildern 1984.
4. Klaus J. Bade: .
5. Karl-Heinz Meier-Braun: S. 18 ff.
6. Karl-Heinz Meier-Braun:
7. Karl-Heinz Meier-Braun/Reinhold Weber: . Stuttgart 2017.
8. Dieter Oberndörfer: . In: Rat für Migration e. V. (Hrsg.): . Band 2, 2007 (rat-fuer-migration.de ).
9. Kien Nghi Ha: . In: Encarnación Gutiérrez Rodríguez/Hito Steyerl (Hrsg.): . Unrast, Münster 2003, S. 56-107.
10. Ulrich Herbert: . Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter, Flüchtlinge. Beck, München 2001.
11. Bundesministerium des Innern (Hrsg.): . Bericht der Unabhängigen Kommission Zuwanderung. Berlin 2001.
12. Jürgen Leibold: . Eine empirische Studie zur bindenden Wirkung von Sozialintegration. Göttingen 2007 (gwdg.de ).
13. Friedrich Heckmann: Klett-Cotta, Stuttgart 1981.

Закон об иммиграции

1. H. Rittstieg: . Verbesserungen und neue Probleme. In: K. Barwig u. a. (Hrsg.): . Baden-Baden 1991.
2. Kommentar: H. H. Heldmann: Ausländergesetz, 1991, Frankfurt a. M. 1991; vgl. K. Sieveking: Ausländerrecht und Ausländerpolitik 1990 (Zentrum für Europäische Rechtspolitik an der Universität Bremen), Bremen 1991

От слов к делу – гестапо 22 июня 1941 года

И пока германские национал-социалисты пытались убедить остальное человечество в своем миролюбии, в Европе для них всё было не столь радужно.

Уже в первый день войны по Германии и оккупированным территориям прокатилось сразу несколько волн арестов. Немцы начали активно сажать всех, кто хотя бы теоретически мог симпатизировать СССР или коммунистическим идеям. Поскольку мероприятие было по-настоящему масштабным, под каток репрессий попали самые разные люди.

И первые, кому пришлось несладко – белоэмигранты. 22 июня 1941 года разговаривать на русском языке стало опасно от Бреста французского до Брест-Литовска советского. Эмигрантов гребли, в буквальном смысле слова, “пачками”. Из наиболее известных арестованных можно вспомнить генерала Павла Кусонского. Один из активных участников Белого движения в России был схвачен гестаповцами и помещен в концлагерь. Его участь разделили и многие другие активисты правого толка. Некоторые из них впоследствии были освобождены.

А.П. Кусонский. Погиб в заключении в августе 1941 года

А вот кому по-настоящему пришлось трудно – граждане СССР, находившиеся за границей, и местные коммунистические организации. Очень часто в документальных фильмах упоминают последний эшелон с продовольствием, который выехал с территории СССР в Германию 22 июня 1941 года. К сожалению, на этом все упоминания о довоенных контактах СССР и Германии заканчиваются.

Однако архив гестапо помнит всё.

С началом войны шеф этой организации Генрих Мюллер начал составлять ежедневные отчеты о событиях в СССР. Эти отчеты охватывали события на фронте и в приграничной полосе, а также касались всего, что было связано с войной на востоке. Отсюда можно черпать поистине бесценную информацию. Львовская резня, деятельность анйзатцгрупп, зарождение партизанского движения, история коллаборационистского движения и многое другое нашло свое отражение на страницах “отчетов Мюллера”.

На территории Германии находилось совсем немного советских граждан. Дипломаты, сотрудники различных наркоматов, инженеры, юристы, экономисты, путейцы, приёмщики и т.д. Некоторые имели возможность взять с собою в загранкомандировку членов своих семей.

22 июня 1941 года все эти люди попали под удар безжалостной репрессивной машины Третьего рейха. Аресты начались параллельно с речью Й. Геббельса. Подчиненные Г. Мюллера только в Берлине арестовали 603 человека. В Оснабрюке, Граце, Варшаве, Праге, Ден Хааге, Карлсруэ и еще в целом ряде городов прошли аресты советских граждан.

Судьба этих людей была незавидна – большинство из них отправились в концлагерь, став первыми из миллионов наших соотечественников, прошедших через нацистские застенки.

Нелегко пришлось даже советским дипломатам. Хотя их защищал не только дипломатический статус, но и банальный здравый смысл – в Москве остались сотрудники немецкого посольства. В первый день войны гестаповцы взяли под контроль советское консульство в Кёнигсберге. 29 человек, работавших там, были перевезены в советское посольство в Берлине. Впоследствии дипломаты вернулись в СССР через Турцию.

Удивительнее всего то, что в Европе продолжали сохраняться активные группы коммунистов. Несмотря на все усилия, немцы так и не смогли до конца уничтожить своих идеологических противников. Самые масштабные аресты прокатились в Брюсселе. За один день было схвачено 238 коммунистов.

