Амурская экспедиция в литературе и искусстве[править | править код]
- «Залив счастья» — художественный фильм, снятый Владимиром Лаптевым на Свердловской киностудии (1987). Сценарий фильма не вполне соответствует историческому материалу.
- «Фрегат „Паллада“» — очерки путешествия Ивана Александровича Гончарова, в котором упоминается прохождение шхуны «Восток» через пролив Невельского.
- Цикл романов «Далёкий край» (1946—1949), «Первое открытие» (1969) (Первоначальное название — «К океану», 1949), «Капитан Невельской (1956—1958)», «Война за океан» (1960—1962) — Николая Задорнова
- «Путь к океану» (1959) — исторический очерк Виталия Тренева
- «Любовь, Амур, Счастье» — исторический очерк Александра Алексеева
Русская экспедиция в Калифорнию
В 1805 году царский камергер Николай Резанов возглавил экспедицию в Калифорнию. Целью экспедиции было пополнить запасы продовольствия для русских колонистов на Аляске, а также установить торговые отношения с испанцами, владевшими этими землями.
Резанов проявил незаурядные дипломатические способности и сумел расположить к себе испанских властей. Однако переговоры о поставках продовольствия затягивались. И тут в дело вмешалась любовь.
На приеме у коменданта крепости Сан-Франциско Хосе Аргуэльо Резанов познакомился с его 15-летней дочерью Консепсьон (Кончитой). Между ними вспыхнула страсть, и Резанов сделал Кончите предложение руки и сердца. Девушка ответила согласием, несмотря на то, что должна была навсегда покинуть родную страну.
Благодаря Кончите удалось договориться с испанскими властями, и в 1806 году корабли Резанова были загружены продовольствием. Однако, возвращаясь в Россию, Резанов заболел и умер. Кончита так и не дождалась своего возлюбленного.
Решение об экспедиции на Амур принималось в самых высоких инстанциях
В 1846 г. Невельской получает чин капитан-лейтенанта. В том же году он делает первый шаг к исполнению своей заветной мечты – подает прошение о назначении командиром на двухмачтовое парусное судно «Байкал». Транспорт отправлялся из Санкт-Петербурга на Камчатку с партией казенного груза для Петропавловского гарнизона.
Сиденснер в книге 1913 года «Адмирал Геннадий Иванович Невельской» пишет:
Двухмачтовое судно «Байкал» Сибирской военной флотилии. Геннадий Иванович Невельской в 1849-м пересек на нем два океана и исследовал Амурский лиман
Примерно в это же время Невельской познакомился с другим энтузиастом Амурского дела генерал-майором Н. Н. Муравьевым, только что назначенным генерал-губернатором Восточной Сибири
В личной беседе Невельской поделился своими мыслями о том, как важно для России приобрести устье Амура. Капитан просил генерал-губернатора после сдачи груза в Петропавловске разрешить ему плыть в Амурский лиманСеверная часть Татарского пролива между проливом Невельского и Охотским морем, куда впадают воды Амура
Устье Амура представляет собой классический однорукавный эстуарий и опресняет Амурский лиман, исследовать берега и промерить глубины. Муравьев нашел в Невельском единомышленника, однако не спешил покровительствовать капитану, ибо в то время российские власти, не желая портить отношения с соседним Китаем, придерживались в отношении Амура консервативных позиций. Начальник Главного Морского Штаба князь Меншиков так отвечал на просьбу Невельского:
Невельской очень постарался, чтобы строящийся в ГельсингфорсеШведское название Хельсинки, которое официально употреблялось в России до 1926 года морское судно было завершено как можно скорее. В итоге вместо намеченного в смете конца августа новенький корабль сошел со стапелей 10 июля. Князь Меншиков остался доволен быстрой постройкой судна, и Невельской вновь просил разрешения провести опись юго-восточного побережья Охотского моря с заходом в устье Амура, куда «транспорт могло занести ветрами и течениями».
Пользуясь поддержкой генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьева, министра внутренних дел Перовского и генерал-адмирала Константина Николаевича Романова, Невельской получил указание от непосредственного начальника – князя Меншикова – «осмотреть юго-восточный берег Охотского моря между теми местами, которые были определены или усмотрены прежними мореплавателями». Несмотря на все старания, Невельской так и не добился разрешения произвести опись Амурского лимана.
