Смольный — История России

Ушинский дал институткам больше возможностей

Если в момент образования Смольного сама идея женского обучения была передовой и смелой, то ко второй половине XIX века царившие в институтах для девиц принципы обучения и воспитания уже слишком расходились с требованиями времени. Воспитанницы жили взаперти и выходили абсолютно не готовыми к реальному миру. Их не учили мыслить, напротив — муштровали и учили подчиняться.

К тому же спустя сто лет существования институты оставались кастовыми заведениями. Поначалу в Смольный принимали только девочек из высших сословий (дочерей потомственных дворян, генералов, штаб- и обер-офицеров, высоких гражданских чинов), затем стали открывать отделения и «для мещанских девиц» (дочерей купцов, почётных граждан, чиновников), но те и другие всегда были разделены. Они виделись лишь мимолётно и взаимно презирали друга: дворянки считали мещанок неблагородными, а мещанки дворянок — высокомерными, заносчивыми особами.

Изменения в этой системе связаны с именем Константина Ушинского, ставшего, как уже упоминалось, инспектором Смольного в 1859 году. Его пригласила туда императрица Мария Александровна и как раз для реформ — она понимала их необходимость и искала подходящего исполнителя.

Уже в следующем году был утверждён проект преобразования института, который касался буквально всех сторон жизни и воспитания девушек. Главное слово, которым можно было бы охарактеризовать эти перемены, — либерализация. Новый учебный план был устроен так, чтобы заинтересовывать учением, институтки получили право ездить домой на каникулы, участвовать в организации образовательного процесса и задавать вопросы преподавателям (да, раньше они даже этого права были лишены!). Принципиальной частью этой либерализации стали более демократичные правила приёма и отмена разделения на дворянскую и мещанскую половины института.

Ушинский встретил огромное сопротивление консервативной директрисы и классных дам, и уже в 1862 году его вынудили уйти. За столь короткий срок реформатору не удалось полностью сломать устой институтской жизни, но всё же с тех пор она стала более свободной. Воспитанницы, как бы сейчас сказали, почувствовали свою субъектность: не все теперь считали вершиной успеха выгодное замужество — некоторые становились преподавательницами, писательницами, общественными деятельницами.

Образованные женщины и полезные члены общества

Европейская культура, которая начала утверждаться в нашей стране уже с конца XVIII века, привнесла в жизнь русского человека немало новшеств. При Петре I стали появляться школы для девочек. Это стало первым шагом для развития женского образования в России. Но настоящим прорывом в этой области была инициатива Екатерины Великой, при которой в Санкт-Петербурге был основан Смольный институт благородных девиц. Первое высшее учебное заведение для женщин в России открылось 16 мая 1764 года.

Инициировал создание института один из приближенных к императрице — Иван Бецкой, общественный деятель, просветитель, служащий государственной канцелярии. Он получил образование в Европе, поддерживал Екатерину в ее стремлении привить соотечественникам привычки западной жизни, а также высоко оценивал роль женщин в развитии общества. Бецкой считал, что «юношей обоих полов» следует воспитывать в равных условиях.

При основании Смольный институт назывался «Воспитательное общество благородных девиц». Его идея была прописана в официальном документе: «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Сама Екатерина активно участвовала в жизни заведения: вкладывала огромное количество денег, часто приезжала в институт, где вела долгие беседы с классными дамами, разговаривала с воспитанницами и переписывалась с управленцами, интересуясь всеми успехами и трудностями. Императрица хотела, чтобы выпускницы Смольного стали примером для всех женщин страны. По ее замыслу, девушкам надлежало получить хорошее образование, развиваться культурно и нравственно.

В Смольный институт принимали девушек из родовитых, но небогатых семей. Они были родом как из России, так и из других стран — дочери грузинских князей, аристократки из Швеции. Обучение длилось 12 лет. За это время ученицы не могли покинуть заведение ни по своему желанию, ни по желанию опекунов. В Смольный девочек принимали с шести лет, а программа обучения предполагала три класса — каждый из них длился четыре года. Родственники воспитанниц составляли расписку, в которой они соглашались отдать ребенка на 12 лет без возможности встреч и выездов за пределы заведения. Так императрица собиралась оградить воспитанниц от влияния среды, в которой они росли до поступления в институт.

