От Северной морской флотилии до Северного флота
Гражданская война и интервенция на Севере нанесли тяжелый удар по флотилии Северного Ледовитого океана. Основная часть кораблей и судов была потеряна, причем зачастую просто потому, что не хватало сил и средств содержать их надлежащим образом. Так, например, подлодка «Дельфин», ржавевшая у причала, в конце концов во время шторма получила течь через сальник гребного винта и попросту затонула.
Тем не менее, поначалу правительство Советской России нашло возможность из кораблей, сохранившихся в Мурманске, сформировать в 1920 году Морские силы Северного моря. Но просуществовали они только два года: в 1922-м это соединение расформировали в ходе общего сокращения советских вооруженных сил. И неизвестно, сколько бы еще времени русский Север оставался без военного прикрытия, если бы не угроза со стороны Японии, которая стала совершенно очевидной к началу 1930-х годов. Чтобы обезопасить дальневосточные моря, Советскому Союзу требовался сильный Тихоокеанский флот. Для этого нужно было отправить на Дальний Восток новые боевые корабли в дополнение к небольшой флотилии, существовавшей там, а наиболее удобным был Северный Морской путь. Но использовать для подготовки и снабжения военных караванов базы торгового флота было проблематично, значит, нужно было воссоздавать в Мурманске военно-морскую базу. А если уж до этого дошло дело, было бы странно не использовать ее постоянно, для чего создать при ней хотя бы небольшой отряд кораблей.
Такой отряд появился в Мурманске с 1 июня 1933 года, согласно циркуляру Главного штаба РККА, а первые корабли, которые вошли в состав новообразованной Северной военной флотилии, вошли в Мурманский залив только 5 августа. Это были заложенные еще в царской России эсминцы «Урицкий» и «Рыков», а также построенные уже в советские годы сторожевики «Ураган» и «Смерч», первые послереволюционные подводные лодки Д-1 «Декабрист» и Д-2 «Народоволец». До прихода к месту базирования этот отряд носил название первой Экспедиции особого назначения (ЭОН-1), а командовал им флагман 1 ранга Захар Закупнев, бывший унтер-офицер и комендор Балтийского флота. Он же стал и первым командующим Северной военной флотилии после того, как ее корабли через Неву, Ладогу, Онегу и только что построенные Беломорско-Балтийский канал дошли до своей новой базы.
Северная военная флотилия превратилась в Северный флот 11 мая 1937 года, когда приказ об этом издал нарком обороны Климент Ворошилов. Вскоре моряки-североморцы приняли и боевое крещение, приняв участие в Советско-финской войне 1939-1940 годов: советские корабли заняли порты Лиинахамари и Петсамо, отрезав Финляндию от получения помощи с севера и обеспечив безопасный путь снабжения наступавшим в этом районе советским войскам. Но главной проверкой боеготовности и мужества моряков Северного флота стала Великая Отечественная война. Северный путь стал важнейшим маршрутом, по которому в Советский Союз приходили морские караваны союзников, и именно обеспечение их безопасности стало главной задачей североморцев. Надводные корабли принимали союзнические конвои и охраняли их, а подводные лодки охотились на фашистские корабли и субмарины, стремясь не подпустить их к караванам, а еще лучше — запереть в портах базирования.
Став активно действующим флотом в составе советского ВМФ, имеющим выход на оперативный простор, Северный флот быстро наращивал силы. Достаточно сказать, что на 22 июня 1941 года в его составе было всего 30 боевых кораблей и подлодок, а к середине 1945-го – уже 255! Двенадцать кораблей, частей и соединений Северного флота в годы войны получили звание гвардейских, 47 стали орденоносными. В год 20-летия Победы Краснознаменным стал и сам флот, доказав, что в суровых северных морях военные моряки и через десятки лет могут завоевать такую же славу, как их товарищи в более теплых широтах.