С сентября 1848 по май 1849 капитан-лейтенант Невельской плывет на паруснике «Байкал» из Кронштадта через Атлантику мимо южноамериканского мыса Горн, затем пересекает Тихий океан, заходит на Сандвичевы островаТак в XIX веке называли Гавайи. 12 мая 1849 года «Байкал» достиг Петропавловского портаНыне Петропавловск-Камчатский. В общей сложности переход на Дальний Восток парусного судна через половину земного шара занимал тогда 9 месяцев.
Во время плавания из Петербурга на Дальний Восток «Байкал» вставал на якорь в Копенгагене, Рио-Жанейро, Вальпараисо, Гонолулу
В Петропавловске неутомимый исследователь получил частное письмо от генерал-губернатора Муравьева «с копией проекта инструкции, представленной на Высочайшее воззрение, но не получившей еще утверждения». Обращаясь к Государю Императору, Муравьев предлагал поручить капитану Невельскому:
- обследовать северную часть Амурского лимана и устье реки Амур;
- войти в саму реку, где она течет в определенных своих берегах;
- выяснить, есть ли при устье или близ него в самой реке места, где бы можно было защитить вход в нее;
- описать берег реки Амур и ее лимана в географическом и статистическом отношениях;
- определить является ли Сахалин островом и если да, то исследовать пролив, отделяющий Сахалин от материка.
Таким образом, у Невельского не было на руках ничего, кроме предложения Муравьева, которое тот отправил Императору и которое могло быть и не одобрено. Тем не менее морской офицер, рискуя званием и карьерой, вне Высочайших повелений по сдаче груза вышел из Петропавловска на «Байкале» к устью Амура для описи берегов, признававшихся китайскими.
Перед выходом в море Геннадий Иванович собрал в каюте всех офицеров и разъяснил им сущность амурского вопроса и его непреходящее значение для России.
Доисторическое прошлое пролива
Ученые составили довольно подробную геохронологию Татарского пролива. Татарский трог образовался в результате растяжения земной коры в среднепозднеолигоценовое-позднемиоценовое время и заполнен кайнозойскими осадками мощностью до 8–10 км, при формировании которых значительную роль играли отложения Палеоамура. В переводе на обычный язык это означает, что во время очередной ледниковой эры 30–25 млн лет назад ледник выпахал в этом месте длинную долину с U-образным, или корытообразным, поперечным профилем (Trog по-немецки — корыто), с широким дном и крутыми вогнутыми бортами. В это время на Земле как раз появились человекообразные обезьяны.
Потом при потеплении и повышении уровня океана эта долина оказалась под водой, а на месте острова Сахалин из воды торчало несколько небольших островков. Далее в результате сжатий и растяжений земной коры в этом тектонически довольно активном регионе колебаний уровня Мирового океана остров Сахалин примерно 4 млн лет назад приобрел более или менее современные очертания, только тогда это были два острова — Южный Сахалин и Северный Сахалин, разделенные проливом шириной в несколько километров.
А 1 млн лет назад это был уже остров Сахалин почти тех же очертаний, что сейчас. Отделен от материка он был Татарским проливом длиной 630 км, шириной от 300 км на входе в него с юга до 7,3 км в самом узком его месте (пролив Невельского). В своей южной части глубина пролива была 1773 м, а к северу его глубина уменьшалась до 250 м. В самом его мелком месте — в проливе Невельского — глубина была примерно 10 м.
Путь на Дальний Восток
Невельской выбрал Западный маршрут: Кронштадт — Портсмут — Рио-де-Жанейро — Мыс Горн — Вальпараисо — Гавайские острова — Петропавловск-Камчатский. «Байкал», пробыв в пути 8 месяцев и 23 дня, 12 мая 1849 года вошел в Авачинскую бухту и бросил якорь в Петропавловской гавани. Однако высочайшего разрешения на экспедицию, которое Невельской надеялся получить по прибытии на Камчатку, не было. Офицер получил лишь копию инструкции, составленной для него Муравьевым и направленной на утверждение императору. В ней генерал-губернатор предписывал Невельскому исследовать устье и берега Амура, точнее изучить побережье Охотского моря и выяснить, действительно ли Сахалин можно считать полуостровом.
Поскольку период навигации в Охотском море недолог, Невельской не стал ждать высочайшего разрешения императора. Он решил начать экспедицию, следуя копии инструкции Муравьева. 30 мая 1849 года «Байкал» снялся с якоря в Петропавловской бухте и направился в сторону Сахалина.