Попасть в Смольный было нелегко: потенциальные студентки должны были сдать экзамены по русскому и французскому языкам, а также иметь хорошее религиозное воспитание. Но самый главный критерий, по которому отсеивались многие претендентки, — это происхождение.

Отсутствие семейного тепла институтки заменяли игрой в обожание

В институтах процветала игра в «обожание» — возвышенную привязанность младших воспитанниц к одной из старших институток. Каждой полагалось выбрать себе предмет обожания и превратиться в её преданную поклонницу: вздыхать, произнося драгоценное имя, постоянно ждать встречи, а когда обожаемая проходит мимо, испытывать сердцебиение и кричать: «Аngee! Beaute! Incomporable! céleste, divine et adorable!» («Ангел! Красавица! Несравненная! Неземная, божественная и восхитительная!»). Тетради институток были исписаны этими же словами и именем несравненной.

Со стороны над традицией этой потешались как над пошлой и глупой, но на самом деле причины её были не такими уж смешными. Это было обусловлено, с одной стороны, атмосферой популярных тогда сентиментальных романов, с другой — тоской по семье.

Когда новенькую смолянку Угличанинову обступили соседки с требованием доложить, кого она обожает, та «подумала, что, верно, няню обожала, но не смела сказать». И произнесла имя некой Машеньки Перелешиной, подруги её старшей сестры, которую она никогда не видела, но знала, что та тоже учится в Смольном. Затем девочка попросила кого-то показать ей Перелешину в общей столовой.

«У каждого класса были совершенно отдельные столы, и я могла только издали на неё глядеть, и вот внезапно у меня загорелась сильная к ней привязанность: ведь одно её имя мне напоминало далёкое родное!.. Помню, что я просила одну из подруг передать ей поклон от сестры и, когда она подошла ко мне и стала расспрашивать о ней, я была в большом восторге и долго жила этим, вспоминая каждое её слово», — вспоминала потом Угличанинова.

Обед учениц в столовойФото: Карл Булла / Wikimedia Commons

Эрмитажный театр

Где: Дворцовая наб., д. 34

До строительства Эрмитажного театра спектакли ставились в Оперном доме или в одном из дворцовых залов Зимнего дворца. В итоге было решено возвести отдельное здание возле Зимней канавки, рядом со строившимся тогда Большим Эрмитажем.

Кваренги был связан размером участка и стенами старого здания, поэтому он сначала возводил зрительный зал, а уже потом пристраивал фасад. Зодчий отказался от любимой композиции фасада с треугольным фронтоном и выбрал вариант с массивным карнизом и неглубокой лоджией на фасаде. Это позволило зрительно связать здание с Эрмитажем. На одном уровне с ним архитектор разместил нижний этаж театра и колоннаду коринфского ордера, а в нишах второго и третьего этажей установил статуи и бюсты известных поэтов Греции.

Кваренги сконструировал зал по принципу амфитеатра – античной постройки для массовых зрелищ – взяв за образец развалины театра Помпея в Риме. В коринфские капители мраморных полуколонн включены театральные маски. В нишах зала Кваренги разместил статуи Аполлона и девяти муз, а в медальонах над ними – портреты знаменитых современников, композиторов, драматургов, поэтов и писателей.

Камерный театр вызвал восторг у современников, и Кваренги отвели постоянную ложу, а также квартиру в театральном доме, где он и жил до конца своих дней.

Связанные события

	Имя / событие	Дата	Язык
2	Tiek dibināta Ādama Mickēviča universitāte Poznaņā	04.04.1919	lv, pl
3	Krievija tiek pasludināta par republiku	14.09.1917	lv, pl
4	ASV tiek arestēta aktrise un peldētāja Anete Kelermane. Viņa tiek vainota nepiedienīga peldkostīma valkāšanā	29.07.1907	lv
5	Krievijas imperators Aleksandrs II apstiprina nolikumu par Rīgas Politehnisko augstskolu- LU, LLU, RSU un RTU priekšteci	28.05.1861	lv
6	в Митаве ( Елгава ) открылась Петровская академия	29.06.1775	lv, ru
7	Указ Елизаветы Петровны, предписывающий немедленно выслать евреев за границу и впредь их ни под каким предлогом в Россию не впускать	13.12.1742	en, lv, ru
8	Указом Петра I основаны Петербургская академия наук и Петербургский университет.	28.01.1724	lv, pl, ru
9	Polijas karalis atver universitāti Ļvivā	20.01.1661	lv, pl
10	Основанo Тартуский университет	21.04.1632	en, lv, pl, ru
11	Tiek dibināta Viļņas Universitāte	01.04.1579	lv
12	Kēnigsbergas Universitātes dibināšana	20.07.1544	lv
13	В Риге основано «Братство черноголовых».	25.04.1416	de, en, lv, ru