По материалам и с использованием фотографий с сайтов :
«Календарь Истории» https://tunnel.ru
Первые столкновения
Корабли Балтийского флота, возглавляемые Фёдором Раскольниковым, вышли в море 25 декабря. Операция была подготовлена из рук вон плохо — командующий не удосужился объяснить командирам судов цели операции и проверить обеспеченность топливом. Из-за этих проблем операция закончилась полным провалом. Командир Раскольников и экипажи двух кораблей, эсминцев «Спартак» и «Автроил», попали в плен. Сами суда англичане отдали эстонцам, несмотря на протесты белогвардейцев, надеявшихся с помощью кораблей начать формирование своего Балтийского флота.
С одной стороны, британские силы установили полный контроль над Балтикой, фактически заперев большевистские корабли в Кронштадте. С другой, — провал авантюры Троцкого и Раскольникова заставил пересмотреть политику по отношению к флоту и начать привлекать на работу бывших царских морских специалистов. Вплоть до весны 1919 года красный Балтийский флот не предпринимал активных действий на море из-за значительного ледового покрова. За это время эстонцы и белогвардейцы при поддержке англичан смогли не только остановить Красную армию, но и выбить её из Эстляндии.
Новый раунд противостояния начался в связи с наступлением войск Северного корпуса генерала Александра Родзянко. Британский флот, усиленный подкреплениями из метрополии, поддерживал с моря продвигавшиеся на восток части, обстреливая прибрежные гарнизоны и береговые укрепления. Большевики в составе 3 боевых кораблей, включая эсминец «Гавриил» и четырёх тральщиков, попытались 18 мая воспрепятствовать высадке десанта в Копорской губе, но были встречены четырьмя британскими эсминцами. Непродолжительный бой завершился ничем.
Новый бой состоялся уже через несколько недель. На этот раз Балтийскому флоту сопутствовал успех. Субмарина L-55 затонула: уклоняясь от залпов советского эсминца «Азард», она попала на английские же минные заграждения. Вернувшихся на базу балтийцев чествовали как героев.
Судовой колокол с субмарины L-55. Из коллекции Центрального военно-морского музея. (navalmuseum.ru)
Хождение Балтийского флота по мукам
Последние крупные сражения произошли на Балтийском море осенью 1917 года, когда немецкий флот десантировался на Моонзундских островах. С тех пор русские корабли стояли на базах, а их команды чаще всего занимались политикой. В связи с наступлением немцев суда Балтийского флота сначала были переведены в Гельсингфорс, а в феврале-марте 1918 года по личной инициативе командующего Алексея Щастного прорвались по ещё не до конца свободному ото льда Финскому заливу в Кронштадт. За это адмирал был предан революционному трибуналу и расстрелян.
Алексей Щастный. (commons.wikimedia.org)
Балтийский флот мог базироваться лишь в Кронштадте, так как Германия оккупировала западные области России, а в гражданской войне в Финляндии победили белые. Ещё в 1917 году моряки покидали свои корабли для участия в сражениях против «контрреволюционеров», а спустя месяцы тысячи балтийцев воевали на фронтах Гражданской войны. Те же, кто остался в составе экипажей, зачастую были деморализованы и не способны выполнять боевые задачи. В связи с этим техническое состояние кораблей было неважным.
Осенью 1918 года в связи с поражением Германии в Первой мировой и стремлением большевиков вернуть территории, утраченные после подписания Брестского мирного договора, было решено проверить готовность кораблей к возможным операциям. Был сформирован «Действующий отряд» (ДОТ), состоявший из 6 боевых судов (один из которых — дредноут «Петропавловск»), 6 подлодок и вспомогательных боевых единиц. Падение боеспособности по сравнению с началом 1917 года было налицо: число кораблей, готовых выполнять боевые задачи, упало в разы. Параллельно шёл ремонт других судов, в течение всего периода Гражданской войны численность ДОТ постоянно пополнялась. Первые боевые выходы были совершены уже осенью 1918 года — Балтийский флот сопровождал наступавшие в Прибалтике части Красной Армии.
