Сохранение памяти
По словам Игоря Курдина, уже несколько лет ветераны-подводники пытаются добиться увековечивания подвига экипажей и конструкторов первого проекта советских атомных подлодок. «Первая советская атомная подводная лодка К-3 «Ленинский комсомол», должна превратиться в плавучий музей. Все страны свои первые атомные подлодки переоборудовали в музеи, поскольку это памятник не только подводникам, но и кораблестроителям, конструкторам», — не без сожаления сообщил капитан.
Первая лодка проекта 627А, К-3 «Ленинский комсомол», сейчас находится на судоремонтном заводе «Нерпа». «Слава богу, ее пока не режут, но возник вопрос. Один из отсеков является реакторным. Было сказано, что нельзя делать из нее музей, ибо имеется некая наведенная радиоактивность», — сказал Курдин.
По его словам, корабелы придумали оригинальное решение. «Турбинный отсек на лодках этого проекта по габаритам такой же, как реакторный. Поэтому с героической лодки К-181 вырезали турбинный отсек, убрали все механизмы и вставили на место вырезанного реакторного отсека лодки К-3», — пояснил собеседник.
«Поэтому если проект (плавучего музея — прим. ТАСС) будет доведен до ума, то можно будет в нем увидеть один из отсеков, принадлежавший героической подлодке К-181. Она, таким образом, тоже была бы увековечена», — подметил капитан. Санкт-Петербургский клуб моряков-подводников и ветеранов ВМФ предлагает установить этот музей в Санкт-Петербурге, не в Мурманске. По словам председателя клуба, на это есть простая причина — в Мурманске мало туристов, лодку там показывать некому.
«В Петербурге лодка радовала бы глаз туристов наряду с крейсером «Аврора» и ледоколом «Красин». Это дорогостоящая операция, но технически можно перевести лодку по внутренним водным путям, а не буксировать вокруг всей Европы. На то, чтобы это сделать, нужно политическое решение», — сказал в заключение Курдин.
Артур Шайхутдинов
Советский реванш
Разумеется, СССР не мог не отреагировать на подобные демарши американской стороны. Едва первая советская АПЛ К-3 «Ленинский комсомол» вошла в строй, как её экипаж получил «риковеровскую» задачку — добраться до полюса и осуществить там всплытие. 17 июля 1962 года в 6 часов 59 минут командир К-3 капитан 2 ранга Л. Жильцов зафиксировал в вахтенном журнале: «Мы на полюсе!». Присутствующий тут же на борту лодки контр-адмирал А. Петелин написал чуть ниже: «Полюс подтверждаю», — и под вспышки фотоблицев расписался. Однако большая толщина льдов всплыть на полюсе не позволила. Для этой сложнейшей операции в следующем году к полюсу ушла К-181 капитана 2 ранга Ю. Сысоева. Чтобы Сысоев не вздумал вернуться с полюса не всплыв, на К-181 в поход отправился сам командующий Северного флота адмирал В. Касатонов. Преодолев в подводном положении более 1000 миль, 29 сентября 1963 года лодка вышла точно к полюсу. В непосредственной близости от него приборы обнаружили небольшую полынью, в которой К-181 и всплыла в позиционное положение. На широте 90 градусов были установлены Государственный и Военно-морской флаги. Участники этих арктических походов были награждены орденами и медалями, а А. Петелин, Л. Жильцов, В. Касатонов и Ю. Сысоев стали Героями Советского Союза.
Превратности полярной одиссеи
В походах субмарин к полюсу, как и в обыденной жизни, великое и смешное часто шли бок о бок. Вот выписка из вахтенного журнала советской АПЛ К-181: «29 сентября 1963 года, 06:51 — отдраили верхний рабочий люк. Всплыли на Северном полюсе. 10.30 — на Северном полюсе водружён Государственный флаг СССР 10:40 — капитан-лейтенант Храмцов оступился в полынью. Утоплены: канадка меховая — 1 шт., сапоги — 1 пара, меховые рукавицы и аварийный ломик. Ввиду большой глубины затопления (4000 м) имущество признано безвозвратно утерянным и с согласия командующего Северным флотом адмирала В.А. Касатонова списано, о чём был составлен соответствующий акт…».
Котельников и советские рекордсмены
Подводная лодка Д-3 «Красногвардеец»./Фото: i59.fastpic.ru
В 1927 году на Балтийском заводе была построена советская дизель-электрическая подводная лодка Д-2 «Народоволец», которая в 1935 году совершила успешный поход подо льдом. 29 сентября 1939 года «Д-2» вернулась на Балтику и встала на ремонт и модернизацию.