Стиль и творчество

Кваренги известен как самый плодовитый представитель палладианства в русской архитектуре

В основе этого течения – следование композиционным принципам классической храмовой архитектуры Древней Греции и Рима, а также внимание к достижениям искусства римского классицизма начала XVI века. Его успешному распространению способствовал трактат венецианца Андреа Палладио «Четыре книги об архитектуре», впервые появившееся на свет в 1570 и выдержавшее множество переизданий. . Современник архитектора аббат Тропп писал:

Современник архитектора аббат Тропп писал:

«Его зовут Кваренги, но он лучше известен как «Тень Палладио» – прозвище, данное ему за его страсть к этому великому архитектору, и он обычно так подписывается на визитных карточках, оставляемых друзьям».

В творчестве Палладио его последователи ценили прежде всего:

симметричность, компактность и завершенность планировки;
строгую упорядоченность и отказ от избыточной декорации, редуцированной до элементов классических архитектурных ордеров;
фасады с фронтонным портиком, похожим на портик античного храма, расчленение их полуколоннами или пилястрами;
окна без обрамлений;
органическую связь архитектурного сооружения с окружающей средой;
композиционные схемы: группировка помещений вокруг внутреннего двора, 3-частная композиция из главного корпуса и крыльев, соединенных галереями, купол на главной оси фасада позади фронтонного.

Кваренги трудился в столице Российской империи, в Москве, Харькове, Курске,
Новгороде-Северском… За свою долгую архитектурную жизнь в Петербурге мастер построил:

1781–1794: Английский дворец в Петергофе (разрушен в 1942);
1783–1784: усадьба «Кирьяново», дача Е. Р. Дашковой – пр. Стачек, 45;
1782–1784: Смоленская церковь в Пулкове (разрушена в 1944);
1782–1783: Коллегия иностранных дел – Английская наб., 32 A;
1782–1788: концертный зал в Царском Селе;
1783–1785: Академия наук – Университетская набережная, 5;
1783–1787: Эрмитажный театр – Дворцовая набережная, 32;
1783–1799: Ассигнационный банк – Садовая улица, 21;
1788: Дом Салтыкова – Дворцовая набережная, 4;
1789–1793: дворец Юсуповых на Садовой улице – Садовая улица, 50А;
1790-е: Малый гостиный двор – улица Ломоносова, 2;
1792–1796: Александровский дворец в Царском Селе;
1798–1800: Доходный дом Жеребцовой – Дворцовая набережная, 10;
1798–1800: Мальтийская капелла и церковь Рождества Святого Иоанна Предтечи в составе архитектурного комплекса Воронцовского дворца;
1800–1801: Павловский дворец: жилые покои императрицы Марии Федоровны;
1804–1807: Екатерининский институт – набережная реки Фонтанки, 36;
1804–1807: Конногвардейский манеж – улица Якубовича, 1;
1806–1808: Смольный институт – Смольный проезд, 1;
1814: деревянные Нарвские триумфальные ворота (позднее перестроены в камне и металле В. П. Стасовым).

Как много пришлось работать Кваренги, видно из его письма своему другу римскому граверу Вольпато:

«У меня так много-много работы, что я едва нахожу время есть и спать. Без преувеличения могу сказать Вам, что среди многочисленных зданий, относительно которых императрица пожелала, чтобы их проекты были составлены мною и чтобы я руководил их постройкой, нет ни одного, которое не требовало бы для этого всего человека».

Архитектор был неутомим: он строил дворцы, загородные усадьбы, театры, гостиные дворы, частные дома, церкви, банк, биржу… Обо всем упомянуть невозможно. О деятельности Кваренги в России пишут целые монографии, поэтому в нашей небольшой статье мы остановимся только на некоторых его работах.

Смольный институт

Где: Смольный пр-д, д. 1

Джакомо Кваренги считал Смольный институт лучшей постройкой своей жизни.