«Петропавловск» в 1921 году будет переименован в «Марат». (commons.wikimedia.org)
«Почтовый»: первая в мире подлодка с единым двигателем
Среди русских подводных лодок первой четверти ХХ века «Почтовый» выделяется не только своей конструкцией, но и именем. Подавляющее большинство русских субмарин отечественной постройки носили «морские» или «звериные» имена — начиная с «Дельфина», «Миноги» и «Акулы» и заканчивая подлодками типа «Барс». Но субмарина, построенная по проекту талантливого морского инженера Степана Джевецкого, пионера русского серийного подводного судостроения, этому правилу не подчинялась. Дело в том, что лодка, будучи экспериментальной, строилась не на казенные деньги, а на средства «Особого комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования». Большая часть суммы была собрана за счет пожертвований работников почтового ведомства, и потому подлодке, которую исполняющий обязанности руководителя Морского технического комитета, знаменитый судостроитель Алексей Крылов предлагал назвать «Змеей», присвоили имя «Почтовый».
Подводный минный заградитель «Краб» у стенки завода «Наваль» в Николаеве
В отличие от всех других современных ему лодок, «Почтовый» был оснащен только двумя бензиновыми моторами и не имел электромоторов для подводного хода. И над, и под водой лодка двигалась на одних и тех же двигателях, что позволило освободить ее от аккумуляторов, занимавших существенную часть внутреннего пространства. Если в надводном положении бензиновые моторы получали необходимый им воздух просто снаружи и туда же выпускали отработанные газы, то под водой воздух в двигатели поступал под давлением из специального резервуара, а выхлоп осуществлялся под киль лодки через выхлопную трубу с множеством отверстий, чтобы не демаскировать субмарину.
Несмотря на то, что система оказалась вполне работоспособной, «Почтовый» так и остался единственной лодкой с единым двигателем в истории русского флота: слишком много недостатков имела его конструкция, а условия службы на лодке были более чем спартанскими. Поэтому служила субмарина только в учебном отряде подводного плавания и всего пять лет: в 1908 году ее зачислили в списки судов русского императорского флота, а в 1913-м — исключили. Но идея Степана Джевецкого не была совсем забыта: в 1939 году в СССР была разработана подлодка с таким же единым двигателем, которая после Победы строилась крупной серией. Всего флот получил 24 субмарины проекта 615, имевших три дизельных двигателя, которые работали по той же схеме, что и бензиновые моторы «Почтового», и это была первая и единственная в мире серийная подлодка с единым двигателем.
Проверка минных аппаратов перед выходом подводного минного заградителя «Краб» в боевой поход. Севастополь, 1915 год
Военные корабли последней императорской программы
В 1909 г. была принята последняя программа строительства русского военного флота. Согласно ей, и для Балтики, и для Чёрного моря следовало построить дивизию линкоров (2 бригады — 8 кораблей), бригаду легких крейсеров (4 корабля), минную дивизию (4 дивизиона — 36 эсминцев типа «Новик»), партию (дивизию) траления и несколько бригад подводных лодок.
Пара из тройки русских броненосных крейсеров типа «Адмирал Макаров» — «Баян» (на переднем плане), «Адмирал Макаров». 1912–1914. Архив фотографий кораблей русского и советского ВМФ
Однако еще до реализации программы для Балтийского флота в Англии был заказан мощный броненосный крейсер «Рюрик», а по проекту спущенного на воду в 1902 г. во Франции «Баяна» для него же на отечественных верфях построили 3 крейсера типа «Адмирал Макаров».
Черноморский флот усилился двумя последними русскими эскадренными броненосцами «Евстафий» и «Иоанн Златоуст». Особенностью этих проектов было полное отсутствие перегрузки и соответствие проектным тактико-техническим характеристикам. Как видим, уроки Русско-японской войны пошли отечественному флоту на пользу.
До начала Первой мировой войны, которая стала последней для военного флота Российской империи, со стапелей питерских, ревельских, николаевских и севастопольских заводов сошли линейные корабли типа «Гангут» и «Императрица Мария», крейсеры типа «Светлана», эскадренные миноносцы типов «Счастливый» и «Орфей» и одни из лучших в мире подводных лодок И. Г. Бубнова.