Портрет Невельского. (wikipedia.org)
Как открывали Татарский пролив
В это время в Азии уже жил Homo erectus, для которого пролив в 7 км шириной не был непреодолимым препятствием. Но судя по всему, сахалинский климат его не привлекал, во всяком случае, достоверных следов присутствия его на острове ученые пока не нашли. Homo sapiens появился в здешних краях много позже, его следы на Сахалине имеют возраст 19–20 тыс. лет, хотя недавно здесь были найдены следы некой загадочной цивилизации, которой якобы 230 тыс. лет. Тут только одна закавыка: материальные следы цивилизации есть, а следов ее представителей нет — ни одной их косточки, ни одного зуба пока не найдено.
Но это очень древние времена, а в историческое время все местные хомо сапиенсы прекрасно знали о том, что Сахалин — остров, отделенный от материка проливом, и могли бы сообщить об этом любым пришлым хомо сапиенсам, в том числе мореплавателям эпохи Великих географических открытий, если бы те их об этом спросили. Некоторые спрашивали, в том числе Лаперуз, который поверил в это и в 1787 году направился в пролив с юга. Прошел по нему около 300 миль, но северные ветра и шторма сильно затрудняли плавание, а постоянно уменьшающие глубины делали его смертельно опасным.
Не дойдя 50 миль до самого узкого места пролива, Лаперуз повернул назад, решив, что пролива нет, есть длинный залив и Сахалин — полуостров, то есть выходило, что корейские аборигены насчет пролива ему наврали (Лаперуз перед этим исследовал берег Кореи). Именно так обычно описывают сейчас логику Лаперуза даже в научных работах. Хотя на самом деле он скорее все-таки поверил корейцам, во всяком случае, на своей карте этих мест он нарисовал Сахалин островом, отделенным от материка проливом.
Спустя десять лет маршрут Лаперуза по Татарскому проливу повторил английский коммандер Уильям Броутон. Он тоже вернулся назад, не дойдя до нынешнего пролива Невельского. Вероятно, причины были те же самые: штормовые ветра и довольно заметное течение по проливу с севера на юг. В советские времена даже планировалось перегородить пролив Невельского дамбой, чтобы закрыть поступление холодной воды из Охотского моря в Японское, повысив таким способом в последнем температуру воды и, соответственно, его продуктивность.
У Броутона, возможно, была еще одна, более веская причина не рисковать, заходя слишком далеко на север, и поскорее вернуться домой: началось очередное обострение войны с революционной Францией, в феврале того года французы высадили морской десант в Уэльсе.
В 1805 году во время первого русского кругосветного плавания Крузенштерн зашел в Татарский пролив с севера, но почти сразу, обнаружив на широте 53° 30′ сильно распресненную воду и встречное течение с юга, то есть признак близкого устья Амура, вернулся. Далее на юг он не пошел, так как счел задачу выполненной. А задачей у него был поиск устья Амура. Он здраво решил, что нашел его, нанес на карту место, где примерно это устье могло находиться, и отчалил обратно в Петропавловск-Камчатский.
И наконец, в 1808 году два японских правительственных чиновника — Мацуда Дендзюро и Мамия Риндзо, получив задание обследовать Сахалин, с юга прошли по Татарскому проливу почти до его конца. При этом первый из них плыл вдоль западного берега острова, а второй — вдоль восточного. Если бы они встретились на северной оконечности острова или в том же заливе Надежды на западном берегу Сахалина, южнее которого не пошел Крузенштерн, то они на пару открыли бы Татарский пролив весь целиком.
Но шедший вдоль восточного берега Сахалина Мамия Риндзо по какой-то причине высадился на мысе Терпения — самой восточной точке Сахалина, пересек остров поперек и пересел на джонку своего коллеги Мацуды Дендзюро. Там они, посовещавшись, решили, что Сахалин все-таки остров. Мацуда Дендзюро отправился в Эдо (Токио) доложить об их открытии. А Мамия Риндзо дошел до устья Амура и поднялся по реке до первого китайского поста, который был довольно далеко от устья.
Только об этом японцы уж точно никому не рассказали бы: любое общение с иноземцами в Японии было запрещено под страхом смерти. Первооткрывателем Татарского пролива Мамию Риндздо в Японии объявили только после революции Мэйдзи, да и то, как мы видим, не вполне по заслугам. Таким образом, первым из европейцев, кто снял последние сомнения насчет того, что Сахалин все-таки остров, а не полуостров, был капитан-лейтенант русского флота Геннадий Иванович Невельской.