Первое настоящее подлёдное плавание русскими моряками было совершено в 1938 году, причём не рекорда ради, а по поводу спасения полярников-папанинцев с дрейфующей станции «Северный полюс-1». На пути подводной лодки Д-3 «Красногвардеец» встретились ледяные поля. Командир лодки — Виктор Котельников принимает решение обойти их, погрузившись на 50 метров. На этой глубине лодка находилась в течение 30 минут.
В условиях военного времени подлёдный рейд совершил экипаж подводной лодки «Щ-324». В 1940 году командир лодки Анатолий Коняев получил задание возвратиться на базу в Балтийском море, но к рассвету выяснилось, что предстоящий экипажу путь скован сплошным покровом льда. Выход оставался один – идти под ним. Однако лодка не была к этому приспособлена. Подлёдное путешествие в стеснённых условиях, с реальной опасностью наскочить на мель или финские мины прошло благополучно. Подводная лодка преодолела подо льдом 31 милю за 12 часов. Это был мировой рекорд. Командиру лодки было присвоено звание Героя Советского Союза. Подлодка подорвалась на немецкой мине в 1941 году, выполняя задание – прикрытие эвакуации советской военной базы с финского порта Ханко.
В том же 1940 году подводная лодка «Л-13» за двадцать часов прошла подо льдами расстояние в 47 миль. Поставленный экипажами «Щ-324» и «Л-13» рекорд не был побит целых двадцать лет.
В условиях строгой секретности
– В 1952 году, когда в Обнинске уже создавалась первая в мире АЭС, было принято постановление советского правительства, подписанное Иосифом Виссарионовичем Сталиным, «О проектировании и строительстве объекта 627» – первой подводной лодки с ядерной энергетической установкой.
В работе по созданию атомохода принимало участие 135 предприятий и организаций, в том числе 35 научно-исследовательских институтов. Секретность была такой, что большинство участников, трудившихся над проектом, даже не знали, какова конечная задача.
Военных к проектированию на первом этапе не привлекли, разработкой занимались только гражданские кораблестроители. Это привело к тому, что были допущены существенные ошибки: разработчики не предусмотрели швартовое и якорное устройства, оружие для самообороны, планировалось использовать для атаки противника одиночную термоядерную торпеду.
Когда к делу приступили специалисты военно-морского флота, в техническое задание на строительство К-3 были внесены изменения: корпус подлодки переделали, на борту субмарины предусмотрели большой запас торпед, в том числе с ядерными боеголовками. Главным конструктором проекта 627 был Владимир Перегудов, с 1953 года проектом руководил Сергей Базилевский.
Заложили корабль в 1955 году в Северодвинске, в 1957-м АПЛ К-3 (проект 627) была спущена на воду. Корпус подлодки замаскировали брезентом, чтобы с берега и с воздуха невозможно было получить о ней какую-либо информацию.
1 июля 1958 года на субмарине подняли флаг, а через четыре дня в 10.03 впервые в СССР она дала ход под атомной силовой установкой и отправилась на испытания. Академик Анатолий Александров, находившийся на пульте управления главной энергетической установки корабля, сделал историческую запись в вахтенном журнале пульта: «Впервые в стране на турбину без угля и мазута был подан пар».
Разработана и построена атомная подлодка была в очень короткие сроки – это при том, что страна еще не до конца восстановилась после разрушительной войны с фашистской Германией
Укреплению и развитию флота в то время уделяли большое внимание, с 1945 по 1957 год ежегодно в Советском Союзе строили 19 дизельных подводных лодок, не считая надводных кораблей.
Курьезы похода
С этим путешествием также связан и ряд курьезов. Во-первых, на борту уже вышедшей в море К-181 был обнаружен матрос не из состава экипажа лодки. «Когда уже на лодке в море вышли, «зайца» нашли. Матрос, который помогал грузить продукты, спрятался где-то в трюме. Остался он там не случайно — уж очень хотелось ему попасть на полюс», — отметил Курдин. Таким образом, матрос совершил историческое путешествие вместе с экипажем.
Второй случай произошел при всплытии на полюсе. «Штурман лодки, капитан-лейтенант Виктор Храмцов, впоследствии вице-адмирал, якобы случайно упал между льдом и лодкой. Потом он сказал, что специально как бы поскользнулся, чтобы стать единственным на тот момент человеком, который искупался на Северном полюсе», — добавил собеседник.