К сожалению, ни точных цифр, ни поименных списков арестованных у нас сейчас нет. Возможно, они где-то и сохранились, но далеко не все архивы доступны для обработки через интернет. По этой причине рассказать вам подробнее о судьбах арестованных мы сегодня не в состоянии.

КАК ШУЛЕНБУРГ ОБЪЯВЛЯЛ О НАЧАЛЕ ВОЙНЫ

Вернер фон дер Шуленбург

Беседа наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова с послом Германии в СССР Вернером фон дер Шуленбургом

22.06.1941

Шуленбург, явившийся на прием в сопровождении советника Хильшера, сказал, что он с самым глубоким сожалением должен заявить, что еще вчера вечером, будучи на приеме у наркома т. Молотова, он ничего не знал. Сегодня ночью, говорит он, было получено несколько телеграмм из Берлина. Германское правительство поручило ему передать Советскому правительству следующую ноту.

«Ввиду нетерпимой далее угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооруженных сил Красной Армии, Германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры.

Соответственная нота одновременно будет передана Деканозову в Берлине».

Шуленбург говорит, что он не может выразить свое подавленное настроение, вызванное неоправданным и неожиданным действием своего правительства. Посол говорит, что он отдавал все свои силы для создания мира и дружбы с СССР.

Тов. Молотов спрашивает, что означает эта нота?

Шуленбург отвечает, что, по его мнению, это начало войны.

Тов. Молотов заявляет, что никакой концентрации войск Красной Армии на границе с Германией не производилось. Проходили обычные маневры, которые проводятся каждый год, и если бы было заявлено, что почему-либо маневры, по территории их проведения, нежелательны, можно было бы обсудить этот вопрос. От имени Советского правительства должен заявить, что до последней минуты Германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству. Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и тем самым фашистская Германия является нападающей стороной. В четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины. Всякую попытку со стороны Германии найти повод к нападению на СССР считаю ложью или провокацией. Тем не менее факт нападения налицо.

Шуленбург говорит, что он ничего не может добавить к имеющимся у него инструкциям. Он, Шуленбург, не имеет инструкций по поводу техники эвакуации сотрудников посольства и представителей различных германских фирм и учреждений. Посол просит разрешить эвакуировать германских граждан из СССР через Иран. Выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить. Шуленбург просит к проведению эвакуации германских граждан отнестись возможно лояльнее и заверяет, что сотрудники советского посольства и советских учреждений в Германии встретят со стороны германского правительства самое лояльное отношение по части эвакуации и просит сообщить, какое лицо будет выделено по осуществлению техники этого дела.

Тов. Молотов заявляет Шуленбургу, что поскольку к сотрудникам советского посольства и советских учреждений в Германии будет проявлено лояльное отношение, на что т. Молотов надеется, то и в части германских граждан будет проявлено такое же отношение. Для осуществления эвакуации т. Молотов обещает выделить соответствующее лицо.

Тов. Молотов спрашивает: «Для чего Германия заключала пакт о ненападении, когда так легко его порвала?»

Шуленбург отвечает, что он не может ничего добавить к сказанному им.

В заключение беседы Шуленбург говорит, что он в течение 6 лет добивался дружественных отношений между СССР и Германией, но против судьбы ничего не может поделать.

Записал Гостев

Сама нота, озвученная, как заявление Шуленбургом в 05.30 22 июня 1941 г.

Ввиду нетерпимой далее угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооруженных сил Красной Армии, Германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры.

Соответственная нота одновременно будет передана Деканозову в Берлине.00 https://teletype.in/@ww_ii/rVAv2KLQSF3

Доброжелательность фашистов

На самом деле эвакуация сопровождалась оскорбительными издевательствами над советскими гражданами. Отношение к служащим посольства строилось вопреки всем нормам международного права. Уже утром 22 июня гестапо устроило погромы в советских учреждениях и квартирах наших граждан в Берлине, Праге, Кенигсберге и других городах. Посольство СССР было оцеплено полицией. Всякая связь с внешним миром была прервана, телефоны были отключены. Сотрудники были лишены возможности закупать продукты. Только жесткое требование Деканозова позволило получить разрешение купить продукты в берлинском магазине. Некоторые дипломатические сотрудники и работники торгпредства были задержаны и арестованы. После нескольких дней, проведенных в тюрьмах, они были отправлены в концлагеря. Они подвергались ежедневным допросам, издевательствам и пыткам.

Были захвачены и все советские суда, а вот немецких кораблей в наших портах не оказалось, последние из них покинули наши территориальные воды 21 июня.

Немцы настаивали, чтобы обмен производился по схеме 1:1, но в этом случае большинство советских граждан должно было остаться в плену. С большим трудом советское руководство заставило немцев менять «всех на всех». Интересы советской стороны во время проведения эвакуации представляла Швеция, с которой удалось договориться. Немецкую сторону в СССР представляла Болгария.

Немецкие власти пообещали ускорить отправку всех советских людей из Германии, и 2 июля все было готово к эвакуации. На сборный пункт были доставлены и все арестованные советские граждане.