Основные заслуги Невельского
Александр Карлович Сиденснер в монографии, посвященной столетию рождения Невельского называл его
Невельской был из тех редких и благородных натур, которые «славу и выгоды своего отечества ставят выше личных выгод и собственного спокойствия». Деятельность Невельского непосредственно способствовала присоединению к Российской Империи огромных территорий в нижнем течении Амура и правого бассейна Уссури.
В ходе возглавляемых им Амурских экспедиций Невельской сделал следующие открытия:
- устье Амура судоходно, т.е. доступно для прохода морских судов;
- к югу от Амурского лимана имеется много удобных бухт для стоянки судов (Де-Кастри, Императорская гавань);
- Сахалин является островом и отделен от материка судоходным проливом;
- богатые залежи каменного угля на о. Сахалин.
Другие результаты Амурских экспедиций:
- Включение в состав России Приамурья, Сахалина и Уссурийского края от устья Амура до корейской границы;
- Гуманное обращение с местными племенами обеспечило их симпатии к русским. Присоединения к Российской Империи дальневосточных земель проходило в мирной атмосфере без вооруженных столкновений и жертв с обоих сторон.
Помимо этого, Г.И. Невельской заложил в 1850 году Николаевский военный пост – будущий Николаевск-на-Амуре. До 1880 г. город был административным центром Приморской области в составе Восточно-Сибирского генерал-губернаторства.
Мы Форт-Росс никогда не забудем
Создателем Русской Америки — городов, селений, верфей, кузниц стал выходец Русского Севера, житель Каргополя Александр Баранов. А основать и возглавить самый южный ее филиал — Форт Росс, довелось тотьмичу Ивану Кускову.
Русская колония в Калифорнии возникла не от хорошей жизни. Хотя Аляска была богата пушниной, а прибрежные воды — морским зверем, продовольствия не хватало категорически. Дипломат и один из руководителей Американской компании Николай Резанов приобрел судно «Юнона», велел построить судно «Авось» и отправился на юг, вдоль Американского континента. Продовольствие нашлось в Калифорнии — испанской колонии. Благодаря переговорным талантам и романтической истории с дочерью коменданта Сан-Франциско «Юнона» и «Авось» вернулись, нагруженные провизией, и накормили Русскую Америку. Однако руководство Русско-американской компании в то время, сделало ставку не на закупку провианта, а его производство. На Аляске пшеница не вызревала, поэтому и родилась идея посеять ее в Калифорнии.
Любовь 43-летнего Николая Резанова, умершего на обратном пути, в Красноярске, и 16-летней дочери коменданта Сан-Франциско Консепьон де Аргуэльо — Кончиты, верность которой девушка хранила всю жизнь, уже в XIX веке привлекала внимание поэтов и беллетристов, в том числе Брет Гарта. Самым известным отражением этой истории стала рок-опера «Юнона и Авось» Алексея Рыбникова на основе поэмы Андрея Вознесенского
Рок-опера «Юнона и Авось», кадр из телеспектакля
Оставалось найти подходящее место. Этим и занялся Иван Кусков. Весной 1812 года он основал укрепленное поселение Росс на берегу реки, названной им Славянкой. Землю под избы и пашни купили у индейцев племени кашайа-помо — за одежду, одеяла, топоры и мотыги. Колония располагалась в 80 милях от Сан-Франциско — номинально испанские владения, но, фактически, территорию контролировали индейцы.
Пожалуй, ни одно русское поселение к востоку от Урала — и в Азии, и в Америке не существовала в столь благоприятных климатических условиях, как Крепость Росс. Здесь прекрасно вызревал хлеб, в садах наливались персики и айва, рос виноград, размножался скот. Русские поселенцы ковали металл, делали телеги и бочки, строили корабли на верфи и продавали их испанцам. С индейцами обходилось без войн, хотя руководство колонии иногда заставляло их принудительно работать. Испанские власти деликатно намекали русским, что им следовало бы удалиться из Калифорнии, но в далеком Мадриде хорошо помнили, кто победил Наполеона, поэтому намеки не были навязчивыми.
Вид на Форт Росс А. Б. Духо-Силли (1828)
Иван Кусков возглавлял Росс до конца 1821 года, после чего подал в отставку и уехал в Россию. В Тотьму он прибыл летом 1823 года и почти сразу скончался — похоронен в Спасо-Суморинском монастыре.