USS Nautilus и Skate vs «Ленинский комсомол», или почему русским не удалось повторить триумф Риковера
Хайман Риковер – отец атомного флота./Фото: image.pbs.org
Боле полувека назад перед конструкторами крупных морских держав встала задача создания двигателя, работающего в надводном режиме и под водой и не требующего воздуха (этот момент был главным минусом дизельных и паровых машин) и дозаправки. Таким двигателем стал ядерный реактор (почти неисчерпаемый источник энергии). Создан он был американскими инженерами, руководство деятельностью которых было поручено Хайману Риковеру. Молодой инженер был «мозговым центром» группы. Именно он нашёл решение по вопросу управления ядерной реакцией в малом пространстве, предложив поднимать и опускать графитовые стержни при помощи электромагнитного поля. Защита от облучения должна была осуществляться при помощи экранирующего колпака, закреплённого над реактором сварным швом.
Работы над проектом продолжались в течение нескольких лет (с 1946 по 1954). Предстояло испытание изобретения – первой в мире атомной субмарины USS Nautilus. Главная опасность во время него было воздействие глубинного давления на заключённый в стальной корпус реактор. Спуск на воду в присутствии президента США Эйзенхауэра и погружение лодки прошли успешно. Эта субмарина стала первой подводной лодкой, прошедшей в 1958 году подо льдами до Северного полюса.
На основе конструкции этой субмарины была создана флотилия – четыре подводные лодки класса «Скейт». В 1959 году одна из этих субмарин достигла Северного полюса и, пробив лёд рубкой, всплыла в 40 км от него – ближе это сделать не удалось из-за большой толщины льда.
Реваншем за успех американцев мог стать поход подо льдом лодки «Ленинский комсомол» в 1962 году. Но всплыть в нужном месте у советской лодки не получилось, так как пробить ледяную толщу было невозможно, а полынья не была обнаружена.
Разведка подо льдом
В 1962 году на подводной лодке К‑3 Николай Майлатов участвовал в походе по подлёдной разведке в направлении Северного полюса со всплытием на 75-м градусе северной широты. Возглавлял поход контр-адмирал Александр Петелин, командовал экипажем Лев Жильцов.
Эта лодка вскоре получила имя «Ленинский комсомол».
«29 сентября 1963 года атомная подводная лодка К‑181 впервые произвела всплытие на географическом Северном полюсе» — такие заголовки пестрели в советских и мировых СМИ. В этом героическом всплытии участвовал и Николай Майлатов.
Руководителем похода был командующий Северным флотом Владимир Касатонов. На борту находились штатный состав экипажа, несколько человек походного штата комфлота и специалисты по наблюдению за работой новой навигационной аппаратуры.
Лодку, на которой был и наш земляк, проводили в рабочем порядке. Началось непростое плавание с чётким распорядком дня, сменой вахт, учениями, тренировками, четырёхразовое питание (завтрак, обед, ужин, вечерний чай) дополнялось стоявшим на вахте с 0:00 до 4:00 дополнительным завтраком.
Только спустя время экипаж узнал истинную цель похода. Командующий флотом выдал командиру задачу: «На полюсе быть 29 сентября в 6:00 по московскому времени». До полюса — более тысячи миль. Скорость увеличили до 20 узлов (около 37 км в час).
Поднявшись до кромки полярных льдов и айсбергов, лодка встретилась с ледоколом «Добрыня Никитич», обеспечивающим поход. Последние переговоры с «Никитичем», последняя контрольная радиограмма на берег, последнее навигационное определение — и атомоход скрылся во льдах.
Будни первопроходцев
В 1963 году на подводной лодке К‑133, находившейся в экваториальных водах Атлантики, за тысячи миль от базы возникла неисправность в одном из парогенераторов.
На крейсере команда прошла Фарерские ворота, вошли в воды Атлантического океана и дошли до Азорских островов.
В этот раз всё обошлось благополучно. Подводники из резервного экипажа ощутили океан в девять баллов и полюбовались всеми его прелестями. Их сопровождали не только дельфины, чайки и акулы, но и иностранные самолёты-разведчики.
В 2015 году Николай Майлатов побывал в Обнинске, где установлен памятник первопроходцам — та самая субмарина К‑14, на которой проходил службу ивнянец. Подлодка прослужила 32 года без аварий, и её рубку с Тихоокеанского флота доставили в Обнинск.