Броненосный крейсер «Рюрик» в кильватер линейным кораблям «Андрей Первозванный» и «Император Павел I». 1913. Архив фотографий кораблей русского и советского ВМФ
Эскадренный броненосец Черноморского флота «Иоанн Златоуст» типа «Евстафий» постройки 1911 г. 1913. Архив фотографий кораблей русского и советского ВМФ. «Иоанн Златоуст» стал последним русским классическим броненосцем
В 1908 г. по проекту выдающегося русского инженера И. Г. Бубнова была построена первая в мире дизель-электрическая подводная лодка «Минога», а затем вплоть до 1917 г. для Балтийского и Черноморского флотов выпущено несколько серий более совершенных боевых субмарин типа «Барс». Подводные лодки Бубнова обладали необычайно сильным для того времени вооружением — 4 трубных и 8 решетчатых торпедных аппаратов. При всех отличных характеристиках субмарин имелись и существенные недостатки: безотсечная конструкция обусловливала крайне низкую живучесть подлодок, а дизели разных мощностей и типов сильно ограничивали их скорость.
Из союзников в противники
В последний раз крупные морские силы Великобритании появлялись на Балтике в 19-м веке во время Крымской войны. Полвека спустя, в 1914 году, на помощь императорскому Балтийскому флоту английские союзники направили субмарины, действовавшие на немецких коммуникациях и помогавшие русским в оборонительных сражениях. После октябрьского переворота и подписания Брестского мира британские моряки покинули Балтику — как оказалось, ненадолго.
Получившие независимость прибалтийские государства, после ухода немецких сил столкнувшиеся с наступлением красноармейцев, остро нуждались в поддержке. Министр иностранных дел Артур Бальфур в своём меморандуме прямо говорил об этой задаче: «Новые антибольшевистские администрации выросли под прикрытием союзных сил, мы ответственны за их существование и должны приложить усилия к их поддержке». В ноябре им на помощь отправилась британская эскадра под командованием контр-адмирала Эдварда Синклера, состоявшая из 10 боевых кораблей. В декабре суда появились в территориальных водах Латвии и Эстонии и выгрузили оружие и боеприпасы, предназначенные для вооружённых сил республик.
Британские корабли в Либаве. Январь 1919 года. (commons.wikimedia.org)
Несмотря на немногочисленность эскадры, её появление в Восточной Балтике серьёзно повлияло на боевой дух оборонявшихся против красноармейцев. В боях за Таллин союзники корабельными залпами наносили большевикам значительный урон. В этих условиях штаб Балтийского флота наспех сформировал «Отряд судов особого назначения», задача которого заключалась в определении численности британских сил и по возможности поддержка с фланга наступающих на эстонскую столицу войск. Лев Троцкий считал, что появление сильного морского соединения красных спровоцирует в Таллине восстание рабочих — так или иначе серьёзного боя большевики стремились избежать.
Рейд на Кронштадт
Несмотря на локальные успехи, британцы продолжали владеть преимуществом на море. Вскоре печальные известия пришли и в Москву: в результате самовольных действий командира флотилии торпедных катеров лейтенанта Огастаса Эгара был потоплен крейсер «Олег». Эта боевая единица, усилившая британскую группу ещё весной, приняла активное участие и в другой, весьма дерзкой по замыслу, операции, направленной непосредственно против Кронштадта.
Ещё в июле 1919 года британская авиация, действовавшая из Финляндии и Эстонии, обстреливала рейд советской военно-морской базы, правда, без особых успехов. Причинение наибольшего вреда Кронштадту было одной из целей англичан, которые хотели свести на нет советские усилия на море. 18 августа англичане предприняли попытку прорыва на рейд под прикрытием авиации. Восемь торпедных катеров через северный фарватер вошли на базу и принялись вести огонь по судам. Израсходовав боезапас, британцы начали отход, который, однако, удался не всем — три катера затонули благодаря действиям эсминца «Гавриил».