В 30-е годы начались проблемы. После обретения Мексикой независимости власти новой страны стали интересоваться статусом русской колонии. Одновременно Калифорнию начали заселять граждане США и не исключалось, что территория будет отторгнута от Мексики. Но главное, русская Аляска перестала нуждаться в калифорнийской пшенице: один из пунктов договора Российско-американской компании с англо-канадской Компанией Гудзонова залива предусматривал снабжение Аляски продовольствием по фиксированным ценам. Это было дешевле, чем доставлять провизию из Калифорнии.
В 1841 году русские владения в будущем штате США были проданы американцу Джону Саттеру за 42 000 рублей серебром. Со временем крепость Росс, переименованная в Форт-Росс, стала музейным комплексом с репликами домов, амбаров, кузниц. В 2012 году, к 200-летию основания крепости форта, в Форт-Росс привезли действующую мельницу-столбовку, срубленную в Вологодском Кириллове, и собрали уже в Калифорнии.
С 50-х годов прошлого века в Форт-Росс приезжали русские эмигранты. Проходила церковная служба, реял трехцветный флаг, и люди вспоминали давно покинутую Родину…
Форт-Росс сегодня, часовня. Фото Frank Schulenburg/Wikimedia Commons/CC BY-SA 4.0
Продажа крепости Росс была неизбежна. Россия, по геополитическим причинам, не смогла удержать колонии на других континентах. Но память о том, как предприимчивость, энергия, воля создали Русскую Америку — осталась. И особая роль принадлежала Тотьме, по праву именующейся родиной мореходов.
Чернобурка на гербе и набережной
В Тотьме, на набережной Сухоны — памятник черно-бурой лисе. На флаге и гербе Тотьмы тоже лисичка-чернобурка. Три века назад это выглядело бы так же странно, как если бы на гербе русского города обосновался кенгуру или аллигатор. В давние времена на Русском Севере и в Сибири черные лисы не водились. Их родина — Северная Америка.
Поэтому и в России, и в Европе, и в Китае мех этого животного считался престижной экзотикой и ценился дорого. За полвека купцы из Тотьмы вывезли одну пятую всей пушнины, добытой в Америке. И когда в 1780 году Тотьма получила свой герб, на нем и завелась черно-бурая лиса. Или лис.
Во второй половине XVIII века Тотьма должна была оказаться в экономическом упадке. Солеварение стало невыгодным — на юге России обнаружились новые источники соли, более простые в разработке. Основным городом-портом стал Санкт-Петербург, и транзитные пункты между Москвой и Архангельском потеряли прежнюю значимость.
И тогда тотьмичи направили свою энергию на Сибирь, а также северо-восточные берега Америки — почти неисследованную территорию. Первым купцом из Тотьмы, посетившим окрестности заокеанского континента, стал Федор Холодилов. Судно «Архангел Михаил», снаряженное им в 1772 году, пять лет промышляло пушного и морского зверя у островов Кадьяк и Атке и вернулось с грузом на огромную сумму — 466 056 рублей.
Сведений о том, как уроженцы Тотьмы путешествовали по Сибири и Америке, осталось немного: документы, поступавшие в Тотьму, сгорели в городском пожаре 1815 года. Но часть документации направлялась в архив Вологодского наместничества. Сохранившиеся прошения и налоговые ведомости показывают, как местные крестьяне отправлялись за моря и уже позже, разбогатев, становились купцами.
Так в 1783 году в купеческое сословие по Тотьме был причислен государственный черносошный крестьянин Дмитрий Брагин, участник морских промыслов 1759–1762 годов в районе Алеутских островов. Приходно-расходная ведомость за 1796 год указывает, что крестьяне Михаил Малевинский и Степан Трофимов «находятца от рыльского купца и имянитого гражданина Шелехова в морском вояже» — Григорий Шелехов основал Северо-Восточную компанию, позже преобразованную в Российско-американскую, и создал первые русские поселения на североамериканском континенте.
Григорий Шелихов
Поэтому в Тотьме купечество росло как, пожалуй, ни в одного другом городе России. По данным ревизии за 1763 год в городе насчитывалось 199 человек мужского пола и 96 — женского, причисленного к купеческому сословию, а в 1782 году — 238 мужского и 262 женского. При этом часть местных купцов регистрировались в других городах, в первую очередь сибирских. Так, в 1764 году Иван Вахрушев записался в кяхтинское купечество, а Иван Федоров в 1777 году записан в «мещанский цех по Иркуцку». Энергии тотьмичей хватало и на Америку, и на Сибирь, и на свой родной город.