Поход в неизведанное
Но поистине звёздным для ПЛА К-3 стал поход в высокие полярные широты в июле 1962 года. К тому времени американские атомные подлодки, освоившие плавание подо льдами, с полной очевидностью показали преимущества использования субмарин в Арктическом бассейне. Лодкам здесь не страшны их традиционные враги: надводные корабли и авиация; в Арктике им могут быть противопоставлены только такие же корабли. И главное (не будем забывать – была в разгаре холодная война) – важнейшие стратегические центры СССР теперь оказывались в пределах досягаемости ядерного удара подводных ракетоносцев вероятного противника. Поэтому необходимо было срочно лишить ВМС США права быть монопольными властителями подлёдных глубин.
С учётом этих обстоятельств ПЛА К-3, экипажем которой теперь командовал капитан 2 ранга Лев Жильцов (бывший старпом командира, сменивший Л. Осипенко, убывшего к новому месту службы – авт.), была поставлена задача не только достичь вершины планеты, но и провести в экстремальных условиях испытания новой техники и оружия, особенно новейшей аппаратуры, разработанной для плавания ПЛ подо льдами. А также испытания боевых торпед, взятых с собой на случай экстренного всплытия.
… Шли в ещё неизведанное.Вместо подробной карты с изобатами глубин и отметками подводных вершин на столе штурмана лежала чистая карта-сетка. Шли не только вслепую, но и вглухую. Акустики работали в таких условиях, когда ледяной панцирь над головой отражал шумы собственных винтов, рождая слуховые иллюзии.
И вот однажды глубины под килем атомохода стали резко уменьшаться. Сбавили ход, и вовремя – на эхограмме эхолота вырисовалась подводная гора. Так был открыт гигантский подводный хребет на дне Ледовитого океана. Его впоследствии назвали именем известного советского океанографа Якова Гаккеля, выдвинувшего гипотезу о существовании в Арктике ещё одного подводного хребта. А подводная гора была названа именем ПЛА «Ленинский комсомол». 17 июля 1962 года в 6 часов 59 минут 10 секунд лодка достигла Северного полюса – первой из кораблей нашей страны!
Как вспоминают участники похода, когда ПЛА подходила к полюсу, нашлись шутники, которые посоветовали рулевому мичману Михаилу Луне свернуть немного с курса, чтобы субмарина с размаху «не погнула земную ось».
По свидетельству командира БЧ-1 (главного штурмана – авт.) К-3 капитана 1 ранга в отставке О. Певцова, на полюсе «глубина 4 115 метров, температура забортной воды минус 2 С, толщина льда 4,5 метра. В течение полутора часов продолжали следовать в прежнем направлении, с целью перекрыть любые погрешности в знании места подводной лодки». Всплыть на «макушке» планеты не представилось возможным из-за сплошного пакового льда.
Но всплытие удалось осуществить на обратном пути, когда была найдена полынья. Более того, было разрешено «увольнение на полюс». В торосах был торжественно водружён Государственный флаг СССР. За три часа стоянки три боевые смены успели побывать на ледовом берегу. Как вспоминал Л. Жильцов, в этом увольнении «подводники ведут себя, как малые дети: борются, толкаются, бегают взапуски, взбираются на высокие торосы, перекидываются снежками».
(Всплыть точно в географической точке Северного полюса в сентябре 1963 года удалось впервые в мире экипажу ПЛА К-181 под командованием капитана 2 ранга Юрия Сысоева – подробнее см. «ПС» 2.10.2018 г. – авт.).
И вновь – под лёд. После всплытия к северу-востоку от Гренландии было получено распоряжение срочно идти в Йоканьгу (Гремиху).
Героическое всплытие
Самые важные минуты Николай Иванович помнит, словно всё было вчера:
При проходе географической точки полюса эхоледомер подлодки полынью не обнаружил. В трюме центрального отсека, у шахты опущенного перископа свободные от вахты моряки постоянно наблюдают за горизонтом ледяного покрова. Вдруг световой поток показывает: над нами полынья. И радостные возгласы «Полынья! Полынья!» понеслись из трюма в центральный пост.
Субмарина на мгновение замерла в точке полюса. Здесь в 6:45 командир мастерски, с ювелирной точностью выполнил манёвр всплытия — без хода, на прямом киле. «Приледнение» прошло неощутимо, лишь в центральном посту был слышен лёгкий шелест льда, продавливаемого могучим корпусом атомохода.