Необычное название произошло от смоляного двора, который когда-то здесь находился. На нем хранилась смола для судов, строившихся на Адмиралтейский верфи. Петр I, часто посещавший это место, распорядился срубить себе дом, а позже его преемница Екатерина I, восхищенная панорамой, велела построить здесь дворец.

Уже по указанию императрицы Елизаветы Петровны был основан Воскресенский Новодевичий монастырь, за которым закрепилось название «Смольный». 5 мая 1764 года по высочайшему указу Екатерины II об учреждении в Смольном Воскресенском монастыре учебно-воспитательного заведения для 200 благородных девиц. Почти одновременно и тоже на территории Смольного монастыря открылось Мещанское училище для воспитания девиц различных сословий. Оно было своего рода отделением Смольного института, рассчитанным на 220 воспитанниц. Но здание не подходило для этих целей из-за планировки, поэтому Кваренги поручили построить новое здание Смольного института для Воспитательного Общества Благородных девиц, а Ю. М. Фельтену отдали строительство специального здания для Мещанского училища, позже названного Александровским институтом.

Джакомо Кваренги. Смольный институт в Санкт-Петербурге
Центральная часть главного фасада и план наружной стены

Кваренги возвел постройку южнее монастыря. Корпус с боковыми крыльями образовали традиционную П-образную композицию с парадным двором, напоминающую план классических усадеб. Центр выделен портиком с колоннадой ионического ордера. Цокольный этаж обработан горизонтальным рустом, торцовые фасады боковых корпусов – пилястрами.

Источник фото

На втором этаже архитектор запланировал учебные помещения, на верхнем этаже – жилые комнаты учениц. Несмотря на огромные размеры, в институте сложно заблудиться. Главный подъезд ведет в большой круглый вестибюль, откуда по центральной лестнице можно подняться в просторный коридор, который бесконечно тянется вдоль всего основного корпуса.

В правом северном флигеле, находились квартиры начальницы и правительницы Смольного Института, под ними – малая столовая для начальницы, правительницы, классных дам и преподавателей. Под столовой, в подвальном помещении, располагался кухонный корпус с выходом в малый хозяйственный двор. В левом южном флигеле находились помещения хозяйственного назначения и кухонный комплекс, выделенные в отдельные дворовые постройки.

План Кваренги. Источник фото

В южном крыле Смольного Кваренги разместил Актовый зал, который считается одним из лучших спроектированных им интерьеров. Два ряда коринфских колонн разделили зал на три части – нефы. Стены и колонны отделаны белым мрамором. Дверь обрамлена архивольтом, наружным обрамлением арки, выделяющим ее из плоскости стены, а поверх него размещены фигуры Славы. Оригинальные люстры, похожие на античные светильники, созданы по рисункам великого зодчего. В Актовом зале проходили балы и другие торжественные мероприятия с участием воспитанниц.

Воспитанницы Смольного института благородных девиц на уроке танцев
Фото из выпускного альбома 1889 г.Источник фото

Именно здесь В. И. Ленин сообщил собравшимся о переходе власти в руки Советов рабочих и солдатских депутатов и были приняты первые декреты Советской власти:

«Декрет о мире»;
«Декрет о земле»;
«Постановление об образовании рабочего и крестьянского правительства».

До переноса столицы в Москву именно Смольный служил штаб-квартирой большевистского правительства.

Смольный, 1917 г. Источник фото

Большое значение придавал архитектор окружающей среде. Со стороны главного подъезда он спроектировал большую площадь, которая позволяла охватить взглядом все здание, а с противоположной стороны заложил регулярный сад.

Въезд на территорию Смольного оформили два пятиколонных портика тосканского ордера, образующих пропилеи, парадный проход, образованный портиками и колоннами, расположенными симметрично оси движения на каком-либо участке. На фризах колоннад можно прочитать надписи «Пролетарии всех стран объединяйтесь!» и «Первый Совет пролетарской диктатуры».

Сегодня в здании Смольного института находятся резиденция губернатора Петербурга и городская администрация. Внутри можно посетить музейные экспозиции, которые отражают всю историю здания, – Государственный историко-мемориальный Санкт-Петербургский музей.