2
Продажа колонии
Джон Саттер, «Император Калифорнии».
К 1841 году проблема с поставками пищи на Аляску оказалась решена другими способами, Форт Росс был признан нерентабельным, и земли колонии были проданы «Императору Калифорнии» — американскому предпринимателю и землевладельцу Джону Саттеру. Цена сделки составила 42857 руб. серебром, да и те, судя по всему, были выплачены не полностью. Под его руководством поселение впервые стало приносить прибыль, но для России поезд ушел — пришлось отказаться от идеи колонизации Калифорнии.
Сейчас Форт Росс — это одна их самых популярных достопримечательностей штата, в год его посещают около 150 тысяч человек, здесь проводятся всевозможные фестивали с русской кухней, нарядами и православными богослужениями, и даже можно купить крафтовое пиво местного производства. Многие жители этой местности до сих пор считают себя потомками русских переселенцев и их индейских жен.
Амурская интрига
Николай I не спешил утвердить этот план, а повелел для начала отправить на линию разграничения экспедицию военных топографов. Губернатору Восточной Сибири Николаю Муравьеву повелено было «содействовать этой экспедиции всеми средствами, в видах скорейшего окончания возложенного на нее поручения, состоявшего в том, чтобы окончательно определить нашу границу с Китаем по направлению столбов, найденных Мидендорфом».
Но дальше началось то, что иначе как саботажем решений особого комитета трудно назвать. Экспедиция военных топографов в июне 1849 года отправилась из Петербурга в Иркутск, где по распоряжению генерал-губернатора Муравьева оставшимся вместо него иркутским губернатором Зориным «была оставлена впредь до возвращения Н. Н. Муравьева из Камчатки».
Если же вернуться немного назад, то, когда Муравьеву в 1847 году было объявлено о назначении его исправляющим должность генерал-губернатора Сибири и в числе прочих задач было повелено создать тихоокеанскую береговую линию укреплений, как на Балтике и Черном море, и такую же линию вдоль китайской границы, он сдал дела тульского губернатора своему преемнику и отправился в Санкт-Петербург, где в течение полугода консультировался со знающими Дальний Восток людьми и изучал документы в архивах. Тогда же он, скорее всего, и познакомился с капитан-лейтенантом Невельским. Во всяком случае, такой вывод можно сделать из воспоминаний Невельского, опубликованных в 1878 году.
«Ясно, чтобы отклонить правительство от такого ошибочного решения и дать возможность принять на отдаленном Востоке надлежащее положение, которое готовили ей Петр I и Екатерина II, необходимо было разрешить два важных вопроса: вопрос пограничный и морской,— писал Невельской.
Для разрешения этих вопросов необходима была посылка особой экспедиции; но было ясно, что представлять правительству о снаряжении экспедиции с этой целью было уже невозможно. Ибо после его решения, в котором были заинтересованы первые сановники государства, не только нельзя было ожидать на это согласия, но, напротив, тех, которые осмелились бы сделать подобное представление, ожидало явное или тайное преследование.
Озарить этот край светом истины и через это отклонить высшее правительство от потери его навсегда для России возможно было лишь случайно (выделено автором.— “Ъ-Наука”) и при содействии лиц, твердо убежденных в ошибочности взгляда на этот край… Тут нужны были люди, которые бы решились действовать при этой случайности вне повелений, люди, вместе с тем одушевленные и гражданским мужеством и отвагою, и готовые на все жертвы для блага своего отчества!»
Такими людьми Невельской называет морских офицеров, бывших в его подчинении. Но понятно, что были и другие люди, гораздо выше их по положению в бюрократической иерархии империи, в первую очередь новоиспеченный генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев и морской министр князь Меншиков. Именно поэтому Невельской в ответ на свой рапорт о переводе его с Балтики на Тихий океан случайно был назначен командиром военно-транспортного судна «Байкал», которое в августе 1848 года отправилось на Камчатку.
И тоже совершенно случайно по прибытии туда через девять месяцев и разгрузки в Петропавловске «Байкала» его капитана там ждало письмо с копией инструкции, представленной Муравьевым через морского министра князя Меншикова на утверждение Николаю I.