Командир первым поднялся к верхнему рубочному люку. Но открыть его сразу не удалось, мешал битый лёд. Наконец люк поддался, командир лодки Юрий Сысоев первым в истории человечества подводником ступил на мостик строго в точке Северного полюса. Это случилось в 6:51
Следом на мостик поднялись комфлота и другие. Подводников окутали мертвенная тишина и безветрие. Кругом бесконечное ледяное поле, вокруг лодки — ровное, покрытое снегом, а за краями полыньи — торосистое. Солнце здесь не поднималось, так как наступила полярная ночь. В вахтенный журнал занесли все данные: температура воздуха –16 градусов, температура воды –1,5 градуса, давление 750 мм.Под килем — 4 285 метров.
Два Уилкинса
Что удивительно, идея о достижении Северного полюса под водой опередила появление самой подводной лодки на целых 150 лет. Ещё в 1648 году английский изобретатель Джон Уилкинс предложил построить некий «ныряющий ковчег для прохода вблизи полюса». Чопорное английское общество эту идею освистало. О предложении Уилкинса в 1930 году вспомнил… другой Уилкинс — бывают же такие совпадения. Офицер американского военно-морского флота Хьюберт Уилкинс убеждал начальство провести полярную подводную экспедицию. «На железной скорлупке — под толщей льда?!…». Предложение Уилкинса было расценено американскими адмиралами как свидетельство психического расстройства. Уилкинсу пришлось подать в отставку, но замысла своего он не оставил. В 1931 году офицер в отставке арендовал дожидавшуюся разделки на металлолом старую дизель-электрическую подводную лодку и, отдавая дань французскому фантасту Жюлю Верну, переименовал её в «Наутилус». После чего вышел на «Наутилусе» в море. Набранная из добровольцев команда шутила: «Наше корыто столь древнее, что если на нём что-то ломается, то сразу в трёх местах». Конечно, уровеньтогдашней техники заранее обрекал на провал все попытки прорыва к полюсу под водой, но упрямый Хьюберт Уилкинс доказал — теоретически субмарины могут нырять под лёд.
Злоключения «Наутилуса»
Тем не менее первая атомная подлодка была все же достроена — причем уже на этапе строительства выявилось плохое качество сварных труб в двигателе. В результате субмарина «порадовала» создателей прорывом пара, нагретого до 220 градусов. Жертв удалось избежать, но злоключения невезучего корабля только начинались.
Что характерно, на лодке ни разу не случалось аварий, связанных с облучением экипажа: о таком ходят только неподтвержденные слухи. Зато меньше чем через четыре года после введения в строй, в мае 1958 года, на лодке случился пожар — горел турбинный отсек.
Самое страшное было в том, что изоляция турбины начала тлеть за несколько дней до основного возгорания, но легкий запах дыма приняли за аромат свежей краски. Правда, аромат упорно не проходил, а потом повалил такой дым, что источник возгорания найти было невозможно.
Отсек попробовали провентилировать, всплыв почти на поверхность и выставив наружу шноркель — это не помогло. От дыма удалось избавиться, запустив дизель-генератор и проветрив лодку через главный люк. Только после этого матросы сумели найти горящую изоляцию и потушить ее через четыре часа. Изолировать турбины после этого больше не рисковали.
В том же году обнаружилось, что главный конденсатор паротурбинной установки двигателя беспрестанно протекает. Где течет, так и не разобрались, и проблему решили по-простому: купили на заправке побольше жидкого герметика для радиатора, вылили в систему — и больше никогда не текло.
Но самым эпичным ЧП с участием лодки было ее столкновение с авианосцем. В 1966 году в Северной Атлантике проходили учения флотов НАТО, в которых «Наутилус» участвовал — как и авианосец класса «Эссекс»: 33 тысячи тонн водоизмещения, в восемь раз больше подлодки. В один момент подлодка всплыла до перископного положения и пошла в атаку на условного противника. Неизвестно, насколько удачной оказалась атака, но в авианосец субмарина врезалась на славу. При этом пострадал «Эссекс» — подводная пробоина — а на «Наутилусе» были отмечены лишь небольшие разрушения, не затронувшие двигатель. Лодка после столкновения без проблем прошла больше 600 км до базы, где и осталась чиниться.
Попробовать воды Атлантики
Николай Майлатов родился 9 мая 1941 года в Ракитном. В 1960 году закончил ракитянскую школу № 1, работал на арматурном заводе. Затем его призвали в Военно-Морской Флот, где он служил учеником машиниста-турбиниста на базе атомных подводных лодок «Западная Лица». Тогда он, как и многие советские моряки-подводники, мечтал покорить Северный полюс.