Поделиться статьей:

Институты открыли, чтобы воспитать по‑новому «полезных членов семьи и общества»

В 1764 году Екатерина II основала Воспитательное общество благородных девиц в Новодевичьем Смольном монастыре в Санкт-Петербурге (институтом это заведение стало называться позднее). Идеологом новой системы образования выступил Иван Бецкой — личный секретарь императрицы.

Вдохновлённые идеями Просвещения Бецкой и Екатерина планировали создать ни много ни мало «новую породу людей» — развитых нравственно и интеллектуально, наделённых добродетелями. Для этого открыли множество воспитательных и учебных учреждений. Идея состояла в том, чтобы воспитать в духе новых ценностей и идеалов конкретную прослойку в каждом сословии, которая и даст начало «новой породе». Первым в очереди на перевоспитание оказалось, разумеется, дворянство. Частью этого большого проекта стал и Смольный институт — первое женское учебное заведение в России.

В указе о его учреждении говорилось, что необходимо «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Для этого нужно было взять многообещающих девочек дворянского происхождения, оградить от влияния семей и воспитать в совершенно новом духе, превратив в добронравных воспитанных жён, которые потом распространяли бы дух просвещения и прекрасные манеры в обществе.

Помимо учёбы, девицам предстояло участвовать в светских развлечениях, балах и прогулках, а также обедать у самой императрицы, которая символически заменяла им мать.

Первые выпускницы Смольного института благородных девиц стали своего рода знаменитостями. Известный художник Дмитрий Левицкий нарисовал их портреты, императрица гордилась воспитанницами и демонстрировала их высоким гостям, с некоторыми она даже состояла в личной переписке.

Смолянки Екатерина Хрущёва и Екатерина Хованская. Портрет кисти Д. Г. Левицкого Фото: Wikimedia Commons

После смерти Екатерины в 1796 году Смольный институт благородных девиц перешёл в ведомство жены Павла I, императрицы Марии Фёдоровны. Под её руководством в Петербурге открылось ещё два института, а в следующем столетии сложилась целая сеть подобных образовательных заведений по всей стране, известная как Мариинские женские институты. И хотя постепенно стали появляться ещё и женские гимназии, институты не исчезли. К 1917 году в Российской империи насчитывалось 30 таких заведений.

Сам факт их существования стал символом и двигателем кардинальных перемен. Однако практики обучения и воспитания в заведениях имели большое количество недостатков и постоянно подвергались критике. На протяжении всего существования институты благородных девиц находились под патронажем царской фамилии, но многие первоначальные идеи быстро растворились в закрытой и весьма специфической институтской среде.

Интересные факты об архитекторе

За три года до собственной смерти (в 1814 г.) он стал почетным обладателем ордена Святого Владимира I степени, а также российского дворянства.
При планировке Смольного института Кваренги разместил его немного позади от Смольного монастыря, будто признавая его значимость и отдавая поклон предшественнику.
Один из астероидов носит имя Кваренги (32807 Quarenghi).
Первый в России чугунный мост был построен именно благодаря ему.
Сейчас местом захоронения архитектора является Лазаревское кладбище, однако первоначально он был похоронен на Волковом.
На петербургской улице Садовой можно найти бюст Джакомо Кваренги.
Телеканал «Культура» снял фильм об архитекторе под названием «Красуйся, град Петров!»
Свой характер Кваренги описывал как «вспыльчивый, но отходчивый».
В 2012 году тиражом 1,5 тысячи штук была выпущена именная монета Джакомо Кваренги номиналом 25 рублей, на ней архитектор изображен с макетом и чертежами в руках.
В 2017 году в Санкт-Петербурге на углу Почтамтского переулка и ул. Якубовича поставили горку высотой под два метра в виде носа Кваренги, приурочив появившийся арт-объект к 200-летию со дня смерти архитектора.
В Пушкинском музее можно найти портрет знаменитого смешного носа Кваренги работы художника Орловского.
Институт Склифосовского, здание Старого Гостиного двора сохранились и по сей день.
Младшую дочь архитектора звали так же, как и императрицу, — Екатерина.
В Санкт-Петербурге есть переулок, названный в его честь.

Реформы Ушинского

К. Д. Ушинский, выдающийся педагог того времени, став инспектором классов в 1859 году, пришел в ужас от того, насколько упал уровень образования в некогда элитарном заведении. Он взялся за дело: уволил старых преподавательниц, сократил часы музыки, танцев и Закона Божьего, снова ввел часы арифметики и естествознания. Но против постоянных доносов и кляуз на него от недовольных увольнениями Ушинский ничего поделать не смог. В 1862 году его сняли с должности, и все вернулось на круги своя. Вот почему выражения «институтка» и «кисейная барышня» имеют некий негативный и ироничный оттенок, так говорят о юной особе, полностью оторванной от реальной жизни.