«Фигура богатырского размаха»
Геннадий Иванович Невельской — «фигура богатырского размаха», яркая, неординарная личность. Естественно, у него не только друзья, но и враги. Некрасивый, вспыльчивый, рассеянный заика — вот стандартный набор негативных характеристик, которые нередко появлялись в печати. А вот прямо противоположные слова известного путешественника и исследователя Приамурья М. И. Венюкова: «Более честного человека мне не случалось встречать. И хотя его резкость, угловатость могли иногда не нравиться, но всякий, кто имел случай ближе подойти к нему, скоро замечал, какая теплая, глубоко симпатичная натура скрывалась за его непредставительной наружностью. Противники его, не имея возможности марать его чести, стоявшей выше подозрений, старались выставить его смешным, ограниченным сумасбродом. Да! И Колумб был сумасброд, и Гарибальди сумасброд, даже очень ограниченный. Только для них обоих есть история; есть она и для Невельского, а всех официозных журналистов и многих дипломатов что же ожидает, кроме звания и часто даже презрения».
Особый комитет принял 12 февраля 1850 года решение немедленно упразднить Николаевский пост и его охрану, спустив там русский флаг, а капитана 1 ранга Невельского разжаловать в матросы с лишением всех прав состояния. Сам Невельской пишет об этом в своих воспоминаниях весьма сдержанно, что и понятно — все это было крайне несправедливым и оскорбительным для беззаветного героя и бескорыстного патриота.
В воспоминаниях современников (И. Листовский, А. Сиденснер) и потомков Невельского (Н. Тимофеев-Ресовский) обстоятельства этого трагического для Невельского решения несколько различаются.
Император потребовал к себе Невельского. Окинув грозным взглядом не слишком бравую, малорослую фигуру героя, он мрачно изрек: «Так это ты сочиняешь экспедиции и осмеливаешься не исполнять моих приказаний? Так вот, за это — ты матрос!» Но далее, следя по разложенной перед ним карте, он стал перечислять все действия Невельского, высказывая по ним свое одобрение и последовательно повышая героя в чинах: «Вот тут ты мичман… тут ты лейтенант… тут капитан 1 ранга… а здесь ты уже контр-адми… Ну нет, тебя все же наказать за непослушание надо, так подождем еще с адмиралом». При этих словах он разорвал бумагу с представлением Нессельроде о разжаловании Невельского в матросы, вдел ему в петлицу Владимирский крест и, поцеловав, сказал: «Спасибо, Невельской, за твой патриотический поступок, но впредь будь осторожнее и не превышай данных тебе полномочий».
В книге нанайского писателя Ермиша Самара «Кондонский староста» описывается встреча главного героя Суэкиэну с Невельским на мысе Петровском. Эта встреча и слова, сказанные русским мореплавателем, запомнились самагиру на всю жизнь и передавались молодым как легенда: «Я теперь самый счастливый человек. Мои моряки подняли впервые Российский флаг на Амуре. Главное… вдохнуть жизнь в эти земли, в светлые души живущих здесь людей». В подарок от Невельского Суэкиэну получил офицерский мундир. История этого мундира упоминается и у ульчского писателя А. Л. Вальдю в рассказе «Мундир адмирала». Возможно, это был другой мундир, но он стал легендой, и многие писатели стремились облечь эту историю в художественную форму. В рассказе Алексея Вальдю главный герой Кото Самба поведал сыну историю, как его деда из-за этого мундира чуть не репрессировала советская власть, якобы за связь с офицером царской армии. Закопанный в землю мундир был спасен. «Я хранил его, как самую дорогую вещь… Никогда, никому, ни за какие деньги я мундир не отдал бы, ведь это очень дорогая память», — так скажет главный герой рассказа.
Так коренные жители Амура берегли память о Геннадии Ивановиче Невельском, так много сделавшем не только для великой России, но и для маленьких народов приамурских земель.
Генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев-Амурский писал Невельскому 16 мая 1858 года: «Отечество никогда Вас не забудет, как первого деятеля, создавшего основание, на котором воздвигнуто настоящее здание». А позднее отмечал, что Невельской «превзошел все наши ожидания и исполнил данные ему инструкции с той полнотою, точностью и самоотвержением, которые только можно ожидать от глубокой, беспредельной преданности… Отечеству и от истинно русского смысла. Сделанные Невельским открытия неоценимы для России».