Время было неспокойное, период холодной войны, через полных два года службы Майлатова случился Карибский кризис.
«В то время начинает свою историю 3-я дивизия атомных подводных лодок. Эта флотилия подарила ВМФ СССР, а затем и России героев страны больше, чем героев-космонавтов, — вспоминает в книге Николай Иванович. — Служить мне пришлось на подводной лодке К‑14, которой командовал капитан первого ранга Олег Комаров. Именно там я и освоил профессию машиниста-турбиниста. Кстати, наш атомоход получил приз Главнокомандующего ВМФ по результатам стрельб сразу четырьмя торпедами. К‑14, пройдя Фарерские ворота, одной из первых опробовала воды Атлантики. Барражируя у берегов Гренландии, выполняла особое задание командования. Экипаж К‑14 практически стал кузницей кадров 3-й дивизии».
Подводный атом — кому и зачем он нужен
Долгое время бичом подводных флотов всего мира была ограниченная автономность. Под водой лодка могла идти только на электромоторах — то есть столько, на сколько хватало аккумуляторов, да еще и с черепашьей скоростью. Полноценно использовать свои дизельные двигатели субмарины могли только в надводном положении — где их уже с середины Второй мировой поджидали противолодочные корабли, морская авиация и прочие.
Подводный флот Третьего рейха, несмотря на громадную численность, хорошую выучку экипажей и техническое совершенство лодок, был почти истреблен. Полумеры типа хоботов-шноркелей, позволявших ходить на дизелях на глубине, проблемы не решали.
А вот атомный двигатель мог стать для субмарин настоящим прорывом в будущее. На ядерной силовой установке лодка может теоретически идти под водой, сколько нужно — неделю, месяц, два. Автономность плавания ограничивалась бы только количеством боеприпасов и продовольствия.
В атомных технологиях Рейх не преуспел. Первыми здесь могли стать или американцы, или СССР. С одной стороны, американцам атомный флот был куда менее критичен, чем советским военным — Штаты и без того имели сильнейшие в мире ВМС, что вместе со сверхмощной авиацией делало морскую мощь Вашингтона подавляющей.
Но дальновидные политики понимали, что, например, смена политического вектора союзников может привести к закрытию американских военных баз с бомбардировщиками в Европе. А вот для того, чтобы угрожать потенциальному противнику ядерным оружием с лодки с неограниченной автономностью, никакие союзники не требовались.
Так что уже в 1948 году первый в мире атомный двигатель был спроектирован — оставалось сделать под него лодку. Да, именно лодка строилась под движок, а не наоборот: уж слишком сильно ядерная силовая установка отличалась от паровых двигателей, дизелей, электромоторов — всего, что было создано раньше.
Проект казался фантастическим: возможно, это и повлияло на выбор названия — будущую лодку назвали «Наутилусом», как корабль капитана Немо в романе Жюля Верна. Субмарину начали строить в 1952 году на гротонской верфи, которая уже сто лет спускает на воду большинство подлодок США.
Денег на это не жалели, «Наутилус» был построен буквально за два года, в январе 1954 года его спустили на воду, а 30 сентября ввели в строй ВМС США. Уже через полгода в радиоэфире прозвучали исторические слова первого капитана подлодки Юджина Уилкинсона «Underway on nuclear power» — «Идем на атомной энергии». Начиналась эра нового флота.
Правда, вооружение «Наутилуса» не было примечательным. Никаких крылатых и баллистических ракет (их на тот момент почти не существовало), никакого атомного оружия. Шесть 533-мм торпедных аппаратов, 24 торпеды — вполне обычно даже для Второй мировой.
Зато на глубине лодка могла давать 20 полноценных узлов (36 км/ч — в два с лишним раза больше, чем 8 узлов у лодок Рейха). И идти так субмарина могла долго: в месяц она расходовала не более 450 граммов урана, топлива хватало на то, чтобы проплыть 46?300 километров. Таким образом, даже «первый блин» атомного флота мог совершить почти что кругосветку.
Впрочем, идеальным кораблем «Наутилус» назвать было трудно. Из четырех тысяч тонн водоизмещения целых 740 тонн — около 20% — съедал 740-тонный «движок» и защита экипажа от рентген. Такая концентрация массы в одном месте требовала довольно специфического баланса судна и оставляла немного возможностей для вооружения (отсюда и скромные шесть аппаратов). Шумность новой субмарины была тоже выше всех норм, гидролокатор из-за крайне сильной вибрации «глох» уже на четырех узлах скорости.