Итоги этого дерзкого рейда стороны оценивали по-разному. Англичане сразу объявили о своей безоговорочной победе и утверждали, что благодаря храбрости моряков «Роял Нэви» Балтийский флот удалось парализовать и надолго вывести из игры. Большевики не были столь категоричны в оценках: по их данным, в результате атаки были повреждены линкор «Андрей Первозванный» и плавбаза «Память Азова». Сведения англичан о выводе из строя дредноута «Петропавловск» не подтверждаются советскими источниками.
«Память Азова» после атаки британских торпедных катеров. (commons.wikimedia.org)
Да и об окончательном выводе из строя Балтийского флота также говорить не приходилось: большевики поквитались за кронштадтский налёт уже 31 августа: у острова Сескар в Финском заливе подлодка «Пантера» успешно атаковала британский эсминец «Виттория». Тем не менее вплоть до конца 1919 года крупных столкновений морских сил противников не происходило. Оба флота были изрядно потрёпаны, сказывалось эхо недавно отгремевшей Первой мировой — то и дело и советские, и английские корабли подрывались на минах, установленных немцами и русскими. Именно из-за мин, на этот раз уже британских, Балтийский флот недосчитался нескольких судов в октябре 1919 года, в том числе эсминца «Гавриила», самого успешного боевого корабля большевиков в эти годы.
Подводная лодка «Пантера». (commons.wikimedia.org)
После провала наступления Николая Юденича на Петроград британский флот закончил своё боевое дежурство на Балтике — задача по защите прибалтийских республик была выполнена. Уже в следующем году большевики начали переговоры с Лондоном с целью заключения торгового соглашения, а Великобритания отменила морскую блокаду советской России.
Флотилия Северного Ледовитого океана
«Эскадра для диверсий» со временем выросла в достаточно солидный морской отряд, охранявший морские интересы России на довольно обширном пространстве северных морей. В зону ответственности Архангельской эскадры вошли Белое море и побережье Кольского полуострова, для чего выделялись специальные отряды судов, а кроме того, пусть и немногочисленные, но имевшиеся в составе эскадры крейсера получили задачу крейсировать в открытом море. Для того чтобы флот мог действовать на этом просторе свободно, а базы на берегу чувствовали себя уверенно, в радиусе действия эскадры заложили дополнительные пункты базирования, основали береговые батареи и стали устанавливать береговые навигационные знаки.
Архангельская эскадра просуществовала достаточно долго – 132 года. По иронии судьбы, решение о закрытии Архангельского морского порта было принято через два дня после очередного его дня рождения – 17 марта 1862 года. Формально поводом к столь радикальной мере стало отсутствие военной угрозы интересам России в северных морях. А кроме того, стране требовалось укреплять флоты на Балтике и Черном море, развивать военный флот на Дальнем Востоке, и на все это требовались средства, которые можно было сэкономить на северной флотилии.
И только Первая Мировая война, существенно ограничившая мореплавание в балтийских и черноморских водах, вновь поставила на повестку дня вопрос о военном обеспечении мореплавания на Севере. Именно этот путь становился самым безопасным для сообщения с российскими союзниками по Антанте, прежде всего с Великобританией. Для решения этой задачи 30 января 1916 года указом царствующего императора Николая II был сформирован отряд обороны Кольского залива, в его состав корабли – два вспомогательных крейсера, минный заградитель, тральщик и транспорт. Через полгода, 2 июля началось формирование Флотилии Северного Ледовитого океана, местом базирования которой определили основанный 6 июля самый северный незамерзающий порт России — Романов-на-Мурмане, будущий Мурманск.
Вскоре эта флотилия насчитывала уже 89 боевых и вспомогательных судов. Были среди них и настоящие легенды: первая русская подводная лодка «Дельфин», переброшенная на Север с Дальнего Востока, возвращенный японцами крейсер «Варяг» и совершившая первый в истории российского флота океанский переход из Италии в Романов-на-Мурмане подлодка «Святой Георгий». Кроме того, во флотилии числились и два крайне необходимых в суровых северных условиях военных ледокола – «Святогор» (будущий «Красин», один из самых знаменитых отечественных ледоколов) и «Микула Селянинович».