Анастасия ВАНОМатериал подготовлен под руководством С. В. Ангиной, преподавателя высшей категории Николаевского-на-Амуре педагогического колледжа коренных малочисленных народов СевераИллюстрации из книги Г. И. Невельского «Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России. 1849–1855
Каким был Форт Росс
Форт Росс стоит и сейчас, но это, прежде всего, отреставрированные, хотя и достоверные строения. Крепость имела квадратную планировку, внутри располагались казармы, склады, дом управляющего, всевозможные хозяйственные постройки и блокгаузы, то есть укрепленные защитные башни. Был и арсенал с оружием и даже 17 пушек.
Вообще, Форт Росс по тем временам выглядел весьма неплохим поселением: в нем впервые в Калифорнии появились фруктовые сады и виноградники (странно, что первыми их создали русские, а не испанцы). Была судоверфь и порт, большая мельница, несколько тысяч голов скота, несколько сотен фруктовых деревьев и три крупных ранчо поблизости.
Население Форта Росс было очень неоднородным. Понятно, что главной силой были представители Российской империи, но их было довольно мало. Основную массу составляли местные крещеные индейцы и завезенные сюда алеуты. Кроме того, здесь жило небольшое количество скандинавов и даже якуты и полинезийцы. Отношения с индейцами были непростыми: сначала они работали здесь как вольнонаемные, потом их начали сгонять на работу силой, что иногда выливалось в вооруженные столкновения.
Предыстория
В конце XVI века в Приамурье начали появляться небольшие поселения-крепости, основанные отрядами русских казаков. Со временем такая активность на берегах Амура привела к конфликту России с Китаем, который был частично разрешен путем заключения Нерчинского договора в 1689 году. Однако часть Амура в его нижнем течении не была разграничена этим договором между Россией и Китаем, и оба берега считались китайскими.
Карта Амурской страны, 1850−1860. (wikipedia.org)
В 1845 году к устью Амура была направлена экспедиция под командованием поручика Петра Гаврилова на небольшом бриге «Константин». Кампания не увенчалась успехом, «Константин» не смог добраться до устья реки. За Амурский лиман Гаврилов ошибочно принял довольно большой залив Байкал на севере Сахалина и потратил слишком много времени на его изучение. Неудача побудила Николая I отказаться от дальнейших попыток экспансии.
Форт-Росс в кинематографе
{нет источников в разделе|дата=2014-07-04}} В 2011 году
кинокомпания «МОРОЗ фильм» режиссёр Юрий Павлович Мороз, актёр и
продюсер Дмитрий Харатьян, сценарий Дмитрий Полетаев снимает
документальный фильм «Русская Америка» центральной частью которого
является «Форт Росс», а в 2012 году приступает к работе над
фантастическим фильмом «». В 2012 году кинокомпания «Хранители
тайн» и студия «Юность» (генеральный продюсер
В. В. Бердочкин, режиссер В.Ющенко) завершили работу над
8-серийным документальным фильмом «Русская Америка», в значительной
части посвященным Форт-Россу, и документальным фильмом «Русский
праздник», посвященного людям, связавшим свою судьбу с Форт-Россом.
Фондом «Связь времен» в 2012 году снят документальный фильм
«Форт-Росс: путешествие во времени» (сценарий К. Урманова, режиссер
Т. Малова, консультанты А. А. Истомин и др.).
Основание Форта Росс
Форт был заложен в очень неудачное время, весной 1812, то есть буквально за пару месяцев до войны с Наполеоном, так что колония по понятным причинам получила далеко не так много ресурсов и поселенцев, как могла бы. Первыми жителями стали 25 русских колонистов и 90 алеутов, пришедшие с территории Аляски. Территория будущего поселения принадлежала индейцам кашайа-помо и была выкуплена за три пары штанов, три одеяла, два топора, три мотыги и несколько ниток бус — в лучших традициях европейской колонизации.
С индейцами поначалу особых проблем не было, но вот соседи-испанцы были явно недовольны вмешательством конкурентов и всячески пытались свернуть колонию. Открытых столкновений не происходило, но и особой дружбы не наладилось. Позже, в 1821, Испанию сменила уже Мексика, но история не поменялась: напряженность не перерастала в конфликт, но и не исчезала. Был даже эпизод, когда из-за сбора пошлин с американских кораблей едва не началось столкновение мексиканского отряда с жителями форта, но как-то обошлось.