3/ Субординация и наказания

Современный кинематограф не раз пытался воссоздать на экране жизнь воспитанниц Смольного института, но выходило всё не то. Девочки, все как на подбор, показаны отзывчивыми и ласковыми, а воспитательницы —душевными и лояльными. Но на деле, как и в большинстве детско-юношеских коллективов, здесь тоже случались и ссоры, и буллинг. Ученицы младших классов должны были выказывать трепет перед старшими, а старшие воспитанницы — перед учителями.

Контроль за воспитанницами принимал тотальную форму.

Преподаватели считали, что строгая иерархия и субординация — залог успешного обучения. Они позволяли себе унижать учениц, высмеивать и отчитывать их на глазах сверстниц. «Прилюдные поругания» были нормой. Одна из воспитанниц, Елизавета Водовозова, в книге «Дневники смолянки. Воспоминания об институтских нравах», рассказывает:

«Когда я в первый раз вошла в столовую, меня удивило огромное число наказанных: некоторые из них стояли в простенках, другие сидели «за чёрным столом», третьи были без передника, четвёртые, вместо того чтобы сидеть у стола, стояли за скамейкой, но моё любопытство особенно возбудили две девочки: у одной из них к плечу была приколота какая-то бумажка, у другой — чулок… Когда у девочки приколота бумажка, это означает, что она возилась с нею во время урока; прикреплённый чулок показывал, что воспитанница или плохо заштопала его, или не сделала этого вовсе!»

Воспитанницы Смольного института в гостиной (Выпускной альбом 1889 года)

Институтки носили одинаковую форму, но относились к ней по‑разному

Потомственные дворянки и представительницы других привилегированных сословий часто учились за казённый счёт. Пребывание некоторых девочек оплачивали лично члены императорской фамилии, желая таким образом поддержать ту или иную обедневшую семью. Богатые люди могли также в качестве пожертвования оплатить обучение сироты или дочери погибшего на военной службе. Таким образом, под одной крышей оказывались девочки из семей с совершенно разным финансовым положением. Но форма была одинаковой для всех — камлотовые платья определённой расцветки и белые передники.

Казанский Родионовский институт благородных девиц. Выпуск 1913–1914 годаФото: Wikimedia Commons

В младшем классе девочки носили знаменитые коричневые — «кофейные», как их называли — платья, за которые их прозвали «кофейницами», «кафушками» или «кофульками». Учащиеся в средних классах одевались в голубые и серые платья, а старшие носили символические белые наряды, которые должны были подчёркивать их ангельскую сущность и готовность стать невестой. Белые платья иногда заменяли зелёными, но старший класс всё равно именовался «белым».

В Смольном платья были с декольте, открывавшим шею и плечи, и короткими рукавами — ведь девочек готовили к выходу в свет, они должны были привыкать к подобным фасонам. Сверху полагалось носить белую пелеринку — коротенькую накидку — и съёмные рукавчики до запястья. Но на уроках перед преподавателем девочки обязаны были сидеть без пелеринок — и дрожать, потому что в классах обычно было очень холодно. Это издевательское правило отменил Константин Ушинский, когда стал инспектором Смольного института.

В некоторых институтах разрешалось купить себе собственные туфли, но часто одинаковой должна была быть и обувь. Кто-то из бывших институток потом с благодарностью вспоминал уравнительную функцию формы, потому что благодаря ей одноклассницы порой не догадывались, у кого какое материальное положение. В иных случаях воспитанницы жаловались, что форма была безобразной и недостаточной. Елизавета Водовозова, окончившая Смольный институт в 1862 году, вспоминала в мемуарах, что по фигуре девочки шили только платье, а бельё, верхняя одежда доставались какие попало, корсет был неудобным, а обувь — не по мерке, в ней было невозможно танцевать. Приходилось делать докупки, и девочки презирали тех, кто не мог позволить себе дорогую одежду.

Ну а очевидной разница в материальном положении одноклассниц становилось, когда наступало время выпускного бала — и шикарных нарядов для него. Для девочек из бедных семей подготовка к празднику превращалась в шок от столкновения с реальностью, о которой они забывали за время учёбы.

Биография

Джакомо Антонио Доменико Кваренги родился в провинции Бергамо, маленьком селении Италии, в довольно обеспеченной семье. Живописцами были и его дедушка, и отец, причем очень известными. От них Джакомо досталась тяга к прекрасному и талант художника. Природа рвалась наружу, и мальчик демонстрировал желание творить, рисовать, но у родителей был задуман для него совсем другой путь: в монастырской школе он учился языкам, литературе, философии, юриспруденции. Кваренги говорил, что изучение последних двух наук вызвало в нем только отвращение. Впрочем, впоследствии Джакомо настоял на своем, став учеником художников Раджи и Бономини. Те обнаружили в нем выдающийся талант и посоветовали не сходить с выбранного пути.

В 1861 году Джакомо Антонио Кваренги отправился в Рим, где завел много полезных знакомств: его учителями и друзьями стали А. Менгс, С. Поцци, В. Бренна. Именно последний подал Джакомо идею стать архитектором, и так Кваренги увлекся до конца жизни, постепенно став настоящим знатоком темы. Он начал знакомиться с историей архитектуры, трудами архитекторов Рима, вдохновенно зачитывается трактатами зодчих Ренессанса, особенно близкими ему стали идеи Андреа Палладио.

Известность не заставила себя долго ждать: аббат Торп познакомил Джакомо с К. Редзонико. Этот меценат, в то время бывший очень знаменитым, заказал у Кваренги крупный проект церкви в Субиако. Сложность заключалась в том, что церковь надо было переделать, но старое здание изменять нужно было по минимуму. Так архитектору фактически пришлось создать новый храм внутри старого. Уже в этом проекте можно было разглядеть стиль Кваренги, которому присуща строгость и лаконичность. После выполнения этого первого крупного заказа к архитектору посыпались предложения со всей Европы.

1775 год подарил Джакомо Антонио Доменико Кваренги семейное счастье – жену и дочь.

Приглашение из России было для Кваренги следующим важнейшим этапом в жизни и карьере. До этого он лишь выполнял перестройки и небольшие случайные проекты, крупных самостоятельных проектов у него не было, как и не было полного чувства собственной самореализации. Поэтому архитектор Джакомо Кварнеги сразу же согласился отправиться в Россию, где подписал контракт с Екатериной II, став ее придворным архитектором. Это произошло в 1780 году.

Начало работы Кваренги в России было положено дворцом в Петергофе, который не только украсил природный ландшафт, но и впоследствии стал настоящей достопримечательностью Санкт-Петербурга. По проектам Кваренги были построены беседки и павильоны, церкви в Царском Селе и имения высокопоставленных особ. Он стал буквально нарасхват среди русских аристократов того времени, здесь его талант и познания в архитектуре наконец раскрылись в полной мере, внесли в городской облик штрихи классицизма. Екатерина всегда контролировала работу архитектора, общаясь непосредственно с ним, иногда даже принимала участие в разработке эскизов, но, бывало, слишком торопила в сроках осуществления проектов, о чем он сетовал в письмах.

Как бы то ни было, императрица всегда была весьма довольна работами архитектора, обновленные интерьеры в Зимнем дворце и все остальные постройки Кваренги были поистине грандиозными. Стабильность в работе не покинула придворного архитектора и после смерти Екатерины. С наступлением XIX столетия Джакомо Кваренги, постройки которого признаны шедеврами, стал проектировать больницы, институты. Смольный институт он сам даже называл лучшим из своих творений.

Проект Эрмитажного театра обеспечил архитектора квартирой неподалеку и персональной ложей. Вдохновением для создания послужил театр «Олимпико» А. Палладио. Джакомо Кваренги, краткая биография которого представлена вашему вниманию в статье, спроектировал театр очень продуманно, так что он был комфортен для посетителей, а акустика там была потрясающая. Архитектор писал, что стремился совместить в проекте античный вид и современные решения.

Хотя со временем у архитектора и погибли две дочери и две жены, у него осталось еще пятеро детей. Он остался в России до самой смерти, эта страна стала его второй родиной. Джакомо Кваренги скончался в Санкт-Петербурге в 1817 году, причиной послужила банальная